— Поппи, что, ради всего святого, ты имеешь в виду? — обратилась к ней Элиза. — Он никогда меня не выберет. Такой мужчина должен выбирать себе супругу под стать. Женщину королевских кровей.
Но Поппи уже не слушала ее. Она открыла дверь и покинула комнату. Элиза слышала, как она бежит вниз по лестнице. Вздохнув, Элиза села на стул, с которого только-только вскочила Поппи. Бедняжка не понимает, как устроен этот мир.
Но Поппи отлично все понимала и никаких иллюзий не питала.
Если Поппи опасалась, что Элиза отправится в дальние края, то Холлис с Каролиной стали побаиваться, что она сходит с ума. Что она слишком увлеклась и делает из мухи слона. В отличие от Поппи, они и не думали, что Элизе грозит опасность быть увезенной в Алусию.
В этот вечер они заглянули в гости к Каролине, чтобы посмотреть на ее новые платья. Элиза недоумевала, как подруге вообще удавалось спрятать их от Бека, но, казалось, Каролину не слишком заботили такие мелочи. Позже они сели пообедать жареным мясом с картофелем, а на десерт им подали клубнику, привезенную с юга Англии по невероятно высокой цене, и запивали все вином.
Разговор, естественно, вернулся к принцу, но Элиза весь вечер пребывала в задумчивости.
— Я пообещала ему устроить что-то вроде званого ужина или приема.
— Что ты пообещала? — удивилась Холлис. — И зачем?
— Потому что Себаст… — Она одернула себя. — Принц захотел лично пообщаться с господином Хитом. Он намеревался пригласить его в Кенсингтон!
— И что? — удивилась Каролина.
— Если его пригласят в Кенсингтонский дворец, все правительство решит, что это имеет какое-то отношение к торговому соглашению. Я возразила, что, по моему мнению, сделать это следует в таком месте, где было бы достаточно многолюдно и никто бы не заметил, как они обменяются парой слов. Понимаешь? Не так… официально.
— О, Элиза, — вздохнула Каролина, откладывая вилку. Она взглянула на открытую дверь столовой и резко встала. Тихонько прикрыв дверь, она тут же поспешила назад за стол. — Нам же не нужно, чтобы Бек стал свидетелем нашего разговора, верно? А теперь слушай, Элиза, — заявила она, отодвинула в сторону тарелку, сложила руки на столе и подалась вперед. — Дорогая, ты уже встретила своего принца. Уже сорвала свой поцелуй! Но следует поставить точку, как ты считаешь?
— В чем именно поставить точку? — уточнила Элиза.
— Ты пытаешься, бросаясь в омут с головой, разгадать убийство, — ответила Каролина. — Что ты знаешь об убийстве? Ты же не можешь продолжать его расследовать.
Элиза присвистнула.
— Не понимаю почему. Ведь ты сама согласилась продолжить расследование, когда мы приглашали на чай мисс Хит. А ты, Холлис, вообще все начала, когда опубликовала записку в газете.
— Это совершенно иное, — возразила Каролина. — Я хотела посмотреть на мисс Хит. А Холлис всегда публикует все сплетни.
— И знаешь, Элиза, ты согласилась, чтобы послание опубликовали! — напомнила ей Холлис. — Ты сама мне помогла его опубликовать.
— Милая, то, что ты затеяла, — безумие, — предостерегла Каролина. — Ты завела шашни с наследным принцем Алусии! Это граничит с глупостью.
Элиза ахнула.
— Я не глупа, Каро! И я не завела шашни, боже упаси. Ты не можешь не согласиться, что в сложившейся ситуации есть что-то крайне загадочное. Но никого, похоже, не заботит то, что человека убили в собственной постели.
— По-моему, мы все прекрасно понимаем, что здесь происходит, — подытожила Холлис.
— Правда? И что же? — медленно протянула Элиза.
Холлис сжала руку сестры.
— Ты в него влюбилась.
— Ох, ради бога! — воскликнула Элиза и, отдернув руку, откинулась на спинку стула.
— Он тебя очаровал, — продолжала Холлис. — И это безумно интересно, даже учитывая наши обстоятельства.
Значит, они судачили о ней. «Бедняжка Элиза, старая дева, которая влюбилась в принца».
— Безумно интересно. Но я не дура. И вам обеим отлично известно, что я достаточно практична.
