наблюдательности и дедукции. Если бы искусство сыщика сводилось к тому, чтобы рассуждать, сидя в кресле, мой брат был бы величайшим сыщиком всех времен и народов. Но у него нет ни честолюбия, ни энергии. Он не нарушит свои привычки даже ради того, чтобы проверить собственные выводы. Пусть лучше его сочтут неправым, чем хлопотать, доказывая свою правоту. Много раз мне случалось знакомить его с очередным делом и получать правильное, как я убеждался впоследствии, объяснение. Но он совершенно не способен проделать работу, необходимую, чтобы представить доказательства суду или присяжным.
– Выходит, он по профессии не сыщик?
– Никоим образом. Если для меня это занятие – источник дохода, то для него не более чем хобби, дилетантское увлечение. У него редкий дар к вычислениям, и он служит аудитором в одном из правительственных ведомств. Живет Майкрофт на Пэлл-Мэлл, по утрам отправляется за угол, на Уайтхолл, вечером возвращается обратно. Из года в год он не меняет свой маршрут и нигде больше не показывается, за исключением клуба «Диоген», расположенного напротив его дома.
– Не припомню это название.
– Вполне вероятно. Знаете, в Лондоне есть немало людей, которые из робости или мизантропии сторонятся своих ближних. В то же время они ничего не имеют против удобного кресла и свежих газет. Ради таких и был создан клуб «Диоген», и сейчас в нем состоят самые необщительные, неклуболюбивые горожане. Членам клуба не разрешается показывать, что они друг друга замечают. Разговаривать нельзя нигде, кроме комнаты для посетителей, и ни при каких обстоятельствах. Трехкратное нарушение этого правила выносят на комиссию клуба; болтуну грозит исключение. Мой брат был одним из основателей, и я сам убеждался, что атмосфера в клубе самая умиротворяющая.
За разговором мы добрались до Пэлл-Мэлл и двинулись от Сент-Джеймс-стрит в другой конец. У одной из дверей, недалеко от клуба «Карлтон», Шерлок Холмс остановился и, подав мне знак молчать, первым переступил порог. В холле я разглядел через стеклянные панели большой, роскошно отделанный зал, где сидело за газетами немалое число джентльменов, каждый в своем уголке. Холмс провел меня в маленькую комнату, окна которой выходили на Пэлл-Мэлл. Ненадолго меня покинув, он вернулся со спутником – несомненно, своим братом.
Майкрофт Холмс намного превосходил Шерлока ростом и весом. Тело у него изрядно расплылось, однако лицо, при всей тяжеловесности, сохраняло внимательное, живое выражение, столь характерное и для младшего брата. Водянисто-серые, необычно светлые глаза смотрели отсутствующе; такой же погруженный в себя взгляд я замечал только у Шерлока, когда его ум трудился в полную силу.
– Рад с вами познакомиться, сэр, – произнес Майкрофт, протягивая широкую и пухлую руку, похожую на тюлений плавник. – С тех пор как вы сделались летописцем Шерлока, я со всех сторон только о нем и слышу. Кстати, Шерлок, я рассчитывал повидать тебя на прошлой неделе, чтобы посоветоваться относительно той истории с особняком. Я подумал, эта загадка – слишком крепкий для тебя орешек.
– Нет, я ее решил, – улыбнулся мой друг.
– Конечно же, это был Адамс.
– Да, Адамс.
– Я с самого начала в этом не сомневался. – Братья устроились рядышком на стульях в эркере. – Для того, кто желает изучить человечество, это место самое подходящее, – сказал Майкрофт. – Посмотри на эти великолепные типы! К примеру, на тех двух, что приближаются к нам.
– На маркера и того, второго?
– Именно. Что ты думаешь о втором?
Двое остановились против окна. Единственным знаком того, что один из них имеет отношение к бильярду, были следы мела на жилетном кармане. Второй был очень маленького роста, чернявый, со сбитой на затылок шляпой и несколькими пакетами под мышкой.
– Старый солдат, как вижу, – произнес Шерлок.
– В отставку вышел совсем недавно, – заметил его брат.
– Служил, очевидно, в Индии.
– Сержантом.
– Видимо, в Королевской артиллерии, – сказал Шерлок.
– Вдовец.
– Но с ребенком.
– С детьми, дорогой братец, с детьми.
– Ну, знаете, – рассмеялся я, – это уж слишком.
– Когда встречаешь человека, на вид гордого и привыкшего командовать и к тому же загорелого, – отозвался Холмс, – само собой напрашивается заключение, что он военный, не рядовой солдат и недавно вернулся из Индии.
– А поскольку он до сих пор носит свои, как это называется, походные ботинки, понятно, что службу он оставил недавно, – заметил Майкрофт.
– Походка у него не кавалерийская, меж тем шапку он носил набекрень: лоб загорел неравномерно. Судя по весу, он и не минер. Значит, артиллерист.
– Глубокий траур говорит, разумеется, о том, что он потерял близкого человека. Похоже, жену – ведь он сам делает покупки. Среди покупок, как вы заметили, детские вещи. Видите погремушку? Среди детей есть младенец. Вероятно, жена умерла от родов. Под мышкой у этого человека книжка с картинками – есть и другой ребенок, требующий заботы.
Я начал понимать, что имел в виду мой друг, когда говорил, что брат превосходит его способностями. Кинув на меня взгляд, Шерлок улыбнулся. Майкрофт взял понюшку из черепаховой табакерки и красным шелковым платком смахнул со своего пиджака случайную пылинку.
– Кстати, Шерлок, – сказал он, – у меня имеется в запасе кое-что в твоем вкусе: очень необычная загадка, которую меня попросили решить. Я поленился расследовать ее до конца, но получил очень занятную пищу для размышлений. Если хочешь узнать факты…
– Дорогой Майкрофт, с превеликим удовольствием.
Брат Холмса нацарапал в записной книжке несколько слов, вызвал звонком официанта и отдал ему листок.
– Я пригласил сюда мистера Меласа, – объяснил он. – Это мой сосед с верхнего этажа, мы немного знакомы, и потому он обратился ко мне за помощью. Мистер Мелас по происхождению грек, притом отлично владеет многими языками. Ради заработка он служит толмачом в суде, а еще гидом при богатых гостях с Востока, которые останавливаются в отелях на Нортамберленд-авеню. Думаю, лучше будет услышать примечательную историю мистера Меласа из его собственных уст.
Вскоре к нам присоединился плотный коротышка, смуглое лицо и угольно-черные волосы которого свидетельствовали о южном происхождении, но по речи я принял бы его за образованного англичанина. Он радостно обменялся рукопожатием с Шерлоком Холмсом. В глазах мистера Меласа сверкнуло удовольствие, когда он узнал, что известный сыщик жаждет услышать его историю.
– Похоже, полиция мне не верит… Ясное дело, не верит, – пожаловался он. – Они о подобном никогда не слышали – значит такого быть не может. Но я не смогу спать спокойно, пока не узнаю о судьбе того бедняги с пластырем на лице.
– Я весь внимание, – сказал Шерлок Холмс.
– Нынче вечер среды, – продолжал мистер Мелас. – Стало быть, это случилось вечером в понедельник – прошло всего двое суток. Сосед вам, наверно, уже говорил, что я служу толмачом. Перевожу со всех – или почти всех – языков, но поскольку я грек и ношу греческое имя, во мне видят прежде всего переводчика с греческого. Долгие годы я был главным в Лондоне
