— Ваше высочество, — она сделала реверанс и выпрямилась. — Если простите мне мою дерзость, вы прекрасно выглядите. — Она маняще улыбнулась, и при других обстоятельствах он был бы несказанно рад насладиться этой улыбкой. Но ему уже сообщили о перчатках, и теперь он доверял этой даме еще меньше, чем раньше.
— Благодарю вас.
Как доложил Ботли-Финч, англичане выяснили, что госпожа Форсайт никак не связана со смертью Матуса, а замешана скорее в шпионаже в пользу лорда Монпассана, выступающего против торгового соглашения с Алусией. Ботли-Финч объяснил, что оставленная госпожой Форсайт перчатка свидетельствовала лишь о том, что она уединилась с принцем. Некий джентльмен, находящийся в соседней комнате, мог бы услышать все, что касалось позиции принца по вопросам торгового соглашения, отношений с Веслорией или любую иную государственную тайну, которой принц мог бы поделиться в порыве страсти.
Себастьян ответил атташе, что этот план смешон.
— У меня нет привычки обсуждать торговые соглашения в постели, — протянул он.
— Ваше высочество, никто и не предполагал, что Монпассан обладает хоть какими-то интеллектуальными способностями и что он умнее, чем обычный купец, наживающий богатство.
Госпожа Форсайт улыбнулась еще шире и коснулась своими пальцами руки Себастьяна.
— Вы уже видели лабиринт, сир? Поистине вершина искусства.
— Видел. А вы нашли потерянную перчатку, госпожа Форсайт?
Улыбка ее дрогнула, щеки залились румянцем. Но эта женщина была прожженной бестией, поэтому она тут же снова улыбнулась.
— Если честно, нашла. Благодарю.
— Прошу меня простить, госпожа Форсайт, но присутствие его высочества совершенно необходимо в том конце залы.
На помощь Себастьяну пришел Кай. Госпожа Форсайт пыталась перехватить взгляд Себастьяна, но тот отвернулся. Ему нечего было ей сказать. Они использовали друг друга ради собственных целей, и им не было нужды далее притворяться.
— Приятного вечера, — неуверенно произнесла она.
Кай повел Себастьяна к другим гостям, напоминая ему, с кем он уже знаком. Краем глаза Себастьян увидел, как его брат смеется в кругу женщин, наслаждается вечером, и подумал, что Леопольда совершенно не заботит ни протокол, ни встречи с нужными людьми. Ему не приходилось оценивать женщину с точки зрения ее готовности стать королевой или как супругу, с которой ему придется, черт побери, провести остаток жизни.
Один из алусианских стражей сунул в руку Себастьяна бокал вина. Следовательно, пить было безопасно. Себастьян выпил вина, чтобы заглушить тоску от необходимости обсуждать подробности торговли с англичанами, которые жаждали пообщаться с ним, и от необходимости вести пустые, учтивые беседы с женщинами, которых он больше никогда не увидит. Какому-то джентльмену удалось добиться аудиенции, чтобы детально обговорить достоинства железной руды.
Себастьян мысленно вернулся к суаре[12], который он устроил, когда был еще очень молод. Пришли его друзья, включая дочерей придворных, с которыми он вырос во дворце. Его приятели были несдержанными молодыми людьми, у которых похоть в головах преобладала над разумом. Они нарядились в дамские платья и танцевали друг с другом вальс, выступая перед молодыми дамами, которые смеялись до слез.
Очарование и глупость юности. Тогда у него были настоящие друзья. Тогда он доверял окружающим его людям. Еще до того, как в воздухе запахло восстанием. Но где же Элиза?
— Вот видите, ваше высочество, как мои идеи относительно улучшения плавки железной руды пойдут на пользу вам и вашей стране.
— Да-да, — солгал он.
Интересно, размышлял Себастьян, а сможет ли он еще устроить такое суаре? Быть может, собрать своих старых друзей, когда он вернется в Хеленамар? Многих он уже лет сто не видел. Он надеялся, что хоть некоторые из них не опустятся до ужасного почтения, которым заразился Кай.
— Зарождение металлургии бесконечно…
— Прошу меня простить, лорд Далтон.
