Миллион долларов! Это был самый настоящий шантаж, но на кон было поставлено доброе имя «Деспардс», которое стоило гораздо больше. Кейт знала, что Хобарт может потребовать еще больше, что он вообще может отказаться принимать что-либо в неофициальном порядке и через суд получить сумму с пугающим количеством нулей.
Она понимала, что он просто демонстрирует, кто здесь хозяин, играет с ней в кошки-мышки: сегодня я, так и быть, тебя пощажу, но в другой раз…
Она осмотрела лошадь. Даже сейчас, зная результаты термолюминесцентного анализа, она не могла не относиться к ней как к произведению искусства. Пусть это не старинная вещь, но она не менее прекрасна, чем многое из того, что было сделано тысячелетия назад. Теперь она в полной мере могла представить себе ощущения экспертов, когда на их глазах Ван Меергрен создал великолепного Вермеера. Кейт чувствовала себя так, будто все ее знания разом обесценились. В первый раз в жизни она не смогла распознать подделку — правда, необыкновенно талантливую, но все-таки подделку. Она поставила лошадь на стол, вынула из сумочки чековую книжку, проставила требуемую сумму и подписала чек. Потом она протянула чек Хобарту.
Он вырвал бумажку у нее из рук, а потом начался сущий кошмар. Рольф Хобарт срывался на визг, выкатывал глаза, бегал вокруг стола, нависал над Кейт, брызгая ей в лицо слюной. Когда он занес над ее головой сжатые кулаки, она отшатнулась и подумала, что он сошел с ума.
Его обвинения все больше и больше походили на бред помешанного: его нарочно постарались выставить идиотом, он никогда этого не простит, ноги его не будет в Лондоне, он обратился в «Деспардс» только потому, что все говорили, будто там разбираются в восточном искусстве лучше, чем в других местах. Теперь он всегда будет держаться за свою страну, где живут честные люди, надо было знать, что проклятые иностранцы всегда надуют…
Вдруг зазвонил телефон. Рольф Хобарт, замолчав на полуслове, схватил трубку. Кейт не слушала, о чем он говорит — сердце у нее колотилось как бешеное, а ноги подкашивались. Никогда в жизни она не испытывала такого ужаса. Она нисколько не сомневалась, что он в любое мгновение может потерять остатки самообладания и пустит в ход свои чудовищные кулаки. Такие случаи уже бывали, и только громадные деньги и власть позволяли ему избегать судебного преследования. Оставив чек на столе, она побежала к двери, но вдруг услышала за спиной «Подождите!», произнесенное совсем другим тоном. Она замерла на месте, но не поворачивалась, пытаясь нащупать дверную ручку. Когда он снова заговорил, Кейт с трудом поверила, что это тот же самый человек.
— Почему вы не сказали мне, что знакомы с Агатой Чандлер? — сказал он подозрительно миролюбиво. — Это меняет дело… — Его голубые глаза все еще были серо-холодными от ярости. Он, заставлял себя извиняться из-за кого-то, кого звали Агата Чандлер, но что явно стоило ему большого труда.
— Давайте-ка забудем всю эту историю, а? — И на глазах у пораженной Кейт он порвал чек в клочки. — Я хотел только слегка проучить вас. С Рольфом Хобартом шутки плохи, ясно? Просто верните то, что я вам заплатил, и покончим с этим. Не обиделись?
К величайшему изумлению Кейт, он протянул ей граблеобразную руку. Не веря своему счастью, она пожала ее дрожащими руками и выскочила за дверь.
В лифте она бессильно прислонилась к стенке. Этот человек сумасшедший! То он готов превратить ее в лепешку, угрожает, трясется от ярости, а через минуту извиняется из-за какой-то Агаты Чандлер. Чуть позже, когда она немного оправилась от шока и голова заработала, Кейт вспомнила слова Ролло: «…внук Агаты Чандлер, а ей принадлежит полмира. Стара, как Мафусаил, но все еще обладает огромной властью».
Когда дверь лифта открылась, Кейт продолжала стоять, прислонившись к стене, пока чей-то голос не вывел ее из оцепенения:
— Мисс Деспард?
Она увидела шофера в униформе с кепкой под мышкой, который обеспокоенно заглядывал ей в лицо.
— Да?
— Мистер Чандлер прислал за вами машину.
— Что? Машину? — Ее охватило чувство несказанного облегчения. Поскорей убраться отсюда… — Спасибо.
Машина стояла на обочине — огромная, длинная, с затемненными стеклами. Пока она садилась, шофер не сводил взгляда с ее побелевшего лица и, захлопнув дверцу, предложил:
— Мисс, вон в том шкафчике есть кое-что для поддержания сил.
Потянувшись к ореховой дверце, Кейт заметила, что ее рука дрожит. Но она все-таки смогла достать хрустальный графинчик и наполнить низкий стакан, который одновременно служил крышкой, двойной порцией бренди.
Напиток жарко заструился по жилам, добрался до потрясенного мозга, она наконец расслабилась, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ну и денек! Ну и псих! И какой дьявольски хитрый расчет. Кто же они с Доминик теперь, враги?
Да, Доминик объявила войну и провела первый диверсионный рейд. «Идиотка, — ругала себя Кейт. — Тебе со всех сторон говорили, что ей нельзя доверять, и что ты сделала? Ничего. Ролло прав. Ты считаешь, что у всех те же нравственные принципы, что и у тебя. Приспосабливайся, деточка, или вон с корабля». Тут она открыла глаза и увидела, что они едут по широкой улице с газоном и кустами посередине. Парк-авеню? На перекрестке она заметила дорожный указатель: 84-я Восточная улица. 84-я Восточная улица? Кейт достаточно хорошо представляла себе Нью-Йорк, чтобы понять — они едут в северном направлении. Господи, она же собиралась лететь рейсом час сорок пять. Ей в другую сторону!
Она забарабанила по стеклу.
— Мы не туда едем.
— Туда, мисс. — Шофер услышал ее, несмотря на толщину стекла. — Я должен доставить вас к миссис Чандлер.
«Теперь еще похищение, — подумала Кейт, которая была близка к истерике. — Это не день, а какой-то кошмар».
Агата Чандлер, по-видимому, была ничуть не лучше Рольфа Хобарта. Неужели все очень богатые люди страдают манией величия?
Откинувшись на спинку, она увидала, что шофер говорит что-то в телефонную трубку. На следующем перекрестке они свернули направо. Судя по домам, это был фешенебельный район. Машина затормозила у большого дома с двумя фронтонами и отполированными до зеркального блеска дверьми. Как только машина остановилась, двери распахнулись, вниз по ступенькам спустился пожилой дворецкий в сопровождении лакея, который открыл для нее дверцу. Кейт вылезла, причем ей все время хотелось ущипнуть себя и проснуться.
— Доброе утро, мисс Деспард, — торжественно произнес дворецкий. Кейт улыбнулась, услышав его английский выговор. — Миссис Чандлер ждет вас.
Он проводил ее в просторный красивый зал с высокими потолками, паркетным полом и легкой винтовой лестницей, над которой висела роскошная люстра. В центре зала в инвалидном кресле сидела пожилая дама, рядом с ней стояла — Кейт снова захотелось ущипнуть себя — настоящая индианка, скво. Дама коснулась ручки кресла, и оно бесшумно покатилось навстречу Кейт.
