Хватало проблем и по другим проектам. Золотаренко, отвлекшись от увлекательнейшего дела – извлечения прибыли, вернулся к работам по самописке и часам.
Самописку – также очень грубый аналог изделия из будущего – была надежда скоро запустить на поток. Главной проблемой в ней оказалось перо и обеспечение нетекучести резервуара для чернил. Все попытки повторить стальное перо провалились. Технологии семнадцатого века, да еще в Диком поле пока не дотягивали до производства подобной продукции. Спас проект Авигдор, самостоятельно изготовивший перо из золота. Вот оно по качеству стальному перу из двадцать первого века не уступило.
Аркадий в великом смущении полез чесать затылок. Именно увидев произведение ювелира, он вспомнил не раз слышанный термин «ручка с золотым пером».
«Ёпрст!.. кажись, у меня ураганный склероз – забыть такую вещь! Сколько промучились с этой хренью, а решение, оказывается, давным-давно знал. И где были мои мозги? Наверное, отсидел в связи с их расположением в нижних полушариях. Прогрессор долбаный, знаю точно только, как надо ковыряться в носу, только это и шимпанзе прекрасно известно».
В связи с отсутствием доступных пластика и алюминия пришлось делать авторучку из металла. Сначала пробовали сталь, но потом перешли к серебру и в особых случаях – золоту. Естественно, при этом изделие миниатюрностью и легкостью не отличалось. Посомневавшись, стекло в первые изделия вставлять не решились. При испытаниях на отказ и полностью металлические самописки протекали, а уж вынужденная стыковка металла и стекла обещала новые проблемы. Облегчение, использование стекла, а там и чем черт не шутит – дерева, отложили на потом.
Все первые экземпляры решили изготовлять в подарочных вариантах – серебряными или золочеными. Уж если впариваешь человеку что-то за такую сумму – будь добр обеспечить соответствующий вид товара. Кстати оказалось воспоминание попаданца о донецком месторождении аметистов. Заодно Авигдор открыл и чисто ювелирную мастерскую, с гранением камней. Изначально ясно было, что те, кому такая ручка нужна – писаря, дьяки, канцеляристы, – еще очень долго о ней только помечтать смогут.
Учитывая возможность копирования другими людьми, обдумав ситуацию, постановили выпускать в свет сразу большую партию самописок. Несколько в подарок атаманам и государям, остальные в продажу любому желающему. Правда, слово «любой» в данном случае включало очень ограниченный круг лиц, имеющих огромные деньги. Потому что имеющих просто большие задавила бы амфибиогенная асфиксия, в просторечье – жаба. На короткое время авторучки намеревались сделать статусным товаром. Знакомцы Авигдора уже ожидали поставки необычного технического новшества сразу в нескольких европейских столицах.
Неожиданные неприятности пошли от вроде бы показавших надежность керосиновых ламп. Один за другим последовали несколько пожаров от их применения. Большая часть, как установил расследовавший по Азову и окрестностям Аркадий, произошла от небрежного, неправильного обращения с этим огнеопасным предметом. Наиболее неприятный – во дворе атамана Кошелева, осуществлявшего руководство всеми донскими землями в отсутствие пошедшего в поход Татаринова. К счастью, именно во дворе, а не доме. Дом атамана не пострадал, да и на состоянии его нервной системы сгоревшая летняя кухня вряд ли сказалась. И не такое ему видеть и переживать приходилось.
Кошелеву лампу заменили, других уличили в пренебрежении правилами безопасности, что, мол, и привело к пожарам. Только вот пожар в одном из цехов такому удобному объяснению не поддавался. Там освещением заведовал очень ответственный человек, но вскоре после очередной заправки керосином лампа взорвалась, устроив пожар. Не только убыточный, но и тормозящий развитие станкостроения.
Самое тщательное расследование случившегося нарушений в использовании осветительного прибора не выявило. Именно этот эпизод подтолкнул Аркадия к мысли, что, по крайней мере, часть пожаров вызвана не неверными действиями пользователей, а неправильно изготовленным горючим.
«Дьявольщина! Наверное, не случайно керосинки работали на керосине, а зажигалки на бензине? А у меня разделение светлых фракций на выходе… эээ… условное. То есть к керосину мог подмешаться бензин, а к бензину керосин, а то и соляра… учитывая, кому этих лампочек надарили, надо срочно предпринимать меры по более точному разделению. Лучше выделить середину в отдельную фракцию и использовать ее для производства взрывчатки или еще чего».
Попытка перестроить процесс на примитивной перегонке закончилась взрывом оной, хорошо хоть без жертв.
