Вскочив, тут же рухнул, больно ударившись о пол кузова – грузовик отчаянно вихлял из стороны в сторону. Рощин, вжав приклад пулемета в плечо, короткими очередями бил куда-то в темноту. И оттуда ему отвечали тем же, Тоха видел, как рядом с машиной проносятся стремительные светляки. А присев на колени, увидел источник их появления – далеко позади они вырывались из белесого цветка. Тот временами расцветал огненными сполохами, а временами раздваивался. Тоха понял – их кто-то преследует, подсвечивая фарами. И у этого «кого-то» тоже есть пулемет. А может, и что-то похуже.
Рощин, израсходовав патроны, пригнулся, принялся перезаряжать пулемет. Покосившись в сторону офигевшего Тохи, рявкнул:
– Пригнись!
– Что это?!
– Пригнись, дурак! Нарвались мы! Танк от нас вроде отстал, но бэтээр чешет быстро.
– Что чешет?
– Бронетранспортер! Чему, блин, вас, имбецилов ушибленных, в школе учат!
– Так стреляй же – чего сидишь!
– Умный? Да? По лобовой броне бронетранспортера из ручника? Ну ты гений!..
Тоха, наконец полностью проснувшись и осознав, что это не сон, деловито уточнил:
– Он нас может догнать?
– Он это и делает – на этом КамАЗе не оторвемся. Новейший, гад…
– И что дальше?
– Дальше? Подъедет поближе и накроет нас очередью из пушки. А если повезет, то издалека попадет – снарядов, сволочь, не жалеет.
Тохе стало как-то неуютно. С ним такое впервые – его хотят убить. Безликий бронированный монстр с каждой секундой уменьшает дистанцию, готовясь нанести смертельный удар. Очень сильно захотелось выпрыгнуть на дорогу и бежать в чистое поле без оглядки.
Ага… Выпрыгнет он… Щас… Каскадер хренов…
– Ребята, вы к полу прижмитесь, – еще раз попросил Рощин. – Пушка ладно – редко они из нее пуляют, а вот из пулемета постоянно лупят.
Грузовик мотнуло в сторону очень уж сильно. Тоха понял – это не «противопулевой маневр», это разворот. Под колесами что-то затрещало, машина задергалась на каких-то колдобинах, замерла, мотор затих. Хлопнула дверца, Синий коротко рявкнул из-за тента:
– Все наружу!
Тоху не пришлось долго уговаривать – столкнувшись по пути с Олегом, он перевалился через борт, приземлившись на траву. Ощущение земли под ногами обрадовало – прежде казавшийся уютным мирок грузовика после обстрела стал казаться ловушкой. Чья-то рука ухватила его за шиворот, голос Рощина чуть ли не в ухо надрывно прошипел:
– Бегом! За Синим! И тихо!
Тоха послушно кинулся за водителем, присел рядом с ним за какими-то кустами, вокруг расположились остальные. Глаза, ослепленные сполохами из пулеметного ствола, почти привыкли к тьме – различалось многое. На фоне неба Тоха углядел стену деревьев – где-то за ней продолжали сверкать светляки пуль. Приближался гул мотора и источник выстрелов. Все понятно – Синий спрятал грузовик в лесополосе, что вдоль обочины тянулась. Нормальная идея – иначе ведь смерть. А если они разгадали его маневр?
Тоха обернулся. За спиной вроде бы поле, поросшее непонятно чем. Растительность достаточно высокая – если отбежать и залечь, вряд ли в темноте найдут. Это хорошо – значит, вариант для отступления имеется.
Драпать в поле не пришлось – ревущая громадина, продолжавшая поливать все перед собой из пулемета, промчалась за стеной деревьев, даже не подумав притормозить. Тоха не сдержал облегченного выдоха:
– Пронесло!
– Меня тоже! – нервно хохотнул Лысый.
– Всем сидеть! – рявкнул Рощин. – Мало ли что – может, у них «хаммеры» были, или тот танк подтянется, что между домами стоял.
Посидели еще несколько минут. Тишина и спокойствие, только где-то вдали все еще постреливает тот сумасшедший бронетранспортер. Похоже, он собрался гнать до самого Владивостока или как минимум до израсходования боезапаса.
Синий, хлопнув по щеке (комары налетели), буркнул:
– Доездились. Слишком уж нагло по шоссе гоняем. Даже ночью нагло получается.
– Ага, – согласился Рощин. – Зато проехали неплохо. Как это он не заметил, что ты повернул?
– А так… Я ведь последний километр без фар гнал. Чуть глаза не намозолил, в дорогу всматриваясь. Потом, как просвет в лесополосе углядел, вывернул руль – и ходу за деревья. Вот и не заметил он.
– Нормально придумал.
– Ага… Нормально… Если бы на дороге машина стояла брошенная или даже покрышка валялась, разбились мы бы на фиг: я ведь газ до пола выжимал. Иначе нельзя – догнал бы сразу. Он-то фары не гасил – шел спокойно.
