— Вот!
Нико вставил ключ в замочек ларца.
Не подошел. Нико растерянно посмотрел на меня.
— Не тот ключ!
— Может быть, не слово «отважен». Попробуй слово «мудр»!
Карле полез наверх и достал ключ с буквой М, который тоже висел невысоко.
— Он вообще не подходит!
— Справедлив! — предложил я. — Ведь Наставник произнес это слово. Князь — справедлив!
Ключ с буквой С висел высоко, так высоко, что Имрику пришлось снова встать на плечи Маши. Он сбросил ключ вниз мне, а я подбежал с ним к Нико. Если и этот не подойдет, что нам тогда делать?
Нико сунул ключ в замок и попытался повернуть его.
Ничего!
— Не подходит! — сказал Нико. — Это не тот ключ!
Я опустился на колени. У меня было желание вырвать этот проклятый ключ из рук Нико. Ключ должен подойти!
Взгляд Нико блуждал по стене, словно он ждал, что увидит, как буквы сверху сливаются воедино и помогают понять…
— Там! — внезапно вымолвил он. — Еще одна буква С!
И в самом деле! На этот раз громко и чудесно замок щелкнул, и Нико смог открыть ларец.
Внутри ларца лежал еще один ларец. И, само собой, тоже запертый.
Нико и я уставились друг на друга.
— Целое слово! — сказал он. — Нам придется составить целое слово!
Одна и та же мысль пронзила наши с Нико головы: сможем ли мы?
Нико и я были единственными, кто вообще знал, как выглядят буквы. Мы направляли других к ключам с нужными буквами:
С. П. Р.
Ларец в ларце, ларец в ларце, один в другом!
Некоторые зрители, из тех, кто умел читать, догадались, что мы делали… Там, наверху, начались перешептывания, и кое-кто из обитателей крепости, те, что попроще, начали даже подбадривать нас криками, словно зрители, глазевшие на петушиный бой.
А.
Но из Драконьего рва уже слышался голос Герика.
— Быстрее! — кричал он. — Быстрее, черт побери!
И в голосе его звучал подавленный страх.
Ключ с буквой В висел в самом верхнем ряду. Даже Имрик, стоявший на плечах Маши, не мог достать его. Далеко… Далеко!..
— Подождите! — воскликнул Нико. — Дайте мне! Давин, дай руку!
И гибкий, как кошка, он полез наверх. Сначала поставил ногу мне на плечо, потом просунул руку в щель меж двумя камнями, затем поставил ногу в ладонь Имрика, и вот он уже там, стоит на плечах Имрика и тянется к ключу. Я вспомнил, как он однажды, гарцуя на своей каурой кобыле, держал равновесие, будто ярмарочный фокусник, чтобы потушить огонь на соломенной кровле хижины. Нет, Нико не во всем был неловким и безруким.
Он швырнул ключ вниз. Я схватил его и ринулся к ларцу, велев Карле помочь Нико спуститься вниз.
А. Еще один ларец!
Чуть запыхавшись, примчался Нико.
— Тут В.Е.Д.Л.И. — и протянул мне еще несколько ключей.
— Быстрее! — кричал Герик! — Дракон уже близко!
Я всунул ключ с буквой В в замок. Повернул его!
Открыл ларец! Там лежал еще один ключ. Один за другим я открыл ларцы Е.Д.Л.И. В ларце И лежал ключ.
Маша схватил его.
Неужто он от ворот?
Оттуда донесся крик — крик уже без единого слова.
— Попытайся! — сказал Нико.
Но мы оба — и он и я — думали: у нас только СПРАВЕДЛИ.
— Как быть с В?
— Принеси ключ с еще одной буквой В. Он нам наверняка пригодится.
И пока Маша отпирал ворота Драконьего рва, Нико снова вскочил мне на плечи и взял ключ с еще одной буквой В.
— Он прикован цепью! — взревел Маша. — Нам нужен еще один ключ! Сейчас же!
Я помчался по проходу и круто остановился. Прямо за воротами, лишь в нескольких шагах от Маши и скованного Герика, высился дракон. Он открыл пасть, зашипел, и вонь от падали, от тухлого мяса ударила нам навстречу. Кайля жемчужно-белого яда свисала с острия его ядовитого клыка. Я не сводил глаз с сине-лиловой пасти дракона, с его желтых глаз и довольно долго простоял, не в силах шевельнуться.
— Копье! — взревел Маша, взывая к стражам на стене. — Киньте мне копье, черт побери!
Сначала, похоже, ни один из них и не подумал это сделать. Но потом вниз бухнуло копье, прямо под ноги Маше. Он схватил копье, шагнул навстречу дракону.
— Открой этот замок, Гладкий Хребет! — проревел Маша. — А не то чудище сожрет нас всех!
Скованный Герик стоял с поднятыми над головой руками, в том же виде, в каком его спустили вниз.
Лицо Герика было бледным как смерть, и он какими-то пискливыми всхлипами переводил дух, и видны были белки его вытаращенных глаз. Я повернулся спиной к дракону, надеясь, что Маша сможет еще какое-то время удержать древко копья. И что последний ключ подойдет к оковам Герика.
Да, он подошел! Оковы поддались, и бескровные руки Герика упали вдоль туловища, будто две безжизненные тряпицы.
— Пора! — крикнул я Маше.
Он швырнул копье в голову дракона, повернулся и побежал. Мы промчались сквозь темень короткого прохода и захлопнули решетчатые ворота прямо перед мордой чудовища. А Герик пал на колени, как подрубленный.
Кругом на стенах зрители начали хлопать в ладоши и ликовать, будто мы выиграли состязание в беге. Кое-кто из придворных Князя швырял на крепостной двор монеты, кольца, перчатки и тонкие развевающиеся шелковые платки… Я стоял, сердце мое колотилось, я не спускал с них глаз, я презирал их. Неужто они бы так же громко хлопали в ладоши, сожри дракон Герика?
Наставник Вардо снова вышел на крепостной двор.
— Кто есть Князь? — спросил Наставник, глядя прямо на Нико. — Каков Князь?
Нико в свой черед смотрел на него. Но он произнес то, что Наставник хотел заставить его произнести, потому что стражи окружили нас со всех сторон.
— Справедлив, СПРАВЕДЛИВ!
Он медленно произнес это слово по буквам, и каждая дышала презрением. И Наставник Вардо услышал это презрение, но теперь он ничего не мог поделать. Мы выиграли его мерзкую игру, и нам причиталась награда. Он поднял глаза на детей, высунувшихся из окон Дома Учения.
— Этим мужам преподан урок драгоценной науки. А вечером они получат свою награду и откушают за столом Князя! Извлеките также урок из того, что вы лицезрели! Ключ от Врат Мудрости есть ключ жизни! А справедливость Князя — все на свете!
Дети и обитатели крепости снова захлопали в ладоши. Но пока стражи уводили нас, меня не оставляла мысль о том, что не такое «поучение» рассчитывал Местер Вардо возвестить миру. Сколько среди нас было грамотных узников? Наверняка никого, кроме Нико и меня. Нет, детям следовало было извлечь из его слов совсем другой урок: «Узники глупы и невежественны. А того, кто не учится читать, съедают».
За княжьим столом
Ужин за собственным столом Князя! — воскликнул Карле. — Это ведь кое-что значит, верно?
Его голос звучал странно. Вроде и хвастовство, но не слишком уверенное. Да и всем людям Маши было не по себе. На душе стало легче оттого, что мы все вместе пережили «поучение» Местера Вардо, да и восторг победы, что ни говори, — ведь это нам хлопали в ладоши. Некоторые ожидали чего-то. Да нет, ожидали все: ловушка вот-вот захлопнется. И что тогда?
— Если за княжеским столом, это всерьез, — прошептал я. — Как по-твоему, Нико, он узнает тебя?
Нико покачал головой:
— Он никогда раньше не видел меня. Но все же лучше не слишком бросаться в глаза.
Время в дыре тянулось медленно. Мухи жужжали, а блохи кусались. Да и мне вроде не хватало работы. Было слишком темно, даже среди бела дня, так что по-настоящему заняться было нечем, кроме болтовни. Рассказать немного историй, спеть несколько дерзких песен. Или поспать, как Нико, когда он наконец смог отдохнуть днем.
В полдень они явились за нами, но сперва повели не в Рыцарский зал. Нет, прежде чем нас пустили на блестящие полы, нас отправили как следует отмыться за конюшни и велели отскрести грязь друг с друга, поливая холодной водой из насоса посреди двора.
Это было самое лучшее. Сбросить свои несчастные лохмотья, которые задубели от пота, грязи и нечистот, и отмыться так, что кожа твоя уже не шелушилась, была снова теплой и гладкой, а не твердой и чешуйчатой, как у какой-нибудь змеи. Они даже дали нам мыло — два целых куска, которые пенились и пахли цветами.
Маша подозрительно принюхался.
— Чем это пахнет? — спросил он.
— По-моему, лавандой, — ответил Нико.
Маша фыркнул:
— Я-то думал, что только дамы такое употребляют.
Нико покачал головой:
— При дворе все это делают. А кое-кто из мужчин употребляет даже розовую воду и душистое масло для волос.
— Надо же! Да ты разбираешься в этом!
— Слышал кое-что, — быстро ответил Нико.
Когда мы кое-как обсохли, нам выдали чистые рубашки, какие стражи носили под доспехами, и просторные серые полотняные штаны, напоминавшие одежду Заведения. Никто, само собой, не подумает, что мы — придворные, но все-таки мы уже не были похожи на подвальных узников. Даже моей хворой спине стало лучше, и впервые после того, как меня пнули ногой в ребро, я переводил дыхание, не ощущая боли.
