Тем не менее я остался доволен, оглянулся по сторонам. Осклабился, обвёл хищным взглядом пространство перед собой. Никого. Никого из стана атакующих и близко не было — все свалили за последнюю стену, замерли у ступеней кинотеатра с оружием в руках. Я видел их, видел сквозь огромную толщу железных ворот. Я видел как горят алым светом их внутренние органы, как течет по жилам их горячая кровь, как бешено колотятся их жалкие сердечки, а руки сжимают направленные в мою сторону вилы, копья, ножи и автоматы. Я видел целую стаю парящих над крепостью интеллектуалов, видел как они готовятся пустить в дело свои сети и замышляют против меня свои коварные планы. Я видел беженцев. Даже эти несчастные, все те, кого я так самоотверженно защищал, даже они стали в один строй с прихвостнями Молчановой, подхватили дубины и палки, приготовились дать мне бой всем своим немалым количеством. Глупцы. Какие же они глупцы. Подвергают себя необоснованному риску схватить пулю в спину. И как теперь быть?
Температура воздуха резко опустилась. Черная спираль небесной аномалии неожиданно пришла в движение, посыпала мне на голову обильными осадками. Одна за другой на землю полетели крохотные снежинки, поспешили укрыть белоснежным одеялом территорию полыхающего оплота. В крепости начал образовываться туман. Не успевая коснуться земли, попадая в объятия бушующего пламени, ледяные комья мгновенно испарялись, таяли, формировали плотную завесу насыщенного серого марева. Видимость в оплоте Молчановой упала до нулевой. Тут же случились первые жертвы, летящий в мою сторону интеллектуал распорол себе кишки об осветительную мачту. Следующего встретили линии электропередач, кого-то замотало в проводах и кабелях, другого принял в объятиях железный частокол на стенах. Мозговики один за другим посыпались на землю мертвыми тушами. Я телепортировался к последней преграде.
Бледные подруги уже скреблись о металл железных ворот, выли, рычали, остервенело царапали когтями стальную обшивку. Беззубый детсад тоже стоял наготове, улыбался, скалился, в нетерпении потирал свои маленькие ладошки. Красные каракули и ржавая труха голодными змеями спешили к металлическим воротам, ждали когда я уже дам команду, разрешу им устранить эту дурацкую преграду с нашего пути. Я поправил рюкзак за спиной, перехватил монтировку поудобней. Приложив руку к стальным конструкции, сосредоточился, напрягся, превращая в жидкую кашицу десятки сантиметров прессованной стали, шагнул вперед. Пора уже с этим оплотом заканчивать.
Надоело.
Глава 12
Своих вынужденных помощников — неудачливых охотников за головами — я отыскал в месте слишком подозрительном и неоднозначном. Полтора десятка человек по-прежнему дожидались меня возле кинотеатра, но сохраняли при этом абсолютное молчание и странную неподвижность. Расположилась вся эта банда в нескольких метрах от погнутого билборда с кино-афишами и всякий раз стоило мне к ним хоть немного приблизиться, как в пятках тут же холодело, на голове шевелились волосы, а в горле пересыхало. Кроме того, неподалеку от жуткого места валялась почерневшая от копоти гигантская кастрюля, в соседних кустах — дохлая кошка, а в мусорных баках использованные кисть и банка краски.
— Хрень какая-то, — разозленно бормотал я себе под нос, нарезая круги вокруг билборда и моих пленников. — Откуда такая жуть? Почему никто не отвечает? Бред какой-то.
Ситуация мне категорически не нравилась, причин обуревающего меня страха я не понимал, а потому всё больше злился и списывал происходящее на хитрую фсбшницу — причислял грозной тетке авторство этой странной на вид, подозрительной западни. В том, что передо мной какая-то подлая ловушка я даже не сомневался. Однако всевозможные проверки результата никакого не давали, призывы выйти мне навстречу неподвижные охотники за головами стойко игнорировали, а отведенное мною время на разбирательство с этой дурацкой ситуацией стремительно заканчивалось. В общем, собрав волю в кулак и взвесив все «за» и «против» я двинул к билборду. Сразу же выяснилось, что зря. Стоило мне перешагнуть невидимую черту, как собственные силы тут же меня покинули. В глазах потемнело, в ногах задрожало, сердце пропустило удар и вообще начало казаться, что жизнь из меня уходит. Буквально. Словно кто-то невидимый и очень голодный высасывает из меня душу, пьёт мои жизненные соки, воткнув мордхаю в макушку тонкую трубочку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Попался, голубчик! — ликующее, прозвучало из темноты неподалеку, силами обыкновенной веревки меня вытащили из проклятого места обратно к кинотеатру.
