Оливер демонстративно повернулся к нам спиной. Умный котейка смекнул, что его не возьмут в романтическое путешествие.
Глава 40
Ноэль зашел в спальню, когда я уже практически переоделась и достала все пыточные орудия, они же шпильки, из волос. Криво улыбнувшись, он помог мне зашнуровать платье на спине, подал меховую накидку и крепко обнял.
Я уткнулась носом в теплую шею мужа и в ту же секунду мир вокруг потемнел. Мы оказались в знакомом черно-белом пространстве с нелепо прилепленной к небосводу красной луной. Нарядные покои преобразились в пыльную, ободранную комнату с выбитыми стеклами.
Ноэль, выпустив меня из объятий, положил руку на светящийся серебром меч. В этой безумной темени только мы с ним и сохраняли краски, хоть и пожухшие.
Дворец в сумеречном мире был старым перекошенным трактиром, давно покинутым. Через выломанную дверь мы вышли прямо на бескрайнюю равнину, и рыцарь, схватив мою ладонь, устремился вперед. Я еле за ним поспевала, а он все ускорялся. В небе кружили непонятные огромные птицы и издали слышался зловещий волчий вой.
Я даже не успела как следует испугаться, а мы уже выбежали на зеленый луг. В лицо дохнул стылый ветер, и я поспешно закуталась в меховой плащ.
— Мы в Шардоне, — сказал Ноэль. — Сумрак украл у нас пару часов и сейчас здесь раннее утро.
— А ведь мы пробыли в нем всего ничего! И что за твари там выли? — спросила я.
Он приподнял брови и, подумав, ответил:
— В сумраке никогда не знаешь заранее, на что напорешься. Он обманчив.
— Прекрасно. Очень мило.
Но мы уже спешили дальше. Я не знала, куда вел меня муж, но горная Кабрия восхищала. Свежая зеленая трава, полевые цветы, поросшие лесами горы, высокое небо и вкусный воздух. Особенный. Заполнявший легкие и растекавшийся по телу. Его хотелось пить как воду.
— Давно планировал наведаться в замок, — объяснил мне Ноэль. — Вряд ли меня там узнают. Потом переночуем на каком-нибудь постоялом дворе.
Но поселение Шардон встретило неожиданным молчанием. Дома были пусты и полуразрушены. Ноэль нахмурился и зашагал к холму, на котором темнел замок.
Мы поднимались по заросшей дороге, проходили через распахнутые ворота, пораженно оглядывались в гулком каменном дворе.
Фасад смотрел на нас провалами окон, а угловые башни, лишившиеся крыш, понуро кривились под напором ветра.
Ноэль витиевато выругался.
— Что тут случилось?
— Понятия не имею. Я считал, что потомки брата владеют замком и землями. Днем отправимся в город. Может, там удастся что-нибудь разузнать.
— Тут прошла война? — я с сомнением оглядела повреждения. Камни во многих местах выглядели закопченными, а железные детали оплавленными.
— Магия. Тут поработали магией. Причем очень давно, — пробурчал Ноэль.
— Думаешь это связано со шкатулкой?
— Возможно. Но нам надо устроиться отдохнуть.
— В замке?
— Почему бы нет? Здесь нас не потревожат.
Мы нашли более-менее сохранившуюся комнату. Рыцарь даже не поленился и очистил многовековую грязь и пыль магией. И завесив разбитое окно древним толстым гобеленом, развел в камине огонь.
Я остановилась у большой кровати и наблюдала за его неспешными действиями.
Сердце билось гулко в предвкушении.
Ноэль скинул камзол и приблизился ко мне. Я же зачем-то повернулась к нему спиной. Какая же неуместная стыдливость, пронеслась ленивая мысль. Но я действительно ощущала себя средневековой девой, которую феодал соблазняет в старинной башне.
— Ты сводишь меня с ума, — неразборчиво пробормотал он, скользнув ладонями от талии вверх и прижавшись губами к изгибу шеи.
Его твердость, жар и напор сожгли сомнения и заставили меня оттаять.
Развернувшись в руках рыцаря, я запрокинула голову. Ноэль заглянул мне в лицо потемневшими и немного шальными глазами. Прежний страх ушел, сменившись лишь желанием. Таким естественным, сдерживаемым так долго.
В следующую секунду его губы накрыли мои. Поцелуй получился жадным — ни он, ни я больше не стремились к нежности.
Ноэль увлек меня на постель, и я вдруг осознала, как прав он был, забрав меня из дворцовых покоев.
Здесь я полностью, без остатка, отринув скромность, раскрылась перед мужем. Меня не смущали ни скрип кровати, ни собственные протяжные стоны, ни нагота. Мне никогда не было так хорошо, ни с кем.
В то утро в Шардоне я заново стала женщиной.
Разбудил меня запах жареной дичи.
Потягиваясь, я вылезла из-под шкуры, служившей нам одеялом, и быстро завернулась в зимнюю накидку. Несмотря на пылавший в очаге огонь, в комнате было прохладно.
Ноэль сидел ко мне спиной и что-то там ворочал на вертеле.
— Ты охотился с мечом? — подначила я его, мазнув губами по шершавой щеке и присаживаясь рядом на целый ворох старых шкур, которых было полно в замке.
— Я нашел коллекцию арбалетов отца, — ответил он, улыбнувшись.
— И они все еще рабочие?
— Заговорены родовой магией, — он подмигнул мне.
— Когда отправимся в город?
— Только после того, как отведу тебя в самое красивое место в Шардоне. Я ведь обещал.
Я ткнулась лбом ему в плечо. Было радостно, что наше необычное свидание продолжается.
Мы с Ноэлем медленно шли, взявшись за руки. Подушечками пальцев, вдруг ставшими необыкновенно чувствительными, я ощущала кожу его ладони, слегка грубоватую и горячую. Нечаянные соприкосновения плеч вызывали легкие разряды тока, а тягучая боль в мышцах смешивалась со сладкой негой.
— Скоро начнется подъем, — предупредил он меня.
На высокую гряду мы взобрались легко. Ноэль помогал мне на трудных участках пути, а я даже не представляла, чего ждать на вершине.
Поэтому так поразило меня величественное зрелище, раскинувшееся на обширной площадке. Каменные статуи трех рыцарей в полный рост стояли перед вырубленными в скале вратами.
— Это место родовой силы, — сообщил мне Ноэль. — Со статуями братьев — первых кострулов ди Коралл.
— Часто слышу этот титул. Что он означает?
— Главу рода. Владельца земли, феодала.
С этими словами он подвел меня
