— Подержите, — протянул я чужие печень и легкие своим спутницам, вынул у охраны на воротах сердце, легкие и селезенку. — Пройдем охрану — вернёте, — предупредил я молчаливых девушек. — Не потеряйте.
За спиной послышалось дружное чавканье. Мордовороты на воротах резко побледнели, обмякли. Кто-то устроил представление с конвульсиям, кто-то пустил пену изо рта или схватился за горло, побросал котомки беженцев. Я удовлетворенно хмыкнул.
— Закрыть, закрыть ворота!! — тут же полетели крики со всех сторон, ополченцы Молчановой потянули на себя металлические створки.
Толпа стремительно поперла вперед. С боем и криками беженцы спешили попасть за стены цитадели, давили друг друга, кричали и бросали параноидальные взгляды в хвост процессии. Фигуры конвульсивно дергающихся на земле вояк так и вовсе вызывали у чумазых неприкрытую истерику. Какие же эти бородачи все-таки впечатлительные.
— Органы верните, — оглянулся я на своих спутниц, требовательно вытянул руки. — Ну? Чего смотрите?!
Что болотная, что черноволосая смотрели на меня виновато и растерянно, опустили головы. Левая сытно срыгнула.
— Где органы? — шикнул я девчонок. — Потеряли что ли? От мля!
За спиной лязгнул металлический засов. Огромные железные ворота окончательно закрылись, отрезая нас от галдящей толпы снаружи. Мы оказались на территории бывшей автостоянки. Здесь с беженцами обращались ещё с большей бесцеремонностью, заставляли догола раздеваться, приседать и проходить какой-то обряд. Ополченцы Молчановой громко и в рупор вещали о том, что осуществляется специальная дезинфекция и опрыскивали чумазых бедолаг бесцветной жидкостью, спиртом провонявшейся. Но я в эти сказки про дезинфекцию особо не верил. Ведьмам и её прихвостням доверять нельзя.
— Жуткий человек! Жуткий человек! — возле меня неожиданно заголосила миловидная инопланетянка, с глазами навыкате побежала к следующим воротам. — Хозяин монстров!
Три десятка беженцев разом уставили на меня и моих спутниц, шарахнулись в стороны. Половина достала припасенные в карманах битые объективы и видеокамеры, вытаращилась на бледных сестер через окуляр земной техники. Кто-то сразу же начал кричать, кто-то свалился в обморок или взял разгон до следующих ворот. Стихийно возникшая паника, казалось, вот-вот перекинется на остальную толпу. В толпе громко заплакал ребенок.
— Много болтаете, — поморщился я, вынул у окружающих меня инопланетян языки.
— Собирайте, не то потеряются, — бросил я на пол кучу органов, оставил чужеземцев ползать по мокрому асфальту и биться за свои конечности.
Недовольный происходящим, протиснулся дальше, к инопланетному мальчугану. Годовалый малыш размазывал слезы по своей мордашке.
— Злые дяди тебя обидели? — присел я рядом с ребенком, ласково потрепал того по макушке. — Кто тебя обидел? Покажи пальчиком. Сейчас добрый волшебник их накажет.
В нашу сторону ударил свет прожекторов, в окнах цитадели загорелись многочисленные огни, забегала по периметру охрана.
— Чего встали?! — разозленный, рыкнул я на болотных подруг. — Затушите свет!
Девушки мгновенно испарились со своих мест, растворились в толпе. Как по щелчку прожекторы стали гаснуть один за другим, взвыла сирена, ворота на следующую территорию стали медленно закрываться.
— Ну что? — улыбнулся я мальчугану, обвёл взглядом разбегающуюся во все стороны толпу и мчащихся к нам ополченцам Молчановой. — Покажи пальчиком, кто тебя обидел?
Ребенок, с открытым ртом меня разглядывая, вытянул пальчик в сторону ведьминых мордоворотов. Как я и думал. Такие лбы здоровые, а детей обижают, совсем совесть потеряли. А как же «солдат ребенка не обидит»?
— Сейчас мы их накажем! — вынул я сердце из бегущего к нам гипертрофированного громилы, вложил в ладошку ребенка.
Между маленьких пальчиков потекла густая красная кровь, затекла ребятенку в рукав, полилась на землю.
— Ну-ка, сожми кулачок, накажи злого дядю! — ласково улыбнулся я малышу, накрыл своей рукой его ладошку, сжал детский кулачок.
