Я промолчал.
– Тут у всех такие штуковины. У меня, у Сирени. Даже у Седого, я проверил. Даже у сантехников. Нам отсюда не уйти.
Приятные новости.
– Я потом и остальных проверил, – продолжил Дрюпин. – В каждого вмонтирован. Мы все на крючке.
– И что?
– Я не хочу быть на крючке, – прошептал Дрюпин. – У меня другие планы.
– Какие?
– Не знаю… Но я не хочу жить с маяком в кишках.
Я даже зауважал Дрюпина. Он, оказывается, борец с режимом.
– И я не хочу на Планету Х, – добавил Дрюпин.
– Ну допустим… Ты не хочешь… А Сирень вот хочет, это по ней прямо видно. У нее руки просто чешутся – ей пострелять не терпится…
– Это не так, она совсем не любит стрелять… Но это не важно. Я просто предлагаю… предлагаю отсюда уйти.
– Ну да, – кашлянул я. – Осталось немного, только – склеить крылья из папируса и двинуть в сторону заката. Согласись, Дрюпин, лучше склеить крылья, чем ласты. На чем мы полетим, Дрюпин? Угоним пердолет?
– Я знаю код запуска «Бурелома».
Это уже интересно. Интересно, но ничего не решает. Кода запуска мало.
– Ты же сказал, что не умеешь им управлять? – спросил я. – Что он управляется какими-то там нейросенсорами, которые подсоединяются прямо к голове?
– Нейросенсоры придумал я, – сказал Дрюпин.
Чем дальше в лес, тем толще баобабы.
– Что дальше? – спросил я. – Есть код, ты умеешь управлять. Предлагаешь свалить прямо сейчас? А навигаторы? Как можно отключить навигаторы?
Я щелкнул себя по шее, шея чесалась.
– Никак, – уверенно сказал Дрюпин. – Вернее, можно. Оперативным путем. Их можно вырезать. Для этого нужен хирург. Хороший хирург, имплантаты спрятаны глубоко.
– И что ты предлагаешь? – Я заталкивал патроны в гнезда.
– Для начала надо выйти из зоны слежения спутника. Это двести километров. Двести километров – и они нас потеряют… Чтобы найти, понадобится часов пять, не меньше…
Дрюпин положил на стол бумагу, стал рисовать схему. Дуги, стрелки, крестики.
– Вообще-то это система глобального позиционирования… – бурчал он. – Нельзя уйти. Но вот здесь… Вот здесь полоса. Шириной примерно десять километров.
Я не перебивал. Хотел посмотреть, что этот изобретатель напридумывал. Может, что-то интересное на самом деле…
Хотя я, лично, никуда не собирался с базы. Во всяком случае в ближайшее время. Сначала я должен выяснить, все, что мне нужно выяснить. И если мне придется для этого прогуляться под сиреневым небом Планеты Х… Я прогуляюсь.
Легко.
Впрочем, и Дрюпина отпугивать мне смысла не было. К тому же наверняка план разрабатывал не сам Дрюпин, а в содружестве с Сиренью. Подыграть им в таком случае полезнее, нежели послать подальше.
Не исключена была, кстати, и возможность провокации. Дрюп мог легко действовать по наводке Ван Холла.
Так что следовало быть осторожным. Очень.
– А врач? – прервал я дрюпинское красноречие. – Даже если мы уйдем по этой полосе, где мы возьмем врача?
– Захватим Йодля, – сказал Дрюпин.
Верно. Это он… вернее, они хорошо придумали. Йодль чел серьезный. Ну, что ж, проверим, что им в самом деле нужно.
– Уйдем сейчас? – Я нацепил патронташи. – Беги за своей коростой… красоткой то есть, будем отрываться. Я как раз бананов сушеных запас, это в отрыве лучшая еда.
– Сейчас? – Дрюпин оторопел.