– Ладно, значит, повезло. Как дальше ехать будем?
– По шоссе не хочется больше – везение бесконечным не бывает. Давай как-нибудь грунтовками, по селам.
– Карты нет… Или ты знаешь местность?
– Я что тебе – все тропы Украины знать обязан? У нас даже компаса нет… Навигатор нужен спутниковый, прибор ночного видения и вездеход. Вот тогда ночью можно хоть по полям гнать. Ну или по проселкам глухим. А так доездимся…
– До рассвета еще часа два. Давай пока по звездам попробуем. Потом, как сереть начнет на восходе, по свету этому станем ориентироваться.
– Можно и так. Но можем не туда заехать.
– Болтай меньше. Давай, погнали. Надо бы место найти поудобнее, чтоб на дневку стать.
* * *
Спать Тоха больше не пытался: хватит, выспался. С такими делами следующее пробуждение может произойти под танковым обстрелом. Зевая, как выброшенная на берег рыба, он сидел рядом с Рощиным, поглядывая через задний борт. КамАЗ пробирался по каким-то грунтовым дорогам, иногда выскакивал на некачественный асфальт, бывало, проезжал через вымершие села. Не всегда вымершие – однажды в одном из домов отчетливо разглядел слабый огонек.
Синий часто останавливал машину, выходил, пытался сориентироваться. Иногда ругался сам с собой или с Галактикой Млечного Пути – с навигацией по звездам у него дела не складывались. Пару раз ему пришлось разворачиваться назад – попадал в ловушки. Вначале дорога привела к топкому берегу какой-то речушки, в другой раз – к карьеру.
На улице начало светать, когда Синий остановился окончательно:
– Все, трамвай дальше не поедет! Конечная!
Рощин с хрустом потянулся, легко перемахнул через борт. За ним слез и Тоха. Несмотря на южное лето, предрассветная пора выдалась прохладной – он ежился от холода, кожа покрылась пупырышками. С интересом осмотрелся – хотелось понять, куда их занесло.
Видимо, очередной тупик. Впереди водная гладь неширокого озера с берегами, почти сплошь покрытыми густыми зарослями камыша. Справа вытянутая низина, заросшая тем же камышом, – наверное, ручей там прячется; слева изгиб лесополосы – в просветах между деревьями виднеется поле, усаженное невысокими еще подсолнухами.
Рощин, оценив местные красоты, уточнил у Синего:
– Где это мы?
– Где-где! В заднице какой-то!
– А точнее?
– Откуда мне знать? Я что тебе – со всеми задницами знаком? Да я понятия не имею… Где-то в той стороне шоссе – я вдоль него пытался держаться. Там вроде поселок мелькнул – крутые дома на вид. Типа загородных дач или чего-то в этом роде. Указателей на этих воровских тропах не видел, но мне кажется, что мы сейчас возле Мариуполя должны быть. Похоже, чуток до него не доехали. Рощин, я без карты дальше боюсь. Мне все эти названия сел ни о чем не говорят. Будто слепой… Давай, может, к поселку проберемся – пошарим там? Карту найти надо – их в машинах многие держат. Без нее не знаю, как дальше двигаться. Дальше ведь будут город на городе – Донбасс. Свинки там стадами буянят. Как их вслепую обойти, не понимаю… И вообще думаю, что зря вдоль моря пошел – надо было на север уклоняться, а потом уже к востоку. Обойти стороной это донбасское кубло.
– Добро. Думаю, соваться в поселок на машине не стоит. Давай так – ты остаешься здесь, осмотришься, заодно и радиатор не забудь проверить. Может, его пора опять подшаманить. А я беру Юлю и Олега – иду туда.
– Олега зачем? У него оружия нет.
– Ну дам ему пару гранат. Если найдем чего полезного – поможет донести.
– Если соляру найдете – тащите. Горючка лишней не бывает.
– Ладно. А вы тут поаккуратнее – в камыши не лезьте. Да и в поле среди подсолнухов крысы могут укрываться или в лесополосе. Ровных мест придерживайтесь.
– Иди давай – не помрем.
Троица собралась быстро. А чего тут собираться – Олегу дали две гранаты, и он, прихватив пустые сумки, поплелся вслед за Рощиным.
Тоха было собрался залезть в кузов, чтобы вздремнуть, но не тут-то было – злобствующий Синий бездельничать не позволил:
– Значит, так, ребятки. Место незнакомое, что тут делается, мы не знаем. Может, рядом задница полная, и надо побыстрее уносить ноги. Нужна разведка окрестностей. Так как оружие только у меня, идти мы должны всей толпой. Иначе те, кто останется… Ну, про крыс вы все, думаю, помните? Антон, ты стрелять умеешь?
– Я пацифист.
– Я не спрашивал тебя, онанист ты или нет, я спрашивал совсем другое: умеешь ли ты стрелять?
