— Погоди, — седой кривоногий детина тоже поднялся, сжимая в руках увесистую кирку, — ты кто такой, вообще?
Ланс оглядел шахтеров подслеповатыми глазками, потом соскочил с вагонетки и резво засеменил к Дмитрию. Встал рядом:
— Это рыцарь Фленджер. Он поклялся сокрушить Черный Замок. Пошли, рыцарь, армия ждет тебя.
Шахтеры посторонились, пропуская великих воинов. «Отдых закончен,» — с грустью подумал Дмитрий. Впереди ждали дела. Не Черный Замок, разумеется. Оружейная, Силен, раскольник и свобода… Если все срастется.
ГЛАВА 6
Алмис была права: боевые начинания кочерыжек мало чего стоили. Нет, арсенал у нах оказался великолепный — только его никто не охранял. «Все мозги ушли в пыльцу,» — про себя усмехнулся Дмитрий. Дверь в оружейную висела так же безвольно, как и остальные двери, отключенные думскими отрядами. А за дверью тянулись вдаль бесконечные стеллажи.
Илион, крякая от удовольствия, разглядывал стручки. Наконец, он выбрал себе самый тяжелый, с двумя магазинами (в одном простые семена, в другом — разрывные) и навинченным до кучи самострелом. Отыскав промежуток между стеллажами, Илион поставил стручок на разрывные и дал с бедра короткую очередь в стену. Красивая черно-розовая фреска, изображавшая Тромпа перед каким-то ажурным строением, исчезла в туче пыли и каменных осколков. Старый Ланс тут же шмыгнул в пролом, и через секунду из темноты раздался его радостный визг:
— Мэлорина! Мэлориночка! Ох… — старик вернулся, волоча за собой свой эспадон.
— Незачем было дырку делать. Проход рядом, — Добужин вооружился двумя мечами, как Дмитрий, но добавил еще легкий стручок и пару засапожных метательных ножей. Бармен ограничился одними ножами, зато не двумя, а, наверное, целой сотней — рассовал их, куда только мог. Теофил выбрал самострел, кривую саблю и нахлобучил на голову шлем-шишак. Красная шелковая рубаха, изрядно потрепанная и перепачканная, все еще была на арконском рыцаре. Зато остальные переоделись. Дмитрий велел всем взять длинные бурые плащи — плащами был завален целый шкаф. Илион раздобыл панцирь из шкуры керба Такой панцирь нашелся один на весь арсенал и подходил Илиону в самый раз.
— «Брюхо Тромпа», я точно знаю, это оно. Только Тромп мог победить керба… — Илион удивленно осекся, — и еще — рыцарь Фленджер. Слава Фленджеру, рыцарю Предместий! — Ура! Фленджер, рыцарь Предместий! — Подхватили остальные и чуть не начали качать Дмитрия, но он отбился, сердито подумав, что «рыцарь короны» звучит куда красивее. Ланс вскарабкался на шкаф с плащами, скинув сверху ногами несколько самострелов, и, поднатужившись, взмахнул над головой своим тяжеленным мечом:- Теперь вперед, благородные рыцари! Черный замок будет наш, братва! Я долго ждал этой мазы… Этого волнующего момента! Я…
Илион аккуратно снял старика со шкафа:
— Заткнись, падла, — он повернулся к Дмитрию, — куда теперь, рыцарь?
Дмитрий помолчал, ожидая, пока все успокоятся. Одна лишь Алмис не проявляла бурной радости. И ничем не вооружилась. — Наверх, — сказала она твердо.
Дмитрий покачал головой:
— Нет, девочка. Сперва в город. У нас там одно дельце…
— Верно, сделаем кочерыжек, — подхватил Добужин, но Дмитрий опять покачал головой:
— Не кочерыжек. Силена. Знаете такого?
— Силен в городе! — Оживился бармен, — у Силена много чего можно взять, мужики. Только… А у нас получится?
— Должно, — ответил Дмитрий. — Главное, при нем не называйте меня по имени. Точнее, называйте Куном, ясно?
— Не ясно, — начал Теофил, но Илион перебил его:
— Делай, что говорят, разбогатеешь.
Теофил кивнул. Губы Алмис чуть дрогнули:
— Рыцарь… Зачем…
— Молчи, дочка, — оборвал ее бармен.
Дмитрий ничего не стал к этому добавлять. Он молча пошел вдоль стеллажей ко второму выходу из оружейной. Дальше, если верить плану, начиналась лестница, которая выводила к кварталу техников. Дверь не подкачала, как и все прочие двери. План тоже не подкачал — широкая лестница, мощеная синим гранитом, действительно поднималась к городу. Наверху, в светлом проеме арки, маячили какие-то фигуры. Дмитрий поднял руку. Все замерли, потом начали подниматься вслед за Дмитрием — тихо, на цыпочках.