Человеческое сердце сочно лопнуло, разметало во все стороны кровавые брызги. Громила свалился как подкошенный. Я забрал из рук пробегающей мимо инопланетянки плетеную корзинку, поставил рядом с притихшим малышом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Теперь они у тебя в руках! — сообщил я мальчугану радостную новость, сложил в корзинку два десятка человеческих сердец. — Покажи этим гадам!
Оставив малыша возиться с корзинкой сердец, встал, накинул капюшон, пошёл вслед за толпой. Резервационная зона стремительно пустела и нужно было попасть за следующую стену раньше чем огромные ворота окончательно закроются.
Рядом со мной как по волшебству пристроились бледные подруги. Чистая удача, что в этой неразберихе их никто не пристрелил. Мы благополучно миновали второй кордон, вышли на территорию бывшей автостоянки. Именно здесь сутки назад устроили свои танцы инопланетные захватчики, сдвинув четырехколесную технику в подобие танцевальной площадки. Сейчас же территория напоминала собой строительный цех. Весь колесный транспорт был разобран по запчастям, пересортирован и использован в качестве подручного материала. Тут и там на площадке были возведены специальные леса и сооружены металлические подмости. У дальней стены развесили чертежи и архитектурные наброски, обустроили склад, беседку и зону отдыха. Неподалеку от склада расположилась незаконченная монолитная конструкция, являющая собой самый верхний, последний этаж ведьминой цитадели. Выглядела эта постройка величественно, можно сказать помпезно. Рядом с ней расположилась местная электростанция и если зрение меня не обманывает именно там сейчас крутился один беззубый малый, чего-то высматривал, вынюхивал, дергал за провода возле заправочной станции.
Страх и паника, преследующая мнительных инопланетян, в этой части замка ещё только-только зарождались и многочисленный персонал крепости пока ничего не подозревал, по-прежнему занимался своей деятельностью, чинил, строил и помогал главному архитектору — приземистому щуплому интеллектуалу со светящимися глазами. Седобородый старик находился в самом центре стройплощадки и чего он там пристально разглядывает в своих чертежах мне хотелось посмотреть неимоверно.
— Двигаемся шеренгой, по одному! — у дальних ворот призывно закричала какая-то тетка, требовательно махнула рукой оголтелым беженцам. Дамочка всех бородачей фотографировала на телефон, выдавала им комплект чистого белья и приглашала расписаться в специальной бумажке. Сто процентов какой-то хитрый обман. — Проходим ко мне! Проходим!
Я пошёл к тётке навстречу. Свет вокруг тут же потух, мои бледные спутницы разом исчезли, кто-то вскрикнул. Следом послышались уже знакомые мне подозрительные хруст и чавканье, беззубый малый выдернул из генератора провод и сунул в бак с горючим, заработал чей-то автомат, вздрогнула земля под ногами. Беженцы хлынули в рассыпную, тетку с её фотоаппаратом взрывом унесло за следующие ворота, я абсолютно незамеченный телепортировался к старику-архитектору.
— Очуметь! — искренне восхитился я инженерным решениям седобородого, внимательно изучил подробный план ведьминой цитадели. Дед был поистине гениален и из обломков бетона, железа, говна и палок запроектировал к постройке настоящий мини-город площадью в двадцать гектаров. — Круто, очень круто!
— Господе Иисусе! — охнул старик, вытаращился на меня, схватился за сердце. — Изыди!
Хотел ещё перекреститься, но понял, что упадёт и оперся руками на стол, кое-как удержался на ногах. Я присмотрелся. Сердце у пенсионера колотилось как бешенное, и я собственными глазами видел, что по левой его стороне кровавым рубцом ползет инфаркт миокарда. Дед нуждался в экстренной помощи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сейчас пройдёт! — заверил я помирающего дедулю, вытащил молодое сердце из ближайшего ополченца, пересадил архитектору, дополнительно.
Теперь у пенсионера был второй мотор. Новый, молодой, жадно забирающий в себя добрую половину кровеносных потоков в теле пенсионера. Старик резко побледнел. Кровь отлила у деда сначала из рук, затем из ног, мощным потоком хлынула в левое сердце, затем в правое, резко устремилось к голове и раздался хлопок. Черепная коробка не выдержала, башка архитектора лопнула как воздушный шар. И без того грязного меня заляпало с головы до ног.
