Ярославский вскинул брови в немом вопросе, и Женя храбро закончила:
– Если мне удастся выйти замуж.
* * *
Весь следующий день Женя думала о гибели Лаптева и о Мартынове. Мартынов не звонил. Она тоже не звонила. Потому что пока была не готова к новым подвигам и к продолжению расследования. И, кроме того, ждала каких-нибудь вестей от дяди, который обещал во что бы то ни стало выяснить всю правду об экономке и Косте Карпенко.
Еще рано утром Женя позвонила Ире Скобкиной, чтобы сообщить о гибели Вени и о весточке, которую подал о себе Ян.
– Главное, он жив, а вот Веня убит, – заключила она.
Ира тут же заплакала:
– Только сейчас я поняла, как люблю Яна! Как Веню жалко!
Где-то рядом с ней зазвучал сердитый мужской голос.
– Успокойся, это я о брате, у него друг погиб! – поспешно соврала Ира.
– Ты там с кем? – напряженно спросила Женя.
– Догадайся с двух раз.
Ясное дело, с кроссвордистом. «Неужели они так и перемещаются из постели в постель?» – подумала Женя, чувствуя себя в какой-то мере ответственной и за этот разврат.
– Удалось что-нибудь узнать? – поспешно спросила она.
– Ну, не так чтобы очень, но я над этим работаю.
– Отлично, я тебе еще позвоню.
– Надеюсь, твой кузен никогда не узнает подробностей своего освобождения, – прикрыв трубку ладонью, шепнула Ира.
– Можешь быть абсолютно спокойна, уж я-то не проболтаюсь!
Женя отхлебывала холодный кофе, приготовленный собственноручно, из огромной кружки и разбирала новую одежду. Ее поразило невероятное количество коротеньких юбочек и открытых топов. «Может быть, дядя гонял по магазинам Карпенко, – думала она, – и это он так изощрился? Не Пыгова же, в самом-то деле!»
Едва Женя затворила шкаф, снизу раздался зычный крик Ярославского:
– Женя, дорогая, ты где?
– Я здесь, дядя Георгий! – крикнула она, распахивая дверь.
– Спустись, пожалуйста!
Женя замелькала ногами вниз по лестнице. Дядя выглядел чрезвычайно взволнованным.
– Тут кое-что выяснилось, – сказал он, усаживая ее на диванчик в холле и садясь напротив. – Ты ведь знаешь, у меня есть кое-какие связи.
Женя смотрела на него во все глаза. По тону и по лицу дяди она чувствовала, что сейчас он выдаст что-то из ряда вон выходящее.
– Вот что мне сообщили… – Ярославский сцепил руки вокруг колена. – Твой друг Веня Лаптев был убит из пистолета, принадлежащего моему сыну.
Женя открыла и тут же закрыла рот.
– Как же это может быть? – спустя некоторое время растерянно спросила она.
– Допустим, вот как. Некто похищает Яна и отбирает у него пистолет. Ян все время возил его с собой в автомобиле. Далее этот некто зорко следит за тем, чтобы Яна не нашли.
– Но почему?! – воскликнула Женя.
– Этого я, к сожалению, не знаю. Итак, – продолжал Ярославский, пристально глядя на племянницу, – похитителю стало известно, что Лаптев узнал нечто, что может его выдать. Получил на руки некую улику или информацию… Ты должна крепко подумать, Женя, и сказать: что это могло быть?
– Перед тем как исчезнуть, – задумчиво проговорила она, – Веня был в этом растреклятом видеопрокате… Может быть, потом он отправился следить за кем-то…
– Поговори с той женщиной, которая обвиняет Ирму Гавриловну.
– Обвиняет?! – задохнулась Женя. – Да ты что, дядя Георгий?! Она описала ее тютелька в тютельку!
– Возможно, это ее бывшая подруга, у которой наша экономка отбила кавалера, – не согласился Ярославский.
– Да ты просто не видел эту Эльзу! Она красива, как… как… – Женя не смогла подобрать слов. – Кроме того, она бывшая балерина, у нее осанка и фигура! Пыгова по сравнению с ней – Квазимодо, получивший очередную инвалидность. Никого бы она у нее не смогла отбить!
– Ну, это просто допущение. Возможно, Ирма Гавриловна раньше работала экономкой у этой Эльзы, и они возненавидели друг друга. Вариантов могут быть сотни. Так что свяжись с этой женщиной и попроси ее приехать сюда. Якобы для опознания.
– Почему якобы?
– Ну, хорошо-хорошо, для опознания.
– А милиция здесь будет?
– Пока еще рано об этом говорить. Ирма Гавриловна живет в нашем доме семнадцать лет. Я не могу сбрасывать это со счетов. Итак, ты свяжешься с Эльзой и попытаешься выяснить у нее, что делал твой Лаптев в тот последний раз, когда был в этом видеопрокате.
– Она уже сказала: ничего особенного!