— Ну Молчанова и даёт! — уважительно пробасил мужской голос, стальной хваткой огромные лапища подхватили обессиленного меня за шкирку. — Прям всё, как и предсказывала. Молодец, бабенка!
Уж не знаю, что там предсказывала Молчанова, но случившееся у билборда мне категорически не понравилось. Мало того, что чуть кони не двинул, так я даже не сообразил, как это, собственно, произошло. Просто раз — и ты бесполезный мешок с костями, лежишь, ждёшь, пока невидимая сила выпьет из тебя последние силы. Может, у них тут в оплоте дементоры летают? Фиг поймешь.
— Ага, попался!
— У-у, скотина бездушная!
— Ну всё, падла, готовься к смерти!
— На пику, на пику его, мразь такую! — со всех сторон закричали людские голоса, стоило моим конвоирам толкнуть от себя входные двери.
Меня затащили в кинотеатр. По глазам ударил ослепительно яркий свет, огромная толпа облегченно выдохнула, страх и напряжение, витающее повсюду, мгновенно сменились на радость и облегчение. Забаррикадировавшиеся в кинотеатре ополченцы ликовали моей поимке, облегченно хлопали друг друга по спине, поздравляли с победой и благодарили моих пленителей за проявленные смелость и выдержку. Вряд ли бы они так радовались, повстречай меня при других обстоятельствах. Гады.
— Молодцы, молодцы ребята! — кричали со всех сторон. — Так держать! Мужики! Настоящие герои!
— Да что мы-то… — стеснительно бормотали громилы, — подумаешь! Там дело всего-то было на раз-два. Мы же того… по инструкции работали! Молчанову благодарите!
— Все равно герои!
— Так держать!
— Наши защитники! — не унималась ликующая публика, громкими овациями сопровождала нас аж до самой лестницы
И только на втором этаже кинотеатра, за третьими или четвертыми по счету дверьми, крики ликующей толпы окончательно стихли. Мне же на руки повесили браслеты и заклеили рот скотчем, мобильный телефон был изъят, фомку отобрали, и дальнейшее путешествие продолжалось в относительной тишине, через полупустые коридоры и обширные залы. Чем выше поднимались мы по ведьминой цитадели, тем меньше народа оставалось вокруг, а тот, что изредка нам встречался, преимущественно был занят беседами друг с другом и чем-то обеспокоен.
— Ты вот скажи мне, — приглушенным голосом задавал вопрос невысокий мужик с банкой краски в руках, — зачем мы эти рисунки на стенах мажем, ну вот зачем? Лично на мой взгляд выглядит жутковато. Не находишь?
— Ой да ладно тебе, — безмятежно отмахивался его товарищ, продолжал елозить кистью по стенам, — не заморачивайся по пустякам. Сказали рисовать — рисуй, тебе за это платят. И вообще, закончим здесь и по пиву пойдем бахнем, сразу все эти мысли дурацкие из твоей головы выветрятся.
Мои конвоиры свернули очередным коридором.
— Слушай, здесь конечно безопасно и кругом куча народа, но все равно я себя как-то некомфортно чувствую, вот прям как-то тревожно в последнее время… — жаловался на собственные ощущения мужик в униформе электрика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Взобравшись на стремянку и ковыряясь в проводке, двое мужчин чинили свет в глубине соседнего коридора.
— Фиг знает, — пожимал плечами его товарищ, крутил на зубах соломинку и беззаботно подбрасывал в руках отвертку. — Я лично ничего такого не чувствую. И вообще мне здесь нравится. Видел, сколько интеллектуалов вчера прибыло? Там же одни бабы кругом, симпатичные. Не знаю как ты, а я отсюда в ближайшее время валить никуда не собираюсь. Мне, между прочим, одна из мозговичек недвусмысленно так подмигнула!