– А чего тянуть? Сейчас они не ожидают. Прихватим барахлишко, прихватим этого мясника и оторвемся…
– Не получится, – покачал головой Дрюпин.
Так я и знал. Так я и знал, что сейчас не получится.
– Почему не получится?
– «Бурелома» сейчас нет. Ван Холл его отослал. Сегодня ночью он улетел, я слышал.
– Давай на вертолете. Ты же умеешь вертолетом рулить.
– «Беркут» тоже отправили.
– Значит, надо дождаться следующего раза. Если Ван Холл остался, то «Бурелом» вернется за ним, не сегодня так завтра…
– Следующего раза не будет, – прошептал Дрюпин.
– Почему? – насторожился я.
– Ван Холл перенес дату сброса.
Добрую весть ты принес в мой дом, зараза. Так-так-так. У меня вдруг дико зачесались курковые пальцы. Это к стрельбе.
Нетерпение. Нетерпение вошло в кровь, разлилось горячими искрами.
– Откуда это известно? – спросил я. – Про перенос сброса?
– Он сам мне сказал. На послезавтра. Он перенес сброс на послезавтра.
– Но я не готов! – возмутился я. – К чему такая срочность? У меня до сих пор голова болит…
Я был готов. Я готов всегда. Всегда готов. Хоть сейчас.
– Ван Холл хочет сбросить не тебя.
Тут я рассмеялся. Мне действительно стало смешно. И даже весело. Вот уж не ожидал, что Ван Холл решит отправить этого придурка Дрюпина. Дрюпин его здорово со своей собакой разозлил. Я вот его разозлить как следует не смог.
Ну что ж, это можно будет легко исправить. Дрюпин – он ведь такой неуклюжий. Пойдет по лестнице, споткнется, покатится, переломит копчик. Ну и сотрясение мозга, разумеется получит. Тогда пошлют меня. Не эту же посылать… Свету…
Поэтому я не очень расстроился.
– Не бойся, Дрюпин, – сказал я. – Я позабочусь о твоих друзьях, пока ты будешь в отлучке. О Сирени, о собаке твоей дурацкой. Я их тут приучу к строгости!
Я продемонстрировал Дрюпину кулак.
– Пока ты там будешь бороться с мировым злом, я их заставлю порядок любить…
– Не меня сбрасывают, – покривился Дрюпин.
– Погоди, – не понял я. – Если сбрасывают не меня и не тебя, то кого же тогда?
– Светку, – шепотом сказал Дрюпин. – Он велел сбросить Светку.
Я рассмеялся во второй раз. Воистину сегодня удачный день, боги благоволят мне, я не знаю, когда я родился, но это случилось под счастливой звездой.
– Светку, – шепнул Дрюпин еще тише.
– Ты, Дрюпин, в свих пустился, – сказал я. – Какую еще Светку? Она же…
– После… После того случая… ну, с красным волком. Ван Холл сказал, что ты прекрасно подготовлен. Что тебя жалко сбрасывать неизвестно куда. Что надо тебя поберечь.
Сволочь триллионерская! Меня почему-то не хочет пускать.
– Это правильно, – кивнул я. – Меня надо поберечь для будущих свершений… Вообще, Ван Холл молодец. Знаешь, как это называется по-научному?
– Как?
– Буйвол для пираний. Вот представь. Идет большое стадо буйволов, а перед ним река. А в реке пираньи…
– У нас в реках нет пираний, – возразил Дрюпин.
– Здесь нет, а у нас в Перу есть.
– При чем здесь Перу?
– Стадо-то идет в Перу. Не сбивай меня, Дрюпинг, слушай. Вот идет стадо, а перед ним река с пираньями. Если все стадо пустить – пираньи всех быков попортят. Вот пастухи и выбирают самого заморышного быка. Самого хилого, самого бесполезного, самого жалкого. И пускают его первым. Чтобы пираньи наелись. А когда пираньи наедятся, можно запускать остальное стадо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