Лестницу охраняли люди. Дмитрий понял: пока атсаны невменяемы, техники сами стерегут вход в оружейную. Правда, они не ожидают нападения сзади…
Тут Илион не выдержал, вскинул свой стручок-переросток и дал из него по спинам техников очередь. Хорошо хоть, обычными семенами, не разрывными. Трупы покатились вниз, техники так и не успели понять, что произошло. Дмитрий понесся навстречу катящимся трупам, перепрыгивая через ступеньки. Остальные не отставали. Так и есть. Техники — люди серьезные, на праздник не пошли, остались дома. У верхней ступеньки Дмитрий столкнулся нос к носу со здоровенным детиной. Детина был вооружен коротким тесаком. Дмитрий взмахнул своими мечами — рука и голова техника, срезанные одновременно, упали на гранитную мостовую. Сверху на них тяжело плюхнулось тело. Но на помощь охране бежали другие техники. Они прятались за углами аккуратных одинаковых коттеджей и пускали стрелы. Одна стрела просвистела возле плеча Дмитрия и звонко стукнулась о шишак Теофила. Илион зарычал и дал пару очередей разрывными семенами по ближайшим коттеджам. Стены коттеджей обрушились, обнажив чистые комнатки с лиловыми диванчиками и журнальными столиками на витых ножках. Дмитрий побежал вперед. Рядом, нога в ногу, несся Теофил, метко стреляя одиночными по всему, что двигалось справа и слева. С крыши разрушенного коттеджа кто-то прыгнул с яростным криком, но бармен взмахнул рукой — на мостовую приземлился труп, из горла которого торчала рукоятка метательного ножа. Мелькнуло еще несколько фасадов, квартал техников закончился. Двое попытались скрыться среди хозяйственных построек без окон, но Теофил, неторопливо прицелившись, уложил беглецов.
Дмитрий остановился:
— Остальные сидят по домам. Но могут поднять шухер. Пока мы будем возиться с Силеном…
— Может, сразу наверх? — Предложила Алмис.
— Нет.
Бармен мрачно кивнул.
— Без проблем, — Илион снова вскинул свой страшный стручок.
— За что? — В глазах Алмис блеснули слезинки.
— Эти суки пашут на кочерыжек. Живут на теплых хазах, пока мы в шахтах паримся, — процедил Илион и нажал на спусковой лист стручка.
Стручок с легкими хлопками выплевывал порции смерти. Один магазин с разрывными семенами опустел, но Илион быстро прикрепил следующий — у него за широким поясом было заткнуто не меньше десятка таких же магазинов. Домики рушились один за другим. Всех, кто оставался жив, добивали Теофил и Добужин. Оскаленные рожи головорезов светились радостью мести. Вскоре от квартала техников остались руины. Над каменными грудами там и тут торчали изящные торшеры, по мостовой были разбросаны обгорелые книги.
Бармен, Теофил и Добужин вприпрыжку пробежались вдоль разрушенного квартала. Пару раз хлопнул стручок Теофила, кто-то застонал — но стон сразу оборвался. Алмис плакала, что-то повторяя шепотом. Дмитрий прислушался:
— Высшая Злоба…
— Какая злоба, ты что? — Удивился он, — я просто делаю дело.
Дмитрий попытался погладить девушку по голове, но Алмис отскочила в сторону:
— Не прикасайся! Ты не рыцарь! Ты просто… Волчок из Предместий!
Дмитрий серьезно кивнул:- Так и есть.
Илион, кряхтя, прищелкивал к своему стручку новый магазин. Два воина и бармен вернулись, слегка запыхавшись. Руки бармена были в крови:
— Едрена Хора, — ухмыльнулся он, — вытаскиваю нож из одного хмыря, а мне прямо в рожу — струя! Вот ведь, сволочи…
— Все нормально? — Спросил Дмитрий.
— Все, — хором ответили Теофил и Добужин. — Тогда пошли… И оружие спрячьте под плащами, незачем зря светить.
Узкая улица петляла среди высоких глухих стен. Дмитрий вспомнил план: склады. Сейчас еще один поворот налево, потом арка…
За аркой бушевал праздник. Маленький отряд чуть не сбила толпа веселых атсанов, измазанных с ног до головы собственной пыльцой. В обнимку с атсанами выплясывали такие же чумазые козлоноги. Илион сразу дал кому-то в морду тяжелым кулаком, но эта выходка осталась без последствий — даже серьезные эквапыри не замечали ничего вокруг. После инцидента с Лакатошом Дмитрий стал иначе относиться к этим безобидным с виду крысятам-бюрократам, поэтому стукнул Илиона ладонью по плечу:- Не бесись. — Ага, — согласился Илион, но в следующий момент не утерпел и снова выписал кому-то в глаз.
На площади перед ареной Тромпа настроение праздника было несколько иным:
— Победа! — Орали одни.
— Кербы! — Орали другие. Кербы, судя по всему, продолжали трапезу. Сквозь толпу, объятую одновременно весельем и паникой, к главному входу продирались стражницы-атсанки, вооруженные такими же стручками, как у Илиона. Несмотря на опасность, стражницы не могли удержаться и приплясывали на ходу.
