Из-за гористого мыса, распарывая крутой грудью волны, мчались под пурпурными парусами три большие лодки. Девушки никогда не видели таких парусов и странных лодок с высокими, резными носами.
– Ой-эй! Горе нам! – вскрикнула одна из женщин. – Это плывут чужеземцы, а мужчин в ауле нет. Они ограбят нас и всех сделают своими пленницами. О-эй! Горе нам! – запричитали женщины. Надо скорее послать мальчиков в горы за мужчинами! – крикнула Лунный свет.
– Поздно! – сдвинув густые брови, ответила Горный цветок. – Мужчины ушли далеко, а чужеземцы скоро будут у берега. – Она окинула подруг смелым взглядом своих больших темных глаз. А разве мы, девушки, не сумеем защищать родной аул? Разве мы не умеем метать меткие стрелы и владеть острыми клинками? Разве нам не приходилось биться с дикими кабанами, когда они нападали на поля, засеянные кукурузой? Бегите домой, вооружайтесь! Седлайте коней, берите клинки и луки! Если чужеземцы – мирные люди, они не станут нападать на женщин. Если это враги, мы прогоним их от нашего аула. Или мы не дочери храбрых шапсугов?
– Верно! Правильно! Горный цветок! – закричали девушки, в которых речь смелой подруги разбудила гордость и храбрость.
Развевая свои белые, легкие одежды, девушки и женщины побежали в сакли.
Когда сотня отважных всадниц с луками и острыми шашками выехала из аула, чужеземцы уже причалили к скалам. Они подтягивали к берегу свои лодки и перекликались резкими, грубыми голосами. Все чужеземцы были одеты в странную короткую одежду, оставляющую голыми ноги. Груди их были закованы в блестящие желтые панцири, а головы прикрывали шлемы с высокими гребнями. Увидев мчащихся всадников, чужеземцы быстро построились в плотный полукруг, прикрылись круглыми сияющими щитами и выставили вперед острые жала копей.
Горный цветок остановила свой отряд в двух десятках шагов от чужеземцев.
– Кто вы? Что вам здесь надо? Уплывайте с нашей земли! – смело крикнула Горный цветок.
Чужеземцы опустили щиты и начали переговариваться и смеяться, поглядывая на вооруженных женщин. Их серые, холодные глаза с любопытством ощупывали взглядом легкие кольчуги и раскрасневшиеся лица девушек.
Потом один из них – молодой, с безбородым загорелым лицом и золотистыми волосами, прикрытыми шлемом, засмеялся и громко сказал что-то, прямо глядя в большие, яркие глаза Горного цветка.
– Повелитель говорит, что ты нравишься ему, – скрипучим голосом на ломаном шапсугском языке проговорил один из воинов. – Он говорит, что еще солнце не успеет спуститься за горы, как ты станешь его пленницей. Бросай оружие! Прикажи и своим подругам бросить луки и мечи! Спешите покориться сыну бога!
Глаза девушки вспыхнули недобрым огнем, а ровные густые брови сурово сдвинулись:
– Скажи своему повелителю, человек с двумя языками, что этого не будет! – крикнула она. – Никогда не бывало, чтобы горные орлицы становились пленницами ястребов-стервятников, питающихся падалью.
Воин заговорил на плавном мягком языке. Предводитель слушал его, нагнув набок голову и выставив вперед круглый упрямый подбородок. Потом он засмеялся и выкрикнул какую-то команду. Полукруг воинов шевельнулся, опоясался линией щитов и медленно двинулся вперед.
– Стреляйте! – крикнула Горный цветок и первой послала стрелу в холодное, злое лицо повелителя чужеземцев.
Стрела ударилась о щит и, сломавшись, упала на землю. Бессильно звенели о щиты и панцири пришельцев и меткие стрелы других девушек.
А воины, упрямо, медленно шли вперед, и прибрежная галька скрипела под их тяжелыми шагами.
– Рубите их! – закричала Горный цветок и первая, выхватив шашку, помчалась на чужеземцев.
Но никто из девушек не смог даже достать шашкой иноземца – кони везде натыкались на сплошную стену копий и шарахались назад. Девушки пытались ударить сбоку, но и пришельцы поворачивали свой фронт и снова встречали отважных всадниц блестящими жалами копей.
– Стреляйте в ноги! – подала команду Горный цветок.
Несколько десятков стрел взвилось в воздух, многие воины не успели опустить щиты и со стонами опустились на камни, выдергивая из ног маленькие острые стрелы. Но каждый раз, когда воин падал, полукруг иноземцев смыкался и вновь становился неуязвимым.
Медленно и тяжело шагая, иноземцы приближались к аулу, тесня бесстрашных девушек.
– «Если они войдут в ущелье, то совершенно закроют его, и нам трудно будет разбить их. А запас стрел уже кончился!» – подумала Горный цветок.
