— Ты чудо, Симона.
Та зарделась и неожиданно спросила:
— Я же… Я же ничего противозаконного не сделала?
— Нет, конечно. Я попрошу знакомого детектива Томаса Дейла присмотреть за тобой, чтобы нер Легран не подстроил тебе какой-нибудь гадости.
— Спасибо.
Вик старательно строго, чтобы Симона точно запомнила, сказала:
— Если что-то случится — детектив-инспектор Томас Дейл Сыскной дивизион. Он балабол и паяц, но он не даст тебя в обиду. Он не позволит отправить тебя в тюрьму из-за предрассудков нера Леграна.
— Спасибо, я не знаю, как вас отблагодарить в ответ…
— Симона, ничего не нужно… Впрочем, — Вик вспомнила: — Кое-что… Абсолютно не противозаконное. Нер Бин никогда не упоминал в разговорах некого Жабера?
— Жабер? — опешила Симона.
— Да. Жаба мужского пола — Жабер.
Библиотекарь сильнее закуталась в свою шаль, словно её начал бить озноб:
— Нет, я впервые слышу. Но спрошу девочек. И, если хотите, самого нера Бина, когда он выйдет на службу…
Виктория грустно улыбнулась — полиция сюда так и не добралась. Симона до сих пор не знает, что Бина уже нет в живых. Ну и темпы работы у местных детективов! Зла не хватает.
— Симон… Может, если ты одна… Закроешь библиотеку? Я сама… Нет, я попрошу своего жениха, лера Хейга, позвонить неру Леграну и все объяснить.
— Я не могу, Виктория. Тут ужас что творится… — Симона опустила голос почти до шепота, еще и подалась вперед, грудью опираясь на стойку: — Особый отдел… Всю библиотеку перерыли, архив полностью… Ревун проверяют. Говорят, кто-то пользовался без спроса… А кто бы? Я тут одна… Как бы нер Легран не решил, что и тут я виновата…
Вик, которая хотела взять в библиотеке книгу по геологии, решила, что сейчас не самый лучший момент для этого.
— Симон, не думай о плохом. И я пойду — дела. До свидания.
— До свидания, Виктория, — снова кашлянула Симона. Конечно, осень — время простуд, но Симона не походила на хрупких лер, которых укладывает в постель даже легкий ветерок.
Вик задержалась в дверях — самое главное чуть не забыла спросить!
— Симон…
— Да? — болезненно улыбнулась девушка.
— Кто-нибудь приходил, спрашивал о книге стихов…
— Да! — очень живо ответила Симона. — Чуть не забыла — приходил…
В этот момент на лестнице раздались шаги, и приятный мужской голос сказал:
— Сиора Перелли! — сиора — так обращались к девушкам на ирлеанском. Кто-то очень вежлив. — Вы не могли бы подняться сюда?
На лестничной площадке стоял высокий, почти болезненно худой мужчина, лет тридцати. Рыжий, весь зацелованный солнцем, с острыми чертами лица, не отталкивающими, но заставляющими задуматься. Отец очень ценил физиогномику, он бы сказал, что сей субъект уважает силу и не гнушается ничем, особенно если учесть крайне тонкие губы и пронзительный взгляд зеленых глаз. Зеленые глаза — это вообще признак склонности к злу. Интересно, сколько в этом правды? Еще бы знать имя, чтобы разложить по нумерологии, но… Что-то Вик подсказывало, что надо скорее идти отсюда прочь — уж очень заинтересованно принялся её рассматривать мужчина. Вик вдруг осознала, что при ней нет механитов, скрывающих её магию, а мужчина довольно высокого звания — старший детектив-инспектор, чтобы не быть магом. Вдобавок на мундире была планка боевых наград — это не то, что ожидаешь увидеть на полицейском.
Симона, странно указывая Вик глазами на мужчину, пробормотала:
— Да, нер… Простите, инспек… Ой, старший дете…
Он оборвал её бессвязный поток:
— Сиора Перелли, не стоит так волноваться… Я сам к вам спущусь… Нерисса Ренар, мы незнакомы, но вы не могли бы…
Вик предпочла скрыться за дверью — незнакомые старшие детективы-инспекторы, узнающие её с одного взгляда, — это, однозначно, не к добру.
И она без механитов! И без маски…
Вик заскочила в паромобиль и резко приказала:
— Поехали! Сыскной дивизион…
Паромобиль медленно тронулся, объезжая стайки веселящихся.
