Наконец, если рядовой состав в призывной армии ощущает себя частью общества, то наемная армия неизбежно приобретает замкнутый, кастовый характер. Поэтому наемную армию несравненно проще использовать для подавления выступлений против режима внутри страны, чем призывную (по этой причине наемные армии очень часто встречаются в развивающихся странах с авторитарными режимами). После окончания “холодной войны” именно по этой причине воинский призыв был сохранен в Германии, имеющей опыт тоталитарного нацистского правления. Шведский парламент (риксдаг) несколько лет назад с формулировкой “армия должна быть частью народа” отклонил предложение о переходе к комплектованию ВС путем найма.
Применительно к развитым странам с конкурентной экономикой, к каковым, при всех оговорках, относится Россия, контингентом для комплектования ВС по найму становятся молодые люди, которые не смогли найти себе применения в гражданской жизни, то есть люди с низким уровнем образования, выходцы из низкостатусных слоев населения, как правило, не способные освоить сколько-нибудь сложную современную технику. Популярный в либеральной среде лозунг “пусть служат те, кто хочет” является изначально ложным. Те, кто хочет, то есть целенаправленно связывает свою жизнь со службой в ВС, поскольку служба привлекательна для них по личным соображениям, уже и так служат, им никто и никогда, в том числе в советское время, не мешал этого делать (в Советской армии контрактники назывались сверхсрочниками). Естественно, что к категории служащих добровольно заведомо относится офицерский состав. Однако количества людей, сознательно связывающих свою жизнь со службой в ВС на продолжительное время, не может быть достаточно для формирования ВС, необходимых для РФ по ее размерам и геополитическим условиям. Тем более за счет этих людей не может быть сформирован достаточный резерв на случай отражения крупномасштабной агрессии.
Очень хорошей иллюстрацией неспособности наемной армии вести длительные боевые действия с высоким уровнем напряжения является нынешняя кампания США в Ираке. С точки зрения технической, бытовой и финансовой обеспеченности, уровня боевой подготовки американские ВС на сегодняшний день близки к идеалу. За более чем тридцатилетний период строительства наемной армии военно-политическому руководству в значительной степени удалось преодолеть упомянутую выше люмпенизацию ВС, неизбежно происходящую в развитых странах при переходе на наемный принцип комплектования. ВС США в быстром темпе с низкими собственными потерями выиграли обе “классические” войны у ВС Ирака (в 1991 и в 2003 годах). В обоих случаях командованию удалось добиться высокого уровня мотивации у личного состава — в первую войну благодаря лозунгу освобождения Кувейта от иракской оккупации, во вторую — призыву к освобождению самого Ирака от тирании Хусейна. Однако после перехода второй войны из классической формы в противопартизанскую в полной мере проявились неустранимые недостатки наемной армии. Личный состав утратил моральную мотивацию (поскольку народ Ирака отнюдь не изъявляет благодарности освободителям от тирании), что в условиях напряженных боевых действий, сопровождающихся высокими потерями, привело к резкому падению числа желающих служить в СВ и морской пехоте, то есть тех компонентах ВС, которые несут в Ираке наибольшие потери. В итоге произошло падение качества призывного контингента и фактическое возвращение к ситуации 70-х годов: руководство ВС вынуждено поступаться качественными критериями, применяемыми к потенциальному военнослужащему, служить берут любого, кто изъявит такое желание. При этом добровольцу даже с самыми низкими интеллектуальными данными при поступлении на службу в ВС и морскую пехоту выплачивается единовременное пособие, достигающее 20 тыс. долларов. Тем не менее все большую часть военнослужащих сегодня составляют иностранцы, целью которых является получение американского гражданства, и представители криминальных группировок, которые приобретенный в Ираке опыт городских боев переносят затем на улицы городов в самих США.
Российскую армию при переходе на наемный принцип комплектования в полной мере коснулись все указанные его недостатки. В июне 2007 года статс-секретарь — замминистра обороны генерал армии Николай Панков заявил следующее: “Практика показывает, что комплектование воинских частей военнослужащими-контрактниками не привело к снижению преступности. Среди срочников преступность заметно снизилась, а среди контрактников столь же заметно возросла. Контрактники составляют 28% дезертиров (хотя пришли служить добровольно!)”.
