— Это ваш секретарь.
Она поднялась по лесенке и успела схватить с трамплина полотенце прежде, чем до него дотянулся полицейский. Обмотавшись полотенцем, она подошла к телефону.
— Я не стала бы вас беспокоить, но был звонок от мистера Ренсома. Он говорит, что вы обязательно должны ему перезвонить сегодня во второй половине дня.
— Обязательно? Ладно, спасибо, Саша. Как вы нашли меня?
— Это оказалось нетрудно. Девин сказал, что вы, наверное, в «Ривер», раз закрыт ваш клуб.
Еще раз поблагодарив секретаршу, Кит повесила трубку и стала нетерпеливо оглядываться в поисках сумки. Полицейский Баллард щелкнул каблуками и поднес пальцы к виску.
— Вам помочь, мэм? Хотите второе полотенце?
— Спасибо, Баллард. — Она набрала номер Арчера. Ее тут же соединили.
— Хорошо, что ты мне звонишь. Кит.
— Действительно хорошо? То, что ты так долго тянул с решением, — хороший или дурной знак?
— Боюсь, ты так и не узнаешь о моем решении касательно «Последнего шанса», пока не предоставишь шанс Либерти Адамс.
— Брось, Арчер. Кажется, мы договорились, что с нас довольно прессы…
— Если ты хотя бы немного перестанешь трусить, то увидишь, что Либерти Адамс не такая уж страшная.
— Это в каком же смысле?
— Просто она заслуживает больше внимания.
— Но, Арчер…
— Позвони ей и назначь время, очень тебе рекомендую, В трубке раздались короткие гудки. Кит покачала головой:
— Ну и осел!
— Прошу прощения, мэм. — Баллард все еще стоял рядом, протягивая ей полотенце.
— Все в порядке, это мои проблемы, а не ваши.
— Понимаю.
— Не могли бы вы отвезти меня в отель, Баллард?
— Конечно, мэм.
— Кажется, самое время что-нибудь выпить.
Потом он будет оправдываться, что с ним сыграло злую шутку освещение, что океанский закат ослепил и не позволил разглядеть внешность — только силуэт…
Он стоит на террасе на фоне темнеющего неба в подаренном ею халате, хотя ее нет рядом, и оценить его целомудрие некому. Он печально поглядывает на свое вздыбившееся мужское достоинство и про себя ругает последними словами студию, в которую ее тянет как магнитом. На перилах террасы стоит полный стакан свежевыжатого сока лайма. Он выпивает его залпом и морщится от горечи, потом сбегает к океану, сбрасывая на бегу халат. У кромки воды он во всю глотку декламирует монолог Джадда об отцах и сыновьях.
Прибой кипит у его колен, дерет кожу, как наждак, и он вопит от удовольствия.
Затем он оборачивается, машинально поднимает глаза на окна «Клары», алеющие в лучах заходящего солнца, и видит ее силуэт.
Накинув халат, он бежит к ней со всех ног.
— Кит! Как ты догадалась, что я хочу тебя именно сейчас?
Он кидается к ней через гостиную, но на полпути замирает как вкопанный. Она улыбается, забавляясь его удивлением:
— Вы меня знаете?
Он растерянно кивает. Он вынужден признать, что его ловко разыграли. На ней черное прямое платье с пуговицами спереди, похожее на мужскую рубашку, сама она меньше Кит, крепче, жилистее. Ее волосы тоже скручены в узел на затылке, только совершенно седые. Зато голос у нее свой, особенный.
— Давно не видела такой мощи! Вы очень притягательный мужчина.
Бесстрашие — вот что отличало ее прежде всего. Ее дерзость буквально перетекала в него. Он схватил ее за руку и заставил ощутить его мощь на ощупь.
— Вам хочется ? Так вперед!
— Настоящий мужчина! — Ее рука ритмично движется вперед-назад. — Твердость стали! Что ж, проверим вас в деле.