— Сейчас все изменилось, — сочувственно поморщилась Каролина. — Неужели не понимаешь? Поверь, мы не хотим, чтобы тебе вновь сделали больно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Никто мне больно не сделает, — с досадой в голосе заявила Элиза. Она горячо и искренне любила обеих, но, кажется, Каролина с Холлис сомневались в том, что она сумеет достойно перенести удар. Вот как может аукнуться собственная несдержанность на званом ужине! Больше никто никогда не поверит, что ты в силах пережить разочарование. — Вы обе так жаждали узнать малейшие подробности нашей с ним встречи и вдруг неожиданно озаботились мною?
— На самом деле все не так, — возразила Холлис. — Сначала было занимательно, но потом он тебя поцеловал — и, похоже, ситуация накалилась. Я не хочу видеть, как тебя обижают. Но если ты позволишь втянуть себя в это дело, тебе обязательно сделают больно. Он вернется в свою Алусию помолвленным, с невестой, которая принесет ему огромное приданое и связи в правительственных кругах Англии. И, кроме того, если ты будешь продолжать искать убийцу, то, возможно, пострадаешь и физически.
— Полагаете, я верю в сказки? — укоризненно произнесла Элиза. — Думаете, я настолько простодушна и не знаю жизни? Что я уже один раз ужасно ошиблась в Ашере?
— Да нет же! — воскликнула Каролина. — Точно так же я предостерегала бы и Холлис.
Элиза не верила им и не могла понять, то ли ей стало грустно от подобных слов, то ли они ее разозлили. У нее, в отличие от подруги и сестры, была совершенно иная жизнь. Она не встречалась каждый день с поклонниками, как Каролина. И не была однажды счастлива замужем, как Холлис. Она знала, что не особо следит за модой и что ее нечасто приглашают на званые ужины. Но ее нельзя было назвать наивной. Особенно теперь.
Она медленно выпрямилась, посмотрела на Каролину и сказала:
— Мне нужно устроить званый ужин или прием. И я прошу тебя как подругу мне помочь.
Каролина округлила глаза.
— Но я, наверное, не смогу устроить дома прием. Бек никогда не позволит. Только не для таких целей.
— В таком случае ты наверняка знаешь тех, кто сможет.
— Элиза! Нельзя просто дать ужин…
Дверь резко распахнулась, с грохотом ударилась о стену, в комнату вошел Бек, но тут же замер на месте, когда увидел их всех за столом.
— Господи! Снова вы! У вас дома есть нечего, Элиза? А у тебя, Холлис?
— У вас вкуснее, — ответила Холлис, кладя в рот клубнику.
Бек закатил глаза и медленно двинулся вперед. В руке он держал стопку писем, один из конвертов он швырнул на стол. Конверт скользнул по столу к Каролине.
— Что это? — поинтересовалась она, беря послание.
— Похоже на приглашение.
Она распечатала конверт, вытащила плотный лист писчей бумаги, развернула и пробежалась глазами по тексту.
— Джулиана Уитбред дает большой прием в честь своего дня рождения, — сообщила она.
— Намечается грандиозное действо, — заметил Бек, просматривая оставшуюся почту. — Похоже, приглашены все важные шишки. — Он посмотрел на трех подруг. — Разумеется, я имею в виду настоящую знать. А не тех, кому привиделась моя несуществующая симпатия к одной даме, слепой, как летучая мышь, и кто не преминул написать об этом в своей чертовой газете.
— Ах! — воскликнула Холлис. — Вот уж не думала, что ты читаешь нашу газету. Ты рассержен.
— Рассержен? Госпожа Ханикатт, «рассержен» — не то слово, которым можно хотя бы отдаленно описать то, что я думаю о ваших гнусных сплетнях. Я не испытываю ни малейшего интереса к мисс Люсиль Хит.
— Ты уверен? — мягко уточнила Элиза.
— Почему вы обе постоянно здесь толчетесь? — разозлился Бек.
— А кто будет на приеме? — полюбопытствовала Холлис, привыкшая совершенно не обращать внимания на колкости Бека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты их все равно не знаешь, — отрезал он.
— Быть может, ты удивишься… — прощебетала Холлис и съела еще одну ягоду.
— Зато я всех знаю, — вмешалась Каролина. — Кто туда приглашен?
— Все, — ответил Бек. — И принц, о котором вы все уши прожужжали.
