— Виктория, я люблю тебя, солнышко… И ничего не надо говорить в ответ.
— Совсем ничего, Эван?
— Совсем ничего, — подтвердил он, обнимая её за плечи и притягивая к себе: — ты замерзла… И не сказала…
От Эвана потекло тепло.
— А вопрос можно?
— Вопрос можно. — согласился он.
— И… Почему… Нет… Зачем? Когда!
— Не знаю, когда, солнышко. Совсем не знаю. Может, когда ты давала показания в суде по делу мультиубийцы из Олдона, а я сидел в зале суда и боялся за тебя. Или когда вы уехали всей семьей на отдых в Дад, а я не мог вырваться со службы, и… Мне чего-то не хватало. Или кого-то. Или когда тебя было семнадцать, и ты танцевала с лером Фицроем, а он потом эээ…
— Он после того бала заболел и уехал в поместье на поправку здоровья…
— О да, он тогда сильно заболел. — То, что у него самого тогда был огнестрельный перелом, Эван промолчал. О той дуэли даже Роб не был в курсе.
Глава 21
Полли, ложная и настоящая
Брок провожал взглядом паромобиль, пока он не свернул на улицу Босяков.
Ренар была магиней, причем не скрывала этого, а еще зачем-то копалась в столе нера Бина: не заметить слабые следы её эфира — совсем слепым надо быть. Спрашивается — на кого она сейчас работает? На брата и «Ангелов мщения» или на жениха, с которым у неё натянутые отношения, и полицию Тальмы? Впрочем, судя по её досье, которое попало на его стол, когда она приехала в Аквилиту, с братом у неё тоже отношения немного не сложились. Наверняка, обидно быть одной из тех Ренар и оказаться не у дел лишь по причине того, что в Тальме женщины не наследуют имущество.
Вин Одли, сержант Особого отдела, вышел на улицу и потоптался возле Брока. Специально кашлянул и спросил:
— Кого не поймал, Брок?
Ему было можно так обращаться — они служили бок о бок пять лет подряд, и не раз стояли спина к спине против контрабандистов и всякой швали. Одли пришел в полицию из армии, отдав долг Тальме и решив, что с него хватит чужой страны и чужих идеалов. Ему было тридцать пять, он был холост и свободен, как ветер. И, как Броку, служба в полиции заменяла ему все — семью, друзей и дом.
Брок задумчиво сказал:
— Да так… Хотел поговорить с некой Ренар, а она испугано сбежала.
— Ты у нас сегодня просто пугало! — хохотнул Одли, вспоминая циркача Азуле.
Брок поморщился — ему тоже вспомнился пропахший потом и страхом силач в допросной, умолявший его пощадить:
— Не напоминай. — Думал ли этот Азуле, что мальчику было точно так же страшно умирать там в Полях памяти? — Мне утром еще пятерых пугать.
— Да не бойся, можешь скинуть на меня. В Центральном с этими шутниками цацкались, у нас цацкаться не будут. Я предупредил парней в охранке — не дадут спать этим шутникам, чтобы им в подземном пекле икалось за шутки с чумой — удумали же надеть чумные костюмы… Утром уже никакие будут — сдадут все и вся.
— Хорошо бы, — вздохнул Брок. Он потянулся, размял плечи и зевнул: — Кофе хочется.
— Так давай, сбегаю… — предложил Одли. — Или сейчас констебля какого-нибудь поймаем…
Брок достал из портмоне банкноту:
— Вот, на всех купи. И на сиору Симону не забудь. И, если хватит, булочек, что ли, захвати. Нам тут еще долго быть… — он снова зевнул.
Одли чуть отошел в сторону, а потом все же спросил:
— Брок… Зачем тебе-то эта Ренар нужна была?
— А что? — Брок направился к двери библиотеки. — Она еще кому-то нужна?
— Не слышал свежие сплетни? — Одли даже вернулся. — На неё Дейл, ну, этот, из Сыскного, глаз положил — всем трубит, что нерисса будет его.
— Ммм…? И с чего бы?
— Она ему жизнь на площади Танцующих струй спасла. А еще помогает в расследовании смерти Бинов.
— Я думал, что дела закрыли за отсутствием состава преступления.
Одли качнул головой:
— Нет, сегодня было вскрытие — Бина убили. Пытали и потом убили.
Брок ткнул указательным пальцем Одли в грудь:
— Так… Досье топтунов за Ренар из дорожной полиции забрать. Дела Бинов мне на стол. Эм… — он нахмурился. — И кофе! Кофе не забудь. Пойду я поговорю с сиорой — что тут надо было Ренар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рыжий…
— Ммм? — Брок обернулся на Одли.
— Ты это… Улыбайся не так хищно, хорошо?
— Не бойся, пугать прекрасную сиору в мои планы не сходит — она и без меня запугана так, что и Сокрушителю завидно.
* * *
Маленький прогулочный пароход громко шлепал колесами по морской глади, идя вдоль побережья Аквилиты. Да, после прогулки на лодке Вик ждала морская прогулка — кажется, Эвана все же интересовала контрабанда из Аквилиты, иначе зачем столько времени посвящать изучению побережья?
Эван, после легкого ужина в ресторане, стоял, облокотивших на фальшборт прогулочного судна и внимательно рассматривал городок. Можно было отвлечь Эвана, позвать на другой борт, чтобы посмотреть на лунную дорожку, но зачем? Вик не любила, когда ей мешали, и поступать так с Эваном не собиралась. У неё есть свои тайны, он тоже имеет право на них. Хотя, если бы она точно знала, для чего приехал Эван в Аквилиту, было бы проще! Вик стояла рядом с ним и обдумывала планы на завтра, правда, этому весьма мешали ненужные мысли о поцелуях и горячих, но удивительно нежных пальцах Эвана — жаль, что сейчас, когда вокруг полно людей, ей не прикоснуться к нему.
Эван повернулся к Вик и вопросительно приподнял бровь. Вик лишь отрицательно качнула головой — в таких мыслях не признаются.
— Замерзла? — его рука вызывающе легла поверх её пальцев.
— Замерзла. — Вик шагнула к нему, позволяя себя обнять — плевать на этикет! На ней маска, её не узнают. Небеса, как же проще в Аквилите!
Залитый огнями центр города оставался за кормой, а впереди, далеко вдаваясь в море, вырастала тьма Полей памяти. Ни огонька, ни фонаря, ни света от фар паромобилей. Только отсветы фейерверков, случайно залетавших в Поля. Самое огромное кладбище заживо похороненных. И никому из живущих в современной Аквилите не стыдно.
— Смотрите! — над палубой пролетел крик, сопровождаемый многочисленными испуