Я поняла, что он пытался сказать мне об опасности этой пыли и очень старалась ее не вдыхать. Даже перестала дышать носом, чтобы ловить воздух едва-едва приоткрытыми губами. Но с каждым моим вдохом, волшебная пыль забивалась мне в горло, оседая на нем и раздражая. В конце концов, не выдержав я закашлялась и забывшись сделала глубокий вдох.
В следующее мгновение меня сморил крепкий сон.
Пробуждение насупило спустя несколько часов и оказалось похоже на отхождение наркоза. Глаза слезились, горло болело, а нос чесался как сумасшедший.
- Ах-х, - зашипела я и принялась еще непослушными руками расчесывать кожу на лице, пытаясь унять противный зуд.
- Неприятно, я знаю, - участливо отозвался где-то сверху знакомый голос. – Но постарайся перетерпеть. Не хочу, чтобы ты повредила свою кожу.
Я собралась с силами и попыталась сфокусировать взгляд на том, кто со мной говорил. Постепенно расплывающееся черное пятно собралось воедино и приняло свою окончательную форму – декана факультета артефакторики Лоренса Блюма.
- Так и знала, - торжественно провозгласила я, но мой триумф оказался несколько подпорчен собственной беспомощностью.
- Неужели? – в голосе мага послышалось изумление. – Мне казалось, что я все предусмотрел. И что же меня выдало?
- Ты мне солгал, - нахмурилась я. – Сказал, что твои ученики не занимаются в Гоблинском лесу, но на площадке в чаще тренируются все факультеты. Зачем было скрывать такую мелочь? Это казалось бессмысленным, пока я не вспомнила, что адептка Делинжер исчезла в лесу.
- Ну и что, она была с другого факультета, - напомнил Блюм.
- Верно, но очень тяготела к ритуалам. И даже хотела запатентовать свой собственный, - повысила голос я. – С этим вопросом она и пришла к тебе, правда? Не как к декану, а как к изобретателю, человеку способному помочь и подсказать.
- Допустим, что так, но этого явно маловато для обвинения, - усмехнулся декан.
- И еще некоторые мелочи, которые косвенно указывали на тебя, - продолжила свой рассказ. – Я вспомнила, что в день исчезновения Эбби ты отлучался куда-то, а когда на меня напала стая волков удивительно быстро пришел на помощь. Уж не потому ли, что сам и согнал их и смотрел, как они справляются.
Блюм с интересом меня разглядывал.
- Зачем же я тогда тебя спасал, если сам же и натравил стаю?
Я на минуту задумалась, а затем меня осенило.
- Потому что жертвой должна была стать не я, а Эмильен в своем животном обличье. Волки, капканы, яма…это все для него. Ты опасался, что рано или поздно его зверь выйдет на твой след.
Лоренс, казалось, получает истинное удовольствие от нашей беседы и моих ответов.
- А все эти пропавшие девушки? Они мне зачем? – с неподдельным интересом вопросил он.
Я замолчала. Это было самое слабое место в моих обвинительных заключениях. Когда неясен мотив – нет и состава преступления.
- Ну же, Варя, - подбадривал профессор. – У тебя так лихо получалось до этого момента. Прошу, не сходи с дистанции, подумай как следует.
И я подумала. Вспомнила все, что говорили мне о пропавших другие, вспомнила самого Лоренса в его мастерской и сказала:
- Ты страстный коллекционер. Как бы не пытался убедить меня в обратном. Никто не станет окружать себя вещами, если они ему безразличны или даже раздражают. Но все свои коллекции ты выставил в мастерской - месте, где проводишь больше всего времени, на самом видном месте. И эти пропавшие девушки – это твоя коллекция… где же ты держишь ее, Лоренс?
- Как ты и сказала, Варя, на самом видном месте, - усмехнулся тот. – Не волнуйся, скоро ты присоединишься к остальным экспонатам.
- Что ты собираешься делать? – взволнованно спросила я.
- Увидишь, - загадочно подмигнул профессор и вышел из комнаты, оставляя меня в одиночестве.
Мне очень хотелось бы сказать, что я тут же кинулась за ним к выходу, но правда была такова, что руки и ноги не слушались. По телу разлилась какая-то странная вязкось и заторможенность. Со стороны я наверняка напоминала муху, барахтающуюся в сиропе.