Он сдавливает ее голову, словно стремясь раздавить. До него доходит, какой ничтожной была его жажда владеть двадцатилетними женщинами по сравнению с вожделением, которое у него вызвала семидесятидвухлетняя мать женщины, которую он любит.
Он поднимает ее как перышко, водружает на жесткую белую кушетку — спиной к себе, лицом к закату. Погружаясь в нее, он понимает, что хотел бы сохранить иллюзию, будто это не мать, а дочь. Ему кажется, что он овладевает обеими — матерью и дочерью и что всегда стремился именно к этому.
Глава 9
— Хочу узнать о Брендане и Кит самое пикантное! — объявила Либерти, сидя с Джеем Скоттом в баре «Мортонс» и принимаясь за второй по счету коктейль.
— Этот ваша манера — так начинать интервью? — Он накрыл свой стакан ладонью, словно Либерти собиралась что-то в него бросить, но она лишь зачерпнула горсть орешков.
— Интервью пока еще не началось. Мы просто беседуем. Я читала об их разрыве и хочу знать, кто от кого ушел и почему?
Секретарь мисс Репсом сообщила, что завтра мадам наконец-то даст мне аудиенцию — за чаем. Чем больше я буду знать к тому времени, тем больше проявлю понимания. Так что выкладывайте, Скотти, — кажется, друзья вас так зовут?
— Верно. — Его лицо оставалось равнодушным. — Меня это не трогает. Что сказать? Все было так, как пишут газеты.
Только не позавчера, а два месяца назад.
— Два месяца! Почему же такая запоздалая реакция?
— Кит очень скрытная, не меньше, чем Брендан, когда речь заходит о личных отношениях. Заходила… — угрюмо уточнил он.
— И что же послужило причиной разрыва, Скотти?
— У вас взгляд, как у собаки, почуявшей кость. — Он взболтал остатки коктейля у себя в стакане. — Если я расскажу, вы дадите слово меня не цитировать — а то Киска Кит выцарапает мне глаза?
— Я хочу просто поднакопить информации, не более того.
— Их поссорила старуха.
— Какая старуха? Китсия?
Он кивнул и допил коктейль.
— Как это произошло? Она что-нибудь натворила?
— В августе она явилась без предупреждения навестить дочь.
Кит была на студии, и Брендан оставался дома один. Ну и… — Скотт присвистнул. — Они с Бренданом… Кит вернулась домой раньше положенного времени и застала их в гостиной, на кушетке.
— Откуда вам известны такие подробности? — спросила Либерти осторожно. — Вы что, в тот момент сидели под кушеткой?
— Не совсем. Но все равно я был, так сказать, в гуще событий. — Скотт подвинул бармену пустой стакан и принялся мрачно грызть орешки. — Я знаю обо всем от обоих — и от Кит, и от Брендана, но в основном от него, бедняги. Он так и не понял, что на него нашло. Говорит, что Китсия Рейсом — красивейшая женщина из всех, кого он до сих пор встречал, — после Кит, конечно. А еще называет ее всемогущей богиней.
— Но вы сами с ней незнакомы?
— Как же, знаком! — Скотт залпом допил коктейль. Либерти поспешно подвинула ему свой полный стакан, лишь бы он не умолкал.
— Насколько я знаю, она давным-давно не покидала Звар.
Он негромко рыгнул и постучал себя по груди.
— В тот вечер я тоже был в «Кларе», и это я увидел ее первым, еще до Брендана. Хотел поработать с ним над одной сценой из «Последнего шанса» и составить ему компанию до возвращения Кит. Старуха наблюдала из окна гостиной, как Брендан репетирует внизу, на пляже, прямо глаз от него не отрывала. Было такое впечатление, будто она открыла новый вид млекопитающих. Знаете, у нее есть одно свойство, которого большинство женщин лишены: ей наплевать, что думают другие.
