— Что-то я не вижу твоей спины, — начал потихоньку закипать Билли.
— Можешь обойти меня вокруг. Только предупреждаю — если тебя интересует не только моя спина, а кое-что пониже — тогда лучше не приближайся ко мне с тыла.
Из-за спины Билли послышались тихие смешки его товарищей, отчего лицо того налилось кровью, что твой помидор.
— Слышишь, ты…
— Билли, Билли, Билли… — раздался голос еще одного человека, подошедшего к недружелюбной четверке. Дженкинс уже давно видел его, отчего, собственно, и не уходил, ведомый любопытством.
Что здесь, посреди заброшенного рудника, делать Мыльному Гарри?
— Сколько раз можно говорить тебе, Билли, что вежливость и доброе слово — гораздо более сильное оружие, чем грубая сила?
Ага. Особенно если вежливость и доброе слово подкреплены грубой силой.
— Не так ли, господин Дженкинс? — обратился господин Ковета к Джонни.
— Я предпочитаю не пользоваться оружием.
— Что, даже настолько безобидным, как вежливость? — Мыльный Гарри демонстративно не обратил внимания на дробовик в руках собеседника.
— Вежливость — достоинство, часто принимаемое за недостаток, именуемый слабостью.
— Знаменитое брумосское образование… Каждая фраза — как афоризм. Могу вас заверить, господин Дженкинс — никто не считает вас слабым, поэтому можете прекратить пикировку с Билли и пожать друг другу руки.
— Да я…
— Билли хочет сказать, господин Дженкинс, что сожалеет о своей горячности. Правда, Билли?
— Да, господин Ковета, совершенно верно.
Билли-возможно-Логан неохотно протянул руку. Джонни спокойно пожал ее.
— Не покажется ли вам грубым, если я поинтересуюсь, что вы, с вашим другом, делаете в этих заброшенных местах?
Ветер, безостановочно дувший над пустынным предпольем рудника, свистну и закрутил пыль в вихревой столб, жалкое подобие торнадо, которые частенько опустошают юг Перегрина.
— Под этими заброшенными местами вы подразумеваете данную конкретную местность или же Логан-Крик в целом?
— Знаете, — ни на секунду не задумался Ковета, — до этого момента я имел в виду только старый рудник. Но теперь я размышляю и над вопросом, что человек вроде вас забыл в этом захолустье?
— А человек вроде вас, господин Ковета?
— Человек вроде меня даже в самом пересохшем колодце сумеет найти воду.
Похоже, Мыльный Гарри получил свое прозвище не только и не столько за ту аферу с кусками мыла. Складывалось впечатление, что на любой вопрос и на любую фразу собеседника у него уже есть готовый ответ. Вежливый, подробный и ни черта не объясняющий.
— … и, не хотелось бы показаться невежливым, но я все еще жажду услышать ответ на свой вопрос.
— Он сказал, что охотится на уток, — шепотом наябедничал Билли, злобно глядящий в сторону Дженкинса.
— Не могу осуждать его за это желание, но мне все же хотелось бы услышать ответ от самого господина Дженкинса.
— Буду честен с вами, господин Ковета…
— Да что мы так официально, как будто на приеме у брумосской королевы? Мы, перегринцы, парни простые, зови меня просто Гарри.
— Тогда я для вас — просто Джонни.
— Так что же ты ищешь здесь, Джонни, в Логан-Крик вообще и в этом руднике в частности?
— Что можно искать в золотом руднике? Естественно, золото.
Со стороны людей Ковета послышались смешки. Ну да, смешно: еще один глупец надеется найти золото там, где его выгребли лопатами и вымели метелками еще двадцать лет назад.
— Не мне судить тебя за это желание, Джонни, — Ковета подошел и приобнял Дженкинса за плечи, — В конце концов, каждый желает разбогатеть и поплевывать свысока на остальных. Но, если ты прислушаешься к доброму совету повидавшего жизнь человека… хотя ты, разумеется, можешь этого и не делать, у нас свободная страна, сам видишь, у нас даже оружие можно носить невозбранно… так вот, если ты прислушаешься к моему доброму совету — ищи золото в другом месте. Если пройти несколько миль южнее вдоль реки — там ты увидишь еще один рудник. Он меньше этого, но это означает только то, что там меньше копались и есть шанс, что осталось какое-нибудь золотишко. Шанс небольшой, но азартный человек всегда верит в свою удачу. Ты — азартный человек, Джонни?