Не без труда покрутив головой, заметила белое пятно на полу, около тахты, куда меня положил Блюм. Это, свернувшись клубочком, тихо лежал Эмильен.
- Почему ты не превращаешься? – спросила я, глядя на зверька, но тот в ответ лишь жалобно заскулил.
- Боюсь, он больше никогда не сможет стать человеком, - послышался из-за двери голос Лоренса. – Сила золотой пыли очень велика.
- Странно, мне казалось, что я говорю тихо, - пробормотала я больше себе, чем собеседнику.
- Все довольно просто, - в дверном проеме показалась взлохмаченная голова профессора, он явно переодевался. – Нерушимая сила артефактов. Они позволяют мне слышать все, что здесь происходит.
Спешно нацепив плащ и вооружившись огромным фолиантом, декан Блюм окинул нас с Емелей удовлетворенным взглядом и вежливо сообщил.
- Мне необходимо бежать на лекции, но после них я обязательно вернусь. И не пытайтесь сбежать, вся защита здесь настроена на меня, она не даст вам выйти из комнаты, - участливо посоветовал он. – Счастливого заточения, не скучайте.
Когда декан Блюм окончательно покинул наше общество, не забыв при этом запереть дверь, песец Емеля заметно оживился. Житель этого мира, он был более привычен к магии и ее воздействие на его организм казалось не столь существенным, как на мой. Первым делом он оббежал небольшую комнатку кругом, тщательно обнюхивая стены. В некоторых местах он останавливался, что-то тщательно изучал и снова двигался дальше. Однако, когда осмотр обстановки закончился, Емеля сердито фыркнул и вернулся ко мне на тахту.
- Лоренс был прав, да? Мы не сможем выйти? – разочарованно спросила я.
В ответ песец молча помотал головой.
Я вздохнула и осмотрелась сама. Маленькая темная комната, аскетично обставлена как старая кладовая, серые глухие стены без окон уходили высоко под самую крышу.
- Похоже на башню, - шепнула я и тут же получила белой лапой по губам.
- Эй! Прекрати! – шикнула на песца, за что снова получила.
Обиженно засопев, я отвернулась, потирая оцарапанную когтем скулу. Песец тут же приподнялся на задних лапах и, ткнувшись в меня мордочкой, ласково лизнул в щеку. Затем демонстративно поднял лапу и приложил ее к моим губам. Убедившись, что я молчу он снова сел на место, обернулся к двери и медленно повел ушами.
До меня, наконец-то, дошло.
«Молчи и помни, что он нас слышит», - пытался сказать мне Емеля.
«Поняла», - кивнула я и театрально закатила глаза.
Всегда мечтала сыграть с песцом в «крокодила».
Глава 24. Труднопроходимое положение
Мы просидели не шевелясь некоторое время. Груз осознания бедственности положения давил на психику, вгоняя в апатию. В попытке найти утешение и утешить самой, я взяла песца на ручки, и почесывая за ушком тихо приговаривала:
- Ничего, даже если ты останешься таким на всю жизнь, я все равно буду тебя любить.
Это не было признание женщины, влюбленной в мужчину, скорее уж снисходительная ласка хозяйки ее непутевому дворовому коту. Мол, я тебя не выкину даже если ты блохастый и с глистами. Емеле такое утешение почему-то не понравилось. Он презрительно фыркнул и демонстративно спрыгнул с моих коленей.
- Ну и пожалуйста, - пробубнила я не заботясь о том, что кто-то меня услышит. – И не проси у меня помощи, я тебе блох вычесывать не буду!
Песец обернулся, многозначительно тявкнул и тут же плюхнулся без чувств.
«Неужели я довела Эмильена до обморока?!» - с ужасом пронеслось в моей голове. Но тот неожиданно бодро встал, посмотрел на меня и снова плюхнулся на бок, имитируя сердечный приступ.
Не понимаю, он что мне тут ласты склеить собирается? Нашел время.
Лис между тем не сдавался. Снова поднявшись на ноги, точнее лапы, выжидающе посмотрел на меня и откинулся на спину.
Ну помирает же, не иначе.
Тут до меня дошло и я расплылась в понятливой улыбке. Емеля пытается сказать, что нам может помочь некромант. Точно, нужно сообщить Ярго, что мы попали в беду.