– Насколько я понял, ваш разговор продолжался не более пяти минут, – заметил Ярославский.
– Хорошо, я позвоню ей.
– Лучше встретиться с глазу на глаз, – быстро сказал дядя.
– Ладно, я назначу ей свидание. А ты проверял Костю?
– С Костей пока еще не все ясно, – туманно объяснил Ярославский. – Я тебе обязательно расскажу, как только будут какие-нибудь результаты.
* * *
Часы с боем, украшавшие холл, бомкнули три раза. Женя проснулась, терзаемая неясным предчувствием чего-то плохого. Прижав к груди одеяло, она прислушалась. Тишина в доме была какой-то особенной. Женя выбралась из кровати и на цыпочках прошмыгнула к двери. С момента возвращения Жени Ирма Гавриловна перестала попадаться ей на глаза. Женя была уверена, что это есть не что иное, как признание вины. Впрочем, обвинять экономку в покушении на убийство, не имея на руках никаких доказательств, Женя считала преждевременным.
Она вышла в коридор и тут же поняла, что ее так насторожило. Где-то внизу разговаривали двое мужчин. Разговаривали вполголоса, точнее говоря, громким шепотом. Женя не могла допустить, чтобы какая-то важная информация прошла мимо нее. Она была босиком, поэтому спустилась вниз практически бесшумно.
Дядя и Карпенко стояли друг против друга в библиотеке. Дверь была приоткрыта, именно из-за этого Женя и услышала их сверху. Она прижалась спиной к стене, не доходя нескольких шагов до двери, и жадно впитывала каждое произнесенное слово.
– Ты абсолютно уверен? – спросил дядя напряженным голосом.
– На сто процентов.
– И позже я об этом не пожалею?
– Разве я когда-нибудь вас подводил? Если завтра она выйдет из дома, я ее… ну, скажем так, нейтрализую.
– Она тебе не доверяет.
– Знаю, – хмыкнул Карпенко. – У нее характер!
– Она ведь моя племянница, – раздраженно ответил Ярославский.
– Но я могу быть уверен в вашей поддержке? – переспросил Карпенко.
– На все сто.
– Итак, завтра я ее устраняю.
Потрясенная Женя не стала дожидаться, пока заговорщики выйдут в холл. Она на цыпочках пробежала к дивану и спряталась за ним. Производя минимум шума, дядя выпустил Карпенко из дома и запер за ним дверь. Потом, мягко ступая, скрылся в своей комнате.
В мгновение ока Женя взлетела по лестнице и, нырнув в постель, с головой накрылась одеялом. Ее била дрожь. Неужели дядя хочет избавиться от нее? Судя по тому, что она услышала, Карпенко получил задание ее убить. Значит, она все не так понимала!
Это дядя был инициатором похищения собственного сына! Такая версия объясняла все. Сделал он это с помощью Карпенко, конечно же! И не стоит даже задаваться вопросом, каким образом Ирма Гавриловна оказалась за рулем «Опеля». Она боготворила дядю и ради него готова была пойти на все, даже на убийство. Но первая попытка провалилась, и теперь планируется вторая. Только на сей раз исполнителем будет профессионал.
Вероятно, это дядина служба безопасности ликвидировала Кокина, а затем и Веньку. Вот только зачем они взяли пистолет Яна? Чтобы подставить его? Возможно, Ян, как вице-президент фирмы отца, узнал о ее деятельности что-то ужасное. Допустим, большие боссы, заставляющие дядю делать что-то незаконное, приказали ему устранить собственного сына. Но тот не послушался и спрятал его. Без согласия Яна, разумеется. И когда они с Венькой вышли на правильный путь и запросто могли бы отыскать ниточки, ведущие к организаторам преступления, дядя их безжалостно обрубил.
Невозможно поверить в то, что ее дядя – убийца. Или, правильнее сказать, заказчик убийств. Он пошел даже против собственного сына! Не стоит забывать, что Ян просил у нее помощи! Именно у нее! Надо исхитриться и позвонить Мартынову! Она засунула кулак в рот, чтобы заглушить стон. Кроме Мартынова, на свете больше не оставалось ни одного человека, на которого она могла бы положиться на все сто.
* * *
Веня Лаптев брел по улице, задумчиво просчитывая в уме варианты решения очередной компьютерной задачки. Люди удивленно смотрели на него. Некоторые даже оглядывались. Действительно, посмотреть было на что. На Вене были надеты розовые махровые шаровары, по всей видимости, от женского спортивного костюма, синяя вылинявшая майка и заскорузлые сандалии, обнаруженные им на свалке неподалеку от маленькой пригородной станции. Кроме того, был он небрит, нечесан и как будто бы не в себе.
Настроение у Вени было хуже некуда. Сегодня утром он впервые осознал, что прогулял несколько рабочих дней, и впал по этому поводу в дикую тоску. Начальник вряд ли посмотрит сквозь пальцы на подобное разгильдяйство.