Дженкинс чуть помедлил с ответом:
— Там, откуда я приехал, находились люди, которые называли меня игроком.
И пусть так называли настоящего Дженкинса, а не того, кто сейчас носил его имя, но ведь поддерживать образ необходимо, иначе возникнет вопрос «Почему Джонни Дженкинс ведет себя не так, как вел раньше?», который может перерасти в совершенно ненужный «А Дженкинс ли это вообще?».
— Вот! — Ковета прямо-таки расцвел, — Я так и знал, что ты — игрок, Джонни, я прямо почувствовал это, как только увидел тебя! Тогда ты просто обязан прийти в мой игорный дом. Да, точно — непременно приходи! Он — на окраине Логан-Крик, не так уж и далеко отсюда, захочешь, не промахнешься. Мы с ребятами поэтому и бродим здесь, по этому запустенью — когда наше игровое дело расширится, а оно непременно расширится, Логан-Крик вновь расцветет и сюда станут приезжать игроки и картежники со всего Перегрина…! Так вот — мне непременно понадобится выстроить еще пару-тройку новых зданий, вот мы и решили присмотреть местечко заранее. Как говорится — крой крышу, пока дождь не начался.
2
— Золото! — подпрыгнул Хэнк, еле дождавшись, пока они, с Дженкинсом, не свернут на полузаросшую дорогу, ведущую от рудника и не скроются из вида вежливого господина Ковета с его менее вежливыми друзьями, — Ты не говорил, что собираешься искать золото!
— Ты не спрашивал, — флегматично пожал плечами Джонни.
— А ему, ему ты рассказал!
— Он спросил.
— Я думал — мы друзья!
— А разве нет?
Хэнк всерьез задумался над этим, заданным спокойным голосом, вопросом. И думал над ним долго. Минуты две.
— Золото! — снова подпрыгнул он, уже перейдя к другой мысли, — Они ищут золото!
— Это их право. Как сказал господин Ковета: Перегрин — свободная страна. Каждый может искать золото: ты, я… Почему бы и ему не поискать?
— Нет, ты не понял! Они не ищут золото!
— Хэнк, ты уж определись, ищут или нет.
— Не ищут, потому что уже нашли!
Парень забежал вперед и остановился на пути Джонни:
— Ты понимаешь, да? Почему они так упорно отгоняли нас от рудника? Потому что они нашли там золото и тихонько его копают! Вот и не хотели, чтобы мы там бродили.
— Если они начнут так отгонять каждого, кто приблизится к руднику — то скоро весь Логан-Крик и большая часть окрестностей будут знать о том, что в руднике что-то копают. По большому секрету, конечно.
Хэнк почесал затылок:
— Тогда зачем они так упорно нас посылали подальше?
— Ты лучше подумай над вопросом, зачем они вообще с нами разговаривали, вместо того, чтобы застрелить и затолкать в одну из шахт, где наши тела будут лежать, пока солнце не погаснет.
Хэнк честно подумал. Минут пять.
— Ну и зачем?
— Нас приняли за кого-то другого, — объяснил Джонни, — Посчитай они нас обычными людьми — они просто проследили бы, чтобы мы не лезли туда, куда не надо…
— Ага, в их золотую шахту!
— … например, туда, где они спрятали что-то ценное. И если бы мы туда полезли — тогда и застрелили бы.
— Ага… А за кого нас приняли?
— Вот этого я не знаю.
Они шли дорогой, тянущейся мимо буков, в молчании, пока Хэнк снова не выдержал:
— Джонни, а как ты будешь искать золото, если этот Гарри запрещает тебе соваться на рудник?
— Последую его совету и перейду на другой рудник.
— А если там нет золота?
— Я уверен, что там золота ровно столько же, сколько и здесь. Только там нет риска получить пулю в затылок.
— Ты что, просто так послушаешься этого Гарри⁈
— Хэнк, я приехал сюда найти золото. Не для того, чтобы вступать в противостояние с местными разбойниками… по крайней мере, не ДО того, как я найду золото.
