— Вон, — ткнул шампуром в сторону затопленного автостоянки бугай, — где канализацию прорвало. Видишь? Спускайся к затопу и вдоль него пробирайся дальше, к развалинам новостройки. Слышишь, что говорю? Ау? Мужик?
Я, признаться, нить разговора уже потерял и стоял, решал для себя внутреннюю дилемму: у меня очередные галлюцинации или это всё по-настоящему. У мужика светились внутренние органы и выглядело это пугающе и завораживающе одновременно. Подрагивала селезенка, сокращались легкие, мощное сердце качало кровь по венам, напряженно работало всеми своими отделами. Печень, раза в полтора больше себя обычной, натужно заливала в себя густую багровую кровь. Определенно, с печенкой у мужика были проблемы.
— Ты слышишь? Э-э! А, не важно, — попытался вернуть меня к теме разговора усатый, но тут же потерял интерес и развернулся к своему соседу. — Дак что ты там, Санёк, про журналистку рассказывал?
Я потёр свои заспанные глаза, набрал снега в ладони, вытер лицо. Галлюцинации не уходили. Помимо того, что светились внутренние органы здоровяка, так ещё и у всех вокруг была аналогичная проблема. Я видел чужой кишечник, видел почки, мог рассмотреть язык или щитовидку. Картинка была настолько яркой, настолько подробной, что в какой-то момент я не удержался и потянул руки к проходящему мимо парню, захотел прикоснуться к его надпочечникам. В ту же секунду что-то мягкое и горячее легло в мои ладони, а парень как ни в чем не бывало продолжил ковылять своим маршрутом. Я малость перепугался. Человеческие органы в моих руках тут же задрожали, после чего исчезли, вернулись к своему ничего не подозревающему хозяину. Я устало провёл рукой по лицу.
— Мужик, ты бы рожу свою вытер, — заметил кто-то из компании здоровяка, испуганно выронил бутылку с алкоголем. — Зачем себе морду краской мажешь?!
— На вот, в зеркало глянь, — протянул мне морщинистый дед разбитое зеркало и тряпку. — И вытрись побыстрей, а то народ пугаешь.
Я взял тряпку и зеркало, вытер окровавленные руки и лицо, набрал снега в ладони, умылся. Вернув разбитое зеркало его владельцу, попросил у парней подбухнуть, залил в себя два глотка алкоголя. Не помогало. Чужие внутренние органы никуда от меня не уходили и чем дольше я крутил головой по сторонам, тем больше людей демонстрировали мне свой богатый внутренний мир. Происходящее напоминало какой-то кошмар. Только было я отделался от красных каракуль с их оголтелыми чертями, как на смену пришла другая бесовщина, с внутренними органами и странным желанием их пощупать. Может, в этом есть какой-то смысл и всё это как-то связано? Может, мне надо накормить чертей чужими потрохами, реорганизовать их, сделать скруббера получше и отправить его искать город-государство, а не разведчиков? Тот самый, что по мнению преображенных собирался строить первый мордхай. Не знаю.
— Так где, говоришь, вход? — я устало тряхнул головой, попытался не смотреть на распухшую печенку усатого мужика. — Мне нужно попасть поближе к кинотеатру.
— Ну ты чудак, — хекнул здоровяк, снова приложился к бутылке. — Кто тебя туда пустит? Молчанова кроме беженцев никого в цитадель не пускает. Там всех проверяют на входе.
Впрочем, дальше учить меня жизни не стали. Бугай видимо понял, что я не в духе и предпочел без лишних слов указать пальцем нужное направление:
— К затопу, говорю, спускайся, — пробасил усач, — а там уже сам разберешься.
Я кивнул, засобирался в нужном направлении.
— Тебе к врачу надо, — сообщил я детине, закинул рюкзак обратно себе на плечи.
— Серьезно?! — иронично хохотнул гигант. — Ты что тут у нас, доктор?
— На вот, — вручил я мужику его распухшую печень, ещё теплую, пульсирующую, пошел к затопленному водопроводу и огромной туче народа. — Сам посмотри.