И вновь Кай спасает Себастьяна, не давая дослушать предложение лорда Далтона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я должен украсть у вас принца, — извинился Кай.
— Да-да, разумеется, — ответил лорд Далтон и взглянул на Себастьяна. — Позже мы продолжим наш разговор, если не возражаете, ваше высочество.
Возражаю!
— Несомненно, — ответил ему Себастьян, чуть растянув губы в улыбке, и повернулся к министру иностранных дел.
Министр был с женой, и та весело улыбнулась принцу.
— Желаете потанцевать, ваше высочество? Прикажете тайком заглянуть в бальные карты дам?
Музыканты настраивались. Зазвучала мелодия вальса.
— Йе, Сарафина, дорогая, отличная мысль. Пригласи…
— Нет, — ответил Себастьян. Он окинул взглядом бальную залу, всматриваясь в толпу и отчаянно пытаясь найти Элизу, но нигде ее не видел. И в ту секунду, когда принц уже уверился, что девушки в зале нет, он заметил ее в компании еще одной женщины.
— Вон ту, — кивнул в ее сторону принц. — Вон ту даму в золотом.
Кай прищурился, понял, кого имеет в виду Себастьян, и вежливо произнес:
— Прошу меня простить, ваше высочество. Мы не представлены.
Вот именно!
— Вам и нет необходимости, Кай. Мы с ней знакомы. — Принц отошел, чтобы Кай не успел отправить свою супругу на поиски более подходящей партнерши.
Когда Себастьян направился в противоположный конец залы, присутствующие расступались, подобно Красному морю, и кланялись.
В это время Элиза непринужденно беседовала. Она не заметила приближающегося принца, пока он не навис над ней. В действительности его заметила собеседница Элизы, которая от изумления открыла рот и присела в реверансе.
Элиза с улыбкой обернулась и тут же застыла на мгновение, явно удивленная его присутствием. Глаза девушки засияли, она сделала глубокий, но довольно неуклюжий реверанс.
— Ваше королевское высочество! — исполненным радости голосом приветствовала она Себастьяна.
В ответ он молчал — не в силах был произнести ни слова. Признаться, Себастьян онемел, глядя на Элизу. Он привык видеть девушку в простом платье, с выбившимися из прически локонами. Он всегда считал ее красавицей, но стоящая перед ним женщина выглядела как настоящая принцесса. Казалось, этот бал давали в ее честь.
Корсет ее платья из золотого шелка, расшитого жемчугом, плотно облегал девичий стан. В прическу были вплетены ленты из того же прозрачного материала, который послужил для верхней юбки платья, с серебристыми нитями, сверкавшими в свете свечей. Когда она смеялась, на висках подскакивали локоны. Она была такой элегантной. Такой красивой. Ее лицо светилось неподдельной радостью. Не знай он ее, принял бы за великосветскую даму. Почему же присутствующие в зале джентльмены не теснятся вокруг нее толпой? Почему ни один достойный холостяк не стоит рядом с ней? Неужели эти англичане, черт побери, ослепли?
Собеседница Элизы, застывшая в реверансе, уставилась на Себастьяна, как будто не верила своим глазам.
— Я думаю, ты можешь встать, — сказала Элиза своей приятельнице.
— Прошу меня простить. — Себастьян неловко протянул руку, помогая женщине подняться, и подумал: «Держи себя в руках, парень». — Мисс Триклбэнк, добрый вечер. — Он поклонился.
— Добрый вечер, — озорно подмигнула она. — Ой! Прошу меня простить. Позволите вам представить миссис Келлер.
Миссис Келлер была настолько ошеломлена, что вообще не могла пошевелиться и просто таращилась на принца. Себастьян коротко кивнул. Он желал одного: чтобы миссис Келлер исчезла. Он хотел, чтобы все присутствующие на балу исчезли. Он заметил на запястье у Элизы бальную карту. Девушка едва заметно покачивалась в такт музыке, поворачиваясь из стороны в сторону. Себастьян почувствовал себя неловким и неопытным в искусстве флирта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не окажете ли мне честь, мисс Триклбэнк, потанцевать со мной этот тур танца?
Она улыбнулась. Медленно наклонилась вправо, чтобы взглянуть ему за спину. Потом подалась вперед и прошептала:
