Однако есть и разница, довольно существенная, на мой первый взгляд: разница, если можно так выразиться, в типе истерики. В «Столице» истерика была молодая, можно даже сказать - подростковая. Там в авторах ходили маленькие мальчики и девочки, изо всех своих невеликих еще сил изображающие пресыщенных, все постигших и всему знающих цену печориных… которые иногда срывались с котурнов и начинали жалобно плакать: этот плач (крайне, впрочем, редкий) и был тем, ради чего ту «Столицу» стоило листать.
А вот от «Русской жизни» - как-то совершенно неожиданно для меня - вдруг повеяло чем-то крестьянским. Ей-богу, по первому номеру - журнал какой-то непрошибаемо крестьянский. Как будто весь он составлен и написан заблудившимися в большом городе «путниками», которые уж не чают, как бы им из него выбраться «на волю». И от страха и отчаяния они тоже периодически начинают «блажить».
Совсем посконный вышел журнал! Недобрый, ощетинившийся, неказистый… и, пожалуй, туповатый. Его хочется… ОТПУСТИТЬ. К своим.
sapojnik
Все очень интеллигентно, подчеркнуто тонко-эстетично и на редкость занудно. С другой стороны, декларируемый отказ от пропаганды, кажется, выдержать удалось. И это уже достижение для нынешней эпохи манипуляции общественным сознанием и бесконечных агиток.
mike_anderson
Наверное, авторы хотели протянуть какой-то мостик между прошлым России и настоящим. Наверное, хотели как-то обратить внимание на те стороны нашего настоящего и прошлого, на которые мы не смотрим сейчас. Но после прочтения журнала мне показалось, что мост-то и не хотели строить. Посчитали достаточным показать мне пару картинок с того берега.
Перевода на язык нового поколения нет. Нет качественной экранизации. Есть стиль, есть дух. Но дух ведь или исшедший бывает, или двигающий вполне конкретную личность.
И как же приятно, выйдя на улицу, увидеть настоящую русскую жизнь.
oleg_kozyrev
Когда берешь журнал в руки, по макету (хорошему, кстати сказать) становится ясна амбиция редакции - сделать «русский «Нью-Йоркер». Чтобы подчеркнуть эту «преемственность», в первом номере «Русской жизни» напечатан лирический текст главного редактора о Нью-Йорке. Идея настораживает: однажды уже не пошло - претендующий быть «русским “Нью-Йоркером”» журнал Сергея Мостовщикова «Новый очевидец», выходивший в 2004 году с большой помпой и рекламным бюджетом, приказал долго жить, так и не найдя свою аудиторию и вызвав в медийной среде лишь недоумение. Естественно, новый журнал будут сравнивать с мостовщиковским, и Ольшанский это прекрасно знает. В каком-то смысле неудача «Очевидца» заставляет «Русскую жизнь» стартовать не с нулевой, а с минусовой отметки.
Однако теперь пора обратиться собственно к содержанию (не контенту!) «Русской жизни», к текстам. И тут открывается главное. «Нью-Йоркер» «Нью-Йоркером», а «Русская жизнь» - это прежде всего попытка воскресить традиции русской журналистики, которые еще не до конца убиты «форматами», «рейтингами» и прочими коммерсантами. Здесь и будет проходить линия напряжения. Главное отличие от «Нового очевидца» - отсутствие ерничанья и снобской насмешки, которую привили русской журналистике как раз Мостовщиков, Парфенов и Ко. Главное отличие от всего существующего на современном российском медийном рынке - полное пренебрежение форматами. Авторы, которых собрал Ольшанский, притворяются, что не знают законов построения текстов, которые вдалбливают юным коррам, как только те переступают порог редакций «больших СМИ». Новости в «Русской жизни» - это вам никакая не перевернутая пирамида, а почти стихотворения в прозе. В больших текстах слово «я» не вымарано редакторской рукой, а красуется едва ли не через строчку. Нарочитая субъективность, граничащая с графоманством. Хочется вспомнить слово «жанр». Авслед за этим порадоваться, что остались еще люди, умеющие писать очерки. Читать интересно и «вкусно».
Что объединяет собранные под монохромной обложкой тексты? Аполитичность и внимание к человеку. Грубо говоря, круг тем - это то, что традиционно входит в разделы «Общество» и «Культура». Только «общество» - это не «общество потребления», а «культура» - не постмодерн.
Планка поднята очень высоко. Хватит ли редакции драйва продолжать в том же духе? Хватит ли нервов балансировать на грани профнепригодности и гениальности? Насколько широка потенциальная аудитория этого издания, проще говоря - кому это нужно?Очень хочется, чтобы «Русская жизнь» состоялась.
Lxenia
Не пойму, чего все так возбудились. Журнальчег себе и журнальчег. Скушный.
mashaaaa
This file was created with BookDesigner program [email protected] 13.01.2012
