десятка три кровников, — настоятельно советовал я сестре. — Они обеспечат безопасную зачистку и организуют на месте силовую структуру для рода Виноградовых.
— Спасибо, — поблагодарила Кирана, склонив голову. — Как бы ещё себе собрать верных людей, чтобы не приходилось ожидать удара в спину.
В голосе её звучало сожаление и неуверенность.
— Охотники будут защищать тебя до последнего вздоха, — тихо произнёс Ксандр. — Если кто-то остался в живых. Но нас мало.
— Приводи ближний круг к кровной клятве, — посоветовал я уже проверенное решение. — На неё пойдут не многие, но это избавит от проблем в будущем.
— У меня там не поместье, а целый средневековый замок с постройками, больше похожий на мини-город. И целая изнанка, где нужно жёсткой рукой наводить порядки. Как это всё контролировать ума не приложу, — пожаловалась сестра. — Везде нужны доверенные люди, а взять их неоткуда. Не буду же я у тебя постоянно людей забирать. Засмеют. Что же это за княгиня, если сама не может справиться со своими проблемами? Агафью бы сюда…
— А почему нельзя использовать людей Комариных? Вы же семья, — Тэймэй хмурилась, пытаясь разобраться в нюансах местных политических реалий. — У нас наоборот, чуть что сразу весь род приходил на помощь, даже если в беде был представитель боковой ветви.
— Формально они принадлежат к разным родам, хоть и являются родными братом и сестрой, — терпеливо поясняла Светлана. — Если на земле Виноградовых будут заправлять Комарины — это потеря лица.
Я не вмешивался в объяснения. Иногда разница менталитетов всё же была видна.
— Ну так пусть оба рода войдут в одну структуру, — чуть подумав предложила Тэймэй. — У Комариных и так клан после войны родов, туда же вошли Тортугасы. Заключите союз какой-нибудь. Комары тогда смогут вполне легально помогать во всех вопросах союзникам.
— Если бы не ваша уникальная ситуация, предложил бы брак наследников, — отозвался Махмуд Кёпеклери, — но ввиду близкого родства такой вариант нельзя рассматривать. Остаётся экономика, политика и военная взаимопомощь.
Я отвлёкся от обсуждения на запрос от Борзого:
«Михаил Юрьевич, задержали на границе нарушителя. Заявляет, что он — посланник Кристиана Блавалена. Ему велено передать вам послание лично в руки. Везти в поместье или помариновать?»
Я внутренне улыбнулся с тактичности Борзого. После маринования Медведева и самого Кристиана Блавалена, кровник стал уточнять формат взаимодействия с незваными гостями высокого ранга.
«Сопроводите в поместье. Послушаем датского связного».
Спустя час я принимал личное послание из рук Малькольма Блавалена, кузена Кристиана, нынче ставшего главой рода Синего Кита в Дании.
Сломав магическую печать, я развернул письмо, написанное от руки:
«Многоуважаемый граф, позвольте пригласить вас и вашу сестру на собственную коронацию, которая состоится… — я прикинул сроки, выходило, что через три дня, — в королевском дворце Амалиенборге. Приглашение личное, вы не будете входить в состав русской делегации, а станете моими почётными гостями. После коронации нам необходимо будет завершить все формальности в отношении княжества Рюген и выплат виры со стороны родов Исбьерн и Блавален».
Внизу стояла личная подпись Кристиана, пока ещё как главы рода Блавален, а в будущем нового датского монарха. Спустя минуту письмо вспыхнуло и осыпалось пеплом. Интересная концепция личной переписки. Вслед за этим Малькольм передал мне официальное приглашение от имени Канцелярии Датского королевства и выжидательно уставился на меня.
— Передайте нашему дорогому другу, что мы обдумаем приглашение и сообщим о решении.
С ответом я не стал торопиться, но похоже поездку сестры в Абрау придётся отложить.
* * *
Кристиан Блавален обживался в монаршем кабинете, в котором он лично столько раз исполнял чужую роль, что можно было сбиться со счёта. Но ни разу он даже представить себе не мог, что ему уготована роль монарха. Короля. Однако, когда представилась возможность стать главой рода, он не сдрейфил и сделал всё во благо рода и покровителя, тем самым открыв себе дорогу к трону.
Мадлен при всей своей одержимости Михельсом Исбьерном всё же успела заиметь парочку детей и отдать на воспитание в род, никому не объявив об их существовании. Такая ситуация более чем устраивала Кристиана и избавляла от необходимости проливать детскую кровь.
После подавления восстания на Борнхольме в стране и так начались брожения против королевы. А уж после слухов о возможной потере Рюгена и вовсе обострилась обстановка. Кристиану пришлось проявить все свои дипломатические таланты, вынуть на свет весь компромат на датские аристократические роды и в конце концов даже отпустить нескольких политических преступников, чтобы получить преимущество в королевской гонке.
Альтернативой его выдвижению была смена королевской династии, а в этом случае страну ждала бы грызня покровавей любой войны. Свои своих никогда не жалели и резали с особой жестокостью. В мутной воде не упустили бы возможности поживиться территориями и шведы с норвежцами, и германцы не отказались бы урвать кусок.
Ценой собственной совести Кристиан получил даже поддержку боковых ветвей рода Исбьерн. И теперь как будущий монарх он должен был в первую очередь заботиться о целостности собственной страны.
Над столом вспыхнул и потух силуэт комара. Граф Комарин с сестрой получили приглашение на коронацию. Кристиан намеренно выделил особый статус гостей, подчёркивая важность завершения прений по сложившейся ситуации исключительно между родами, минуя государственные институты. Они, конечно, могли отказаться, но это означало бы крайнюю степень неуважения и отказ от всех претензий.
Набирая на мобилете номер Ханса Исбьерна, двоюродного кузена погибшего Михельса, Кристиан уже справился со вспышкой угрызений совести:
— Приглашение получено. Дальше всё зависит только от вас. Я выполнил свою часть сделки.
* * *
— Похоже, путешествие в Абрау придётся отложить, — сообщил я всем собравшимся за столом. — Мы приглашены на коронацию Кристиана Блавалена.
После этих слов в столовой повисла напряжённая тишина.
— В составе русской делегации, я надеюсь? — осторожно уточнила Светлана, откладывая столовые приборы в сторону. У неё вдруг резко пропал аппетит.
— Нет, как личные гости.
— Это плохо! Это провокация! — одновременно произнесли