Закусив губы, обжигая пламенем глаз, она откинула назад свои длинные черные косы и крикнула:
– Подруги! За мной! Я открою вам путь к сердцу этого ежа!
И разогнав своего коня, она направила его прямо в середину сверкающего полукруга иноземных воинов. Несколько копий вонзилось в грудь скакуна, и он, застонав, подогнул ноги. Тогда Горный цветок вскочила ногами на седло и прыгнула на вытянутые навстречу жала копей…
Только на одно мгновение опустились копья чужеземцев под тяжестью девичьего тела. Но в эту брешь, яростно рассыпая меткие удары, уже прорвалась смуглолицая Лунный свет. А за нею мчались на быстрых конях ее подруги…
Стройный полукруг чужеземцев дрогнул и распался. Воины побросали копья и пытались отбиваться короткими, прямыми мечами. Но с коня рубить удобнее, чем с земли, а шапсугские девушки умели владеть шашками. И чужеземцы, бросая щиты, падая под смертоносными ударами, побежали к своим лодкам.
Немногим удалось добежать до берега моря… Их предводитель, называющий себя сыном бога, больше не смеялся. Окровавленный, в разрубленном шлеме, он схватил тяжелый лук и, перекосив лицо от злобы и боли, начал посылать в отважных всадниц большие воющие стрелы, которые насквозь пробивают человека.
Когда лавина стремительных всадниц под ударами стрел отхлынула, чужеземцы торопливо столкнули свою лодку, подняли пурпурный парус и, пользуясь ветром, дующим с гор, поспешно ушли в море. Две лодки они бросили на берегу, потому что на них некому было плыть.
Лунный свет погрозила кулаком вслед уходящей лодке и, сдерживая горячащегося коня, обернулась к подругам.
– Нам надо найти Горный цветок! – сказала она. – Может быть, она жива, наша смелая подруга.
Девушки поскакали к аулу, между неподвижно лежащих трупов чужеземцев. Заходящее солнце поливало кровью своих лучей блестящие доспехи павших врагов.
– Вот она! – крикнула одна из девушек, спрыгивая с коня.
Горный цветок лежала на жестких камнях. Четыре копья пронзили ее стройное тело. Синеватая тень смерти легла на ее тонкое лицо.
– Подруга! – горестно воскликнула Лунный свет, склоняясь над умирающей.
На бледном лице Горного цветка чуть дрогнули длинные густые ресницы. Приподнявшись, они открыли глаза – черные, глубокие, потухающие.
– Где… они? – тихо прошептала Горный цветок.
– Мы победили их… Они бежали! – ответила Лунный свет.
– Тогда… хорошо…
Темные глаза жадно смотрели на красноватое солнце, медленно опускающееся в море. Они словно прощались со светом.
Вот солнце совсем потонуло в пепельной, туманной дымке. И точно два ярких солнца, погасли, потускнели глаза девушки.
Но и мертвые они смотрели в туманную морскую даль, где трусливо и поспешно уходила лодка под пурпурным парусом, унося легенду об отважном племени девушек-воительниц…
Живая вода
Среди звезд – всех ярче Утренняя звезда, среди кавказских долин – всех лучше долина Псекупса, – так говорят на Кубани. Горы здесь мохнатые от вековых лесов. Точно большие медведи, спят они на берегах голубой реки. Огромные дубы, чинары, белолистки смотрятся в чистые речные струи. Земли здесь плодородны, воды богаты рыбой, а в лесах сколько хочешь душистых диких груш, сочных яблок, сладкого кизила, вкусных орехов. Не найти земли привольнее…
Но было время, когда люди бежали из этой долины. Поселился тогда на берегах Псекупса хищный пришелец Каранарт. Ростом он был мал, видом безобразен, а нравом злобен и жесток. Тонконогий и длиннорукий, с мешковатым туловищем, напоминал он большого паука. Но особенно отвратительным было свирепое лицо Каранарта: горбатый нос нависал над беспощадным жабьим ртом, черные глаза светились недобрым огнем, а когда говорил он, из-под тонких усов высовывались кривые хищные клыки.
Конечно, сам по себе Каранарт не страшен был молодым и сильным джигитам. Но владел пришелец великой волшебной силой – умел заставить служить себе мертвые камни. В мрачном подземном дворце своем из камней и вод потаенных составлял он чудесное снадобье. Каждую ночь наполнял Каранарт этим снадобьем огромный каменный котел и опускал в него заповедный осколок пылающей звезды, который доставал из заветного ларца. Через минуту закипал огромный котел и получалась в нем чудесная живая вода. Брызнет Каранарт этой водой на мертвые обломки скал – и превращаются камни в хмурых, несокрушимых, безжалостных воинов. Плеснет Каранарт живой водой на большую скалу – и становится она неутомимым конем-великаном. Прятал тогда Каранарт осколок звезды в заветный ларец, оставлял у входа в свой дворец крепкую охрану, садился на огромного коня и вместе с каменными воинами отправлялся в поход.
