– Но там сейчас портрет какого-то старика, – заметила я.
Роза пригорюнилась.
– Это Сергей Семенович! Я его снимок от двери переместила. Алена у меня то фото попросила, пообещала непременно вернуть, да обманула. И как я ей только поверила? Единственный снимок, где мы все вместе, пропал! Я потом стала у других спрашивать, не осталось ли у кого фото с юбилея. Думала, может, кто еще его купил у мастера. Но так и не нашла.
– И вы рассказали Алене про Крюкову?
– Ну да!
– И про ее сына Мишу?
– Это ж не секрет, – не смутилась Роза. – Когда беда случилась, все газеты про них трубили. Только попросила Алену: станете статью писать, не вспоминайте тот случай. Лучше про лабораторию расскажите. Может, ее восстановят в память о Сергее Семеновиче? Он великий человек был! И Альберт с Аллой очень многим помогли, они в тяжелые годы детей от смерти спасли, исследований не бросали. Хоть у Аллы характер и дурной, гневлива она была без повода, но человек хороший, за больных малышей горой стояла. Нынешний главврач своим предшественникам в подметки не годится, ему лишь бы денег нахапать. Коммерческое отделение развивает, качает из него рубли, как нефть из скважины. Знаешь, о чем я Алену попросила? Надо Альберта найти и вернуть! Вот тогда и лаборатория заработает, и о Сергее Семеновиче вспомнят, и о детях позаботятся. А то теперь с ними тут особо не возятся, осталось всего десять человек, сидят запертыми в комнатах, как Маугли. Не учат их, не развивают. Рухнула структура!
У меня от обилия неожиданно полученной информации разболелась голова.
– Насколько я понимаю, Алена фото не вернула?
– Нет, – угрюмо ответила Роза.
– А статью написала?
– Не знаю. Мне она ее не показывала. И вообще больше сюда не ходит, – фыркнула кастелянша.
– И многим вы историю интерната рассказывали?
– Особенно люди ею не интересуются, – скривилась Роза. – Журналисты любят про звезд писать, кто, где, с кем да сколько выпил. Сергей Семенович никого не волнует, дети-дауны тоже. Только Алена расспрашивала и ты сейчас. В общем, так! Я тебе историю изложила, а ты уж интернат не позорь. Про Мишу Крюкова сообщать не надо, а вот про то, какой Аллочка врач самоотверженный, вспомни. Хоть она и покойница давно, да приятно ей на том свете будет. И надо нам снова лабораторию открыть. В память о Сергее Семеновиче. Он был такой… такой… лучше всех!
Щеки старушки начали медленно краснеть, и только тут я поняла: очевидно, Роза была когда-то влюблена в начальника.
По дороге к метро я позвонила Коробкову и дала ему новое задание.
– Верный раб уже побежал с топором в лес, – бодро заявил Дима. – Не волнуйтесь, барыня, будет вам к ужину медведь.
Я спустилась в подземку, неожиданно оказалась в полупустом вагоне и, сев на продавленный диванчик, попыталась вздремнуть, но в голове продолжали вертеться разные мысли. Роза, скорей всего, обожала Сергея Семеновича. Сестра-хозяйка – порядочная, работящая женщина, которую искренне огорчает то, что случилось с интернатом. Увы, очень часто какое-нибудь учреждение или дело функционирует на энтузиазме одного увлеченного, талантливого человека. Если он уходит, то, несмотря даже на множество учеников и последователей, структура тихо загибается. Процесс угасания может занимать годы, но он не остановится.
Увы, детище Сергея Семеновича Катасонова погибло. Интересно, что за лекарство разрабатывали ученые? Неужели Альберт и Алла на самом деле в голодные годы кололи даунам не разрешенный к применению препарат?
Вагон вдруг тряхнуло, и мои мысли потекли в другом направлении. Как звали подругу бедной Оксаны? Алена? Но ни отчества женщины, ни ее фамилии я не знаю. Из всего услышанного напрашивается странный вывод: Алена взяла паспорт Оксаны и решила выйти замуж за Федора. Зачем? Вот уж всем вопросам вопрос! Надеюсь, Федор даст на него хоть какой-то ответ. Я упорно звоню Бондаренко домой через каждые два часа, но там никто не снимает трубку. А раз гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!
– Станция «Краснопресненская», – пробубнил динамик.
Я вскочила и ринулась к выходу.
Фирма «Вир» пряталась в глубине жилых домов неподалеку от зоопарка. Дверь в контору была заперта, я нажала пальцем на кнопку домофона.
– Вы к кому? – глухо прозвучало из небольшой коробочки, привинченной к створке.
– Скажите, Федор на работе?
– Фамилия?
– Бондаренко.
– Вас нет в списке.
– Меня зовут Татьяна Сергеева, Федор Бондаренко ваш работник.
– Вас нет в списке.
– Естественно, мне надо просто войти.