Главный военный прокурор Сергей Фридинский на заседании Совета Федерации сообщил, что за 2006 год число контрактников в ВС выросло на 11,3%, в том числе в частях постоянной готовности — на 21,7%. Число совершенных ими преступлений выросло с 1,5 тыс. в 2005 году до 4 тыс. в 2006 году.
Главнокомандующий сухопутными войсками генерал армии Алексей Маслов в интервью “Красной звезде” в сентябре 2007 года сказал: “Ожидаемой высокой боеспособности соединений и воинских частей постоянной готовности, укомплектованных военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, к настоящему времени пока не достигнуто. По уровню своей подготовки они ненамного отличаются от соединений и воинских частей, укомплектованных военнослужащими по призыву”.
Исследования Социологического центра ВС РФ, проведенные в конце 2006 года, показывают, что “основную социальную базу службы по контракту в современных условиях составляют представители малообеспеченных слоев населения, имеющих невысокий уровень образования”. Более того, “наблюдается возрастающая тенденция к нежеланию добровольцев проходить военную службу в отдаленных местностях — в Забайкалье, на Крайнем Севере, Камчатке, в ряде районов Сибири и др.”. Последнее прямо противоречит самой сути контрактной службы. Опрос среди сержантов и старшин показал: среди тех из них, кто служит по призыву, выше уровень образования и, что весьма примечательно, выше готовность жертвовать жизнью во имя защиты Родины. Мотивом для заключения контракта (при опросе можно было указывать несколько мотивов) 55% сержантов назвали “возможность обеспечить себя материально”, но лишь 18% сказали, что “это мой гражданский долг”, и всего 12% в качестве мотива назвали “желание посвятить себя защите Отечества”. Таким образом, можно без всякого преувеличения сказать, что в России создается не профессиональная, а именно наемная армия, которая в случае внешней агрессии против России не станет защищать страну.
В качестве формально положительных моментов можно отметить сохранение в РФ призыва в ВС с сокращением срока службы по призыву до одного года и декларирование необходимости профессионализации корпуса младших командиров (сержантов и старшин). При этом существующая сегодня система боевой подготовки такова, что даже за два года службы военнослужащий далеко не всегда успевает приобрести необходимые навыки по своей воинской специальности. При сохранении этой системы переход к одногодичному сроку службы приведет к утрате изначального смысла призыва — формирования большого подготовленного резерва. Еще более усугубит данную ситуацию начавшая реализовываться идея приобретения военнослужащими за период службы гражданских специальностей, что является откровенным абсурдом и профанацией воинской службы. Для того чтобы военнослужащий в течение года сумел приобрести воинскую специальность, он должен заниматься только ее освоением и быть освобожден от всех побочных (в том числе хозяйственных) работ.
Тем более он не может отвлекаться на освоение гражданской профессии (если только она не совпадает с его воинской специальностью). Если же нынешняя система сохранится, то призывной контингент станет своеобразной “трудовой армией”, из которой происходит отбор лиц, по разным причинам не нашедших своего места в гражданской жизни, в качестве будущих контрактников.
Фактическое отсутствие в отечественных ВС профессионального сержантско-старшинского корпуса (он был ликвидирован в ходе военной реформы
Н. С. Хрущева) является основной, если не единственной, причиной широкого распространения в войсках неуставных взаимоотношений (“дедовщины”). Соответственно, восстановление полноценного института младших командиров, имеющих достаточные навыки и полномочия для успешного обучения и воспитания рядового состава, является важнейшей предпосылкой ликвидации неуставных взаимоотношений и повышения уровня боевой подготовки личного состава. Однако в данном случае чрезвычайно важны критерии, по которым будет формироваться корпус младших командиров. Сержантом (старшиной) может быть только военнослужащий, отслуживший рядовым по призыву, отлично освоивший свою воинскую специальность, желающий служить дальше (причем не только ради улучшения своего материального положения) и имеющий способности обучать и воспитывать рядовой состав. Как показывают приведенные выше данные опроса, сегодня лишь незначительная часть сержантов-контрактников отвечает данным требованиям. Кроме того, денежное довольствие профессиональных младших командиров должно быть существенно выше, чем в настоящее время.