Преимущественно зеваки и любопытные, людская масса живым океаном застопорилась вокруг железных стен, горлопанила, общалась между собой и без остановки обсуждала инопланетных беженцев. С котомками в руках и жутко перепуганные, все в порванной одежке и взглядом затравленной собаки, лавина бородачей всех возрастов и национальностей плотной гурьбой перла ко входу в железную крепость. Спасаясь от взрывов и грохота, оглядываясь на полыхающие у себя за спиной руины, бородатые беженцы спешили укрыться за стенами ведьминой цитадели. Я замер в нескольких метрах от оградительной полосы, обвёл взглядом вооруженный конвой и модифицированных виртуальной характеристикой земных мордоворотов — стероидные амбалы охраняли всю эту процессию и никого к ней не подпускали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Военизированный патруль напоминает, — вслух прокомментировал я собственные наблюдения. — На охрану совсем не похоже.
— Да ну, не гони, — отреагировал на мою реплику какой-то рыжий малый из толпы. — Молчанова просто страхуется. Кругом инопланетные оккупанты, монстры и сумасшедшие. Подобные меры просто необходимы.
— Ты на досмотры и крики внимания не обращай, — поддакнул рыжему его сосед. — Это всё вынужденные меры.
С парнями я был не согласен. Мне лично происходящее напоминало в лучшем случае какой-то грабеж. И без того перепуганных бородачей у входа в крепость бесцеремонно досматривали, вверх дном переворачивали всех их пожитки, заглядывали в сумки, ломали корзинки. Кого-то и вовсе заставляли раздеться. Чересчур жестокие меры контроля.
Я потопал обратно. Продрался сквозь людскую массу к затопу и по широкой дуге, стараясь никому не попадаться на глаза, ушёл к зоне боевых действий. Там по-прежнему стреляло и грохотало. На ходу подобрав грязную холщовую тряпку, накину себе на плечи. Порыскав в чужих квартирах отыскал плащевку с капюшоном, приоделся. Камуфляж получился вполне себе. Среди этой немытой процессии беженцев заметить меня будет сложновато.
— Помощь бы не помешала, — задумчиво потер я уставшие глаза, прикидывая шансы пробраться в темную цитадель без происшествий. — На всякий случай.
Моего плеча коснулась чья-то ладошка, призывно постучали. Я обернулся. Знакомая мне по событиям в двенадцатиэтажке черноволосая бледнолицая девушка стояла напротив, внимательно на меня поглядывала. Рядом с черноволосой стояла её точная копия, тяжело дышала, хрипела. Если бы не знал, то подумал, что передо мной два оживших трупа. Один из которых месяц в болоте валялся, судя по зеленому цвету растрепанных волос.
— О, привет, — слегка удивился я внезапной встрече, кивнул девчонкам.
Мне кивнули в ответ. Кивнули как-то поспешно, низко, с налетом покорности. Вышел эдакий японский поклон в лучших его традициях. Странные девчата.
— Тоже в крепость? — решил я уточнить причину явку этих молчаливых, получил в ответ ещё один дружный кивок. — Не знаю, что вы там забыли, но идём. Только на голову чего-нибудь накиньте, нам нельзя выделяться.
Я выбрался из развалин, пристроился беженцам в хвост процессии. Чтобы не светиться перед конвоирами, протиснулся вглубь шеренги, затесался среди перепуганных бородачей. Оказавшись в самом центре процессии, ощутил людские страх и панику. Немытые голодранцы буквально источали вокруг себя паранойю и ужас. С моим появлением перепуганная процессия и вовсе вздрогнула, заозиралась, боязливо поглядывая во все стороны. Невидимая угроза, о которой рассказывал усатый верзила, такое чувство, подступила к инопланетянам вплотную.
— Все вещи на стол, на стол я сказал! Руки за голову! — у входа в крепость всполошились ополченцы Молчановой. Вооруженный конвой заметил странное оживление в рядах беженцев, с утроенной прытью поспешил переворачивать чужие котомки. Стероидные мордовороты и летающие по воздуху мозговики-строители принялись выхватывать беженцев из толпы. — Проходим по одному! Слышите, по одному! Ты и ты, на досмотр! Вы двое, прекратили держаться за руки! Отпустил её, отпустил или стрелять буду!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В первых рядах послышался детский плач и женские всхлипы, задние ряды стали напирать. Напряжение инопланетян ощущалось буквально кожей. Один за другим беженцы подхватывали всеобщую нервозность, толкали друг друга, шарахались света прожекторов и шорохов окружающей нас темноты.