Вик оглянулась назад — рыжий детектив выскочил из библиотеки и стоял на тротуаре. Без маски. Толпа в карнавальных костюмах обходила его, словно река, огибает скалу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Затруднения, нерисса Ренар? — спросил Адамс, бросив взгляд в зеркало заднего вида.
— Нет, — сухо ответила она, но, судя по взгляду шофера, Эвану доложат об этом. Вик развернула в руках бумаги, вчитываясь в мелкий, лишенный изыска завитушек почерк Симон. Это был список тех, кто брал книгу. Б. Мюррей, почему-то опять с одной «р» — может, особенности местного написания родового имени? Не может же Симон быть безграмотной? Интересно, это тот же самый Мюррей из газет или однофамилец? Еще были некто Р. Фель, Н. Кидман, С. Кейдж и Ж. Ришар. Ж. и Р. ЖабеР. Что-то в этом есть.
* * *
Центральный участок бурлил — шесть вечера, пересменок. Уходили со службы дневные детективы, заходили на дежурство ночные. Констебли молча завидовали уходящим — их служба заканчивалась только в девять вечера.
Дежурный констебль за стойкой объяснил Вик, как попасть в отдел Дейла — по лестнице на второй этаж, третья дверь справа, отдельный кабинет в конце залы — что бы это ни значило. Вик выполнила все его указания, оказавшись в непривычном месте — в Восточном дивизионе констебли ютились в небольших кабинетах, тут же им выделили огромное помещение с многочисленными рабочими столами и даже диванами для отдыха у стен. Зала заканчивалась отгороженным стеклянной стеной кабинетом — Томас жил, как рыбка в банке! Нет, у него кабинет был удобнее, чем у констеблей — стол больше и шикарнее, кресла вместо стульев, многочисленные бюро для документов, но стена! Стеклянная стена не давала никакого уединения — самого главного преимущества службы инспектора: возможности отдохнуть не на виду у всех.
Немногочисленные констебли, занятые ничегонеделанием, а официально — вниканием в текущие дела, провожали Вик странными взглядами. Кажется, у кого-то язык, как у Шарля, нуждается в укорочении.
Томас отвлекся от бумаг, которые внимательно читал, сидя за столом, увидел приближающуюся Вик и бросился открывать ей дверь:
— Добрый вечер, нерисса Ренар!
— И вам, детектив!
Он пропустил её в кабинет с широкой улыбкой на лице:
— Присаживайся!
Пока Вик выбирала кресло, в которое сесть — можно было у камина, а можно у рабочего стола, Том опустил жалюзи.
— Так будет лучше.
Вик поджала губы и села у рабочего стола:
— Так даже хуже, чем было, Том! — Громкий стон разочарования из общей залы подтвердил её опасения.
Том, возвращаясь на свое рабочее место, отмахнулся:
— Я им потом все объясню, Тори.
— Даже боюсь представить, что ты им скажешь. — из-за рыжего детектива настроение было подпорчено.
Томас поклялся, как в суде:
— Правду. И ничего кроме правды!
Вик с громким стуком положила на стол книгу — это все, чем нерисса могла показать свое недовольство:
— Это тебе в качестве извинений за пребывание в инквизиции. Книга моего отца, так ты и хотел.
Том внезапно погрустнел, возвращаясь за стол:
— Тори…
— Прости, что по моей вине тебе пришлось оказаться в инквизиции. Надеюсь, тебя несильно пытали…
— Меня вообще не пытали, Тори…
— Это замечательно. — сказала Вик. Одно было хорошо — с Томом не надо было притворяться и быть правильной нериссой. Он знал, что она не такая. — Давай оставим тему инквизиции. Я пришла по делу — мне можешь помочь только ты. Мне нужно кое-что узнать о Ричарде Стилле и Жабере. Меня интересуют два этих человека. — О детективе Особого отдела у Дейла спрашивать бесполезно — он уже говорил, что ничего о них не знает. — А еще новости по делу нера Бина и его сестры. И, если можно, дело об ограблении музея три луны назад. — Вик замолчала, рассматривая поникшего Тома, медленно отодвигающего от себя пакет с книгой.
— Тори… Я должен признаться… Это я написал заявление на тебя в инквизицию. Я сильно испугался за тебя. С эфиром не шутят. Болезнь магинь протекает крайне тяжело в терминальной стадии. Я не хотел тебе такой участи. Я был неправ. Осознаю… И… Тори… Мне очень жаль.