– Вас нет в списке.
Я вздохнула. Может, по ту сторону двери установлен автомат, который тупо повторяет запись одной и той же фразы?
– Пожалуйста, откройте дверь.
– Вас нет в списке.
– Но как же попасть в фирму?
– Вас должны включить в список, – неожиданно изменил текст робот.
– Замечательно! – обрадовалась я. – И каким образом можно оказаться в числе избранных?
– Вас должны включить в список.
– Кто занимается выдачей пропусков?
– Отдел охраны.
– И где он находится?
– В отделе охраны.
– Отлично! Дайте телефон подразделения.
– Вас нет в списке!
Я испытала огромнее желание треснуть по двери кулаком, но сдержалась и решила наладить контакт с роботом. Приветливо произнесла:
– Здравствуйте, меня зовут Таня Сергеева.
– Вас нет в списке.
– Хотелось бы пообщаться с начальником охраны.
– Вас нет в списке.
– Но послушайте! – взвилась я. – Как мое имя может оказаться в списке тех, кому разрешено войти в помещение фирмы, если я не могу поговорить с тем, кто выдает пропуска? Вы меня поняли?
– Вас нет в списке.
– Ладно, сообщите телефон вашего отдела безопасности.
– Ноль ноль три.
– Дальше.
– Ноль ноль три.
– Это, наверное, внутренний номер, – догадалась я.
– Ноль ноль три.
Я пошарила глазами по стене дома.
– Простите, не вижу телефонного аппарата.
– Ноль ноль три, – без всяких эмоций повторила коробочка.
Я заморгала и вынула мобильный. Конечно, я делаю глупость, но вдруг сейчас из аппарата раздадутся слова: «Начальник охраны „Вир“ слушает»? Нет, не раздались.
– «Скорая помощь», ждите ответа, – сообщил сотовый.
Удивляясь собственному идиотизму, я сунула телефон в сумку и снова ткнула пальцем в кнопку домофона.
– Фамилия?
– Сергеева. Татьяна Сергеева.
– Вас нет в списке.
– Послушайте!
– Фамилия?
Обессилев, я привалилась к стене. С таким же успехом можно пытаться поговорить с куском ваты!
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась. На крыльце стояла женщина лет тридцати, одетая в синее платье, белые носочки и голубые босоножки.
– Домофон, – сказала незнакомка, – отойдите.
Я послушно посторонилась, она нажала на кнопку.
– Фамилия?
– Зеленый заяц, – спокойно сообщила дама.
Раздалось мерное гудение, за ним последовал щелчок, посетительница дернула за ручку и исчезла за дверью. Я разинула рот. Зеленый заяц! Навряд ли это фамилия. Хотя со мной в классе когда-то училась девочка Вера с фамилией Сашапушкин. Да, да, у нее была именно такая фамилия. Но мне сейчас показалось, что Зеленый заяц – это нечто вроде пароля. Ну-ка, попробуем…
Я смело нажала на пупочку.
– Фамилия?
– Зеленый заяц, – выпалила я.
– Вы уже вошли в корпус.
– Эй! Здесь второй Зеленый заяц! – завопила я.
– Вы уже вошли в корпус.
Я спустилась с крыльца и схватила телефон.
– Алло, – прошептала Марта.
– Это Таня.
– Кто?
– Сергеева!
– А-а-а, привет, – зевнула Карц. – Чего в несусветную рань трезвонишь?
– Обед скоро! – изумилась я.
– Обед? – поразилась Марта. – Только три часа дня!
Я решила не продолжать беседу о времени. Мы с Карц, похоже, существуем в разных часовых поясах. Просто спросила:
– Среди твоих знакомых нет сотрудников фирмы «Вир»?
– Ну… сразу не скажу. А что?
– Очень надо попасть в их офис.
– Тоже мне проблема… – хрюкнула Марта. – Открывай дверь, и вперед.
– Там заперто, а охранник то ли идиот, то ли автомат. Впрочем, с механизмами по выпечке пончиков, по-моему, еще можно договориться, а вот с долдоном, который здесь стережет вход, без шансов.
Карц протяжно застонала:
– Из-за такой ерунды ты беспокоишь человека ни свет ни заря! Сейчас научу, слушай…
– Думаешь, сработает? – с сомнением спросила я через пару минут.
– До сих пор осечек не было. – Марта усмехнулась. – Главное – конверт. Большой, коричневый! Плюс бейсболка и форменная куртка!
– И где их взять?
– Тебе дали идею, – обозлилась светская львица, – а вместо благодарности я слышу нытье. Может, мне еще приехать и самой все сделать?
– Нет, спасибо, – буркнула я и пошла назад к станции метро.
На небольшой площади было несколько ларьков. Сначала я приблизилась к киоску «Союзпечать» и спросила у толстой продавщицы:
– У вас есть журналы, упакованные в плотную бумагу?
