в голове новые ходы, но мысли, то и дело возвращались к умирающей на его руках девушке. Сосредоточиться не получалось и он на время отбросил эти бессмысленные попытки, подумав лишь о том, что теперь придется снова переписывать планы, но на этот раз постараться учесть все переменные. Больше подобных ошибок быть не должно. Саира должна жить, иначе его существование потеряет всякий смысл.
***
— И как нам туда войти? Здесь же стоит непробиваемый барьер!
Нафир ненавидящим взглядом окинул Вечный лес, сплюнул на землю и обернулся к сопровождающим. Злость прямо-таки бурлила в нем и рвалась наружу. Да толку-то? Сорвать её было особо не на ком. Телохранители, после обряда причастия больше напоминали мертвецов, чем живых людей и были такими же бесчувственными, как камни на дороге. Эльф же побольшинству молчал и умело обходил все острые углы, но на этот раз у него такой фокус не прокатит!
— Эй, ты! Чего молчишь, будто тебе язык оторвали? Ты же как-никак лесной житель. Придумай же что-нибудь и открой нам, наконец, проход! Иначе, клянусь, до рассвета ты не доживешь. Я шутить не собираюсь.
— Было бы это настолько легко, я бы ни секунды не колебался, - тихо ответил Виар, внимательно рассматривая барьер.
— А может, ты просто нас дуришь? Водишь как котят за нос и ведешь собственную игру? - Нафир выхватил из ножен меч и прищурившись, приставил острие к горлу эльфа. - Нет, не выйдет. Я вижу тебя насквозь!
Так, ладно, сейчас кровопролитие ни к чему. Подождём - и время настанет.
— Ты точно уверен, что Саира здесь была?
— Точно.
— Думаешь, её похититель нашёл здесь убежище?
Хороший вопрос. Вот только нутро подсказывало Нафиру, что похитителем вполне мог оказаться и проклятый дух. И не беда, что он на самом деле вечный пленник леса - это как раз решаемо. Разве мало тех, кто готов исполнить волю проклятого, да и сокровищ у него достаточно - мог заплатить за такую услугу и глазом не моргнуть. Вот только как он спелся с некромантом, а судя по тем следам, что оставил вор в покоях принцессы, никто иной похитителем быть не мог.
Но некроманты такая редкость, что их днём с огнём не сыщешь. Несколько столетий назад их объявили вне закона и теперь долг каждого законопослушного жителя - доносить на любое проявление тёмной магии. А тех, кого уличат в пособничестве ждёт костёр. Правда, закон мало способствовал уличению тёмных тварей и чаще всего волокли в застенки невиновных, частенько законопослушных людей, которые чем-то не угодили соседям, а те возьми и донеси. А вдруг и правда тёмный? Тогда и от неугодного соседа избавишься, и награду какую-никакую да получишь. Как не посмотри - все выгода.
Нафир скривил презрительно губы. Братец-то его тоже был некромантом. Жутким и опасным. Тёмная сила в нем проявилась ещё до инициации и уже тогда можно было понять, что она будет просто чудовищной, а дохлые мухи, летающие вокруг Ингрема даже не цветочки, а так - капля в море от его будущих возможностей. А чего стоил потревоженный дух пробабки, императрицы Елейжи? И хорошо, что Ингрем потревожил ее дух неосознанно и не закрепил заклинание, иначе его выходка могла кончиться весьма плачевно. Знать, прознав о наследнике-некроманте могла попытаться сместить всю династию, да и простой народ не остался в стороне - бунты и востания еще не укрепляли ни одну державу. Пришлось действовать быстро и радикально. Нельзя сказать, что Нафир остался с чистой совестью, но она редко беспокоила, а своя шкурка была все-таки дороже жизни брата. Тогда Нафир был наивен и любил Ингрема, но Аршасс нашёл достаточно доводов, чтобы убедить его убить брата. Решающим аргументам стал трон. Нафир никогда бы не добрался до власти, ведь Ингрем родился первым. И хоть всего-то на несколько минут, но это все решало. Таковы законы и ничего тут не исправишь. Мать любила Инрема и не поверила бы в горькую истину. Да и как поверить, что твой любимый сын и наследник - порождение тьмы. Так и пришлось самому "марать руки". И хоть брата Нафир не убивал, но именно он заманил его в ту злосчастную лодку, настояв на выход в море, а дальше вступил в дело Аршасс. Вызванная буря унесла тело Ингрема, и Нафир стал единственным наследником. Все закончилось хорошо: он приблизился к трону, а народ избавился от потенциально тёмного правителя.
Нафир не жалел о содеянном. Мало ли как все могло обернуться. Некроманты известны кровавыми ритуалами и не все из них состоят только из замученных кошек. Человеческие жертвоприношения им тоже не чужды, хотя нет - более предпочтительны. Аршасс же выставил смерть Ингрема как несчастный случай и скрыл все следы преступления. Жаль придворного мага... Вместе они бы справились с появившимся некромантом на раз-два, а так придётся изрядно попотеть. Нафир не допускал и мысли, что порождение тьмы окажется сильнее самого императора, достигшего первой ступени в магической иерархии. И пусть он не часто демонстрировал свою силу, но это не значило, что он слаб и ни на что не способен. Бред. Просто чем меньше знает о твоих способностях противник, тем меньше у него шансов. А чтобы практиковать магию и ненароком не забыть все, что император знал, вполне хватало подземных катакомб.
— Не знаю, - задумчивое выражение эльфа начинало бесить, и император едва сдерживался, чтобы не спалить того живьем.
Нафир брезгливо поморщился и вскинул руку. Пора бы уже и проявить себя и показать все, на что он способен. И если пробить выставленный проклятым духом барьер не получится (всё-таки Нафир был не так уж и самонадеян, чтобы считать себя сильнее бессмертной сущности), то его попытки хоть как привлекут внимание Хозяина леса и тот не замедлит появиться. Этого пока будет достаточно, а там видно будет... Но никто не запрещает надеяться на лучшее. Быть может, Нафир найдёт с ним общий язык. Конечно, только в том случае, если проклятый дух не причастен к исчезновению Саиры, а иначе...
Иначе быть войне. И Вечный лес вспыхнет синим пламенем, потому что император не привык отступать. Не отступит он и на этот раз.
Мощный выброс энергии и барьер содрогнулся. Может и не достойно императора действовать столь грубо, но сейчас все средства хороши. А тратить время на ювелирную работу - нет уж, увольте.
По барьеру бежали искорки и всполохи, знаменуя о том, что удар императора не пропал зря. А мы его вот так,