«Дьявольщина! Этак можно по сплошной черной полосе прямо в задницу скатиться. Вот уж не везет, так не везет. И как с этим бороться?»
ПогоняПроснулся Аркадий в несусветную рань, небо только начало сереть. Зачесалось ухо, укушенное комаром, сумевшим проникнуть за кисейную занавеску окна. Проклятое насекомое на этом не успокоилось и продолжало противно звенеть, собираясь попить его кровушки еще.
«Вот, самка собаки проклятая, нет чтобы сразу высосать столько, сколько нужно, ей обязательно надо нервов в десять раз больше вымотать, чем крови сможет выпить! И антикомарин не включишь, нету его, и в ближайшую сотню лет появления сего девайса не предвидится. Характерницкие же средства ненадежны. Вот вечером же вроде изничтожил кровососов, а на тебе… наверное, дырочку нашла, зараза».
Аркадий осторожно, опасаясь разбудить мирно посапывающую рядом жену, развернулся и лег на спину, начав выглядывать мешающее сну насекомое. Однако, будто почуяв опасность, комар в зону уверенного улавливания не залетал, то мелькал поодаль, то пропадал из виду. Противный писк, так нервировавший попаданца, к его великой досаде, также полностью не затихал.
«Блин горелый! Это какой же день у меня будет, если у него такое начало? Ой, чую, ждет меня какая-нибудь особенная пакость… будто мне обычных неприятностей, больших и маленьких, не хватает. Сыпятся ведь, как из рога изобилия… или шкатулки Пандоры?.. Из рога изобилия положено благам разным прибывать, а не гнусностям вываливаться. Этак в натуре по черной полосе вдоль хребта можно к естественному концу, в полную задницу попасть. Или у зебр такой полосы нет?.. Так такому неудачнику может и мутант попасться. Сплошные обломы и проблемы, уже перед сном на Луну выть хочется. И ведь никто не удивится – что может для оборотня быть естественнее воя на Луну? Задолбало это долбаное прогрессорство… и никуда от него не денешься. А так интересно было о нем читать…»
Комар проявился невдалеке от носа, но не садясь, а пролетая, будто патрулировал, отгоняя сон от несчастного иновременника. Тот махнул как можно резче рукой, пытаясь уничтожить супостата.
«Вроде бы задел… может, и угробил? Кровосос не муха, ему много и не надо. Только вряд ли. Не с моим счастьем».
В подтверждение последней мысли звенящий писк раздался снова.
«Вот сука живучая! Не… точно не успокоится и спать не даст. Прыгать сейчас в попытке ее прихлопнуть нельзя, девчонка в последнее время и без того не высыпается, нервная стала, видимо, чувствует, что у меня дела не клеятся. Да… в промышленно развитом обществе жить намного удобней и комфортней. А здесь… хотя… сок кожуры от цитрусовых смертелен для всех насекомых. Если пропитать им губку, а потом положить ее на поднос, а снизу пристроить лампадку… может и получиться. Хотя может и не получиться… не попробуешь, не узнаешь. Мне только лишней мороки с насекомоуничтожителем не хватало для полного счастья!»
Окончательно осознав, что не заснет, тихонько встал, натянул штаны и пошел варить кофе. Из-за недосыпа самочувствие было отвратительным, а работоспособность, по прикидке, мало отличалась от никакой. Ничего толкового в таком состоянии сделать в принципе невозможно.
Однако любимый напиток прогнал сонливость, но не улучшил настроения. Ничего не изменили ни интенсивная зарядка – отжимался, прыгал, махал саблей чуть не до потери сознания, ни энергичное плавание в реке. Пока ехал от Дона к дому, успел не только высохнуть, но и капитально вспотеть, «украсив» рубашку мокрыми пятнами под мышками и на спине. Здороваясь со знакомцами по пути, содрогался про себя их нарядам – все, как один, помимо рубах еще и в кафтаны или свитки были одеты.
«Господи, как они от тепловых ударов не падают?! Организмы у них, что ли, по-другому устроены? Я утром, задолго до пика подъема температуры, порукомашествовал и подрыгоножествовал, и голова закружилась. Правда, судя по итогам деятельности, она у меня воистину самая слабая часть организма. То ли мозги ветром времени выдуло, то ли их у меня и не было никогда. Сплошные обломы и проколы. Вот и сегодня, чую же задницей, что ждет меня какая-то крупная неприятность, а сообразить, какая именно, не могу. И боюсь, что дело не в жаре, мешающей тем нескольким ганглиям, что у меня мозг заменяют. Что-то вчера я заметил, но выпустил из виду…»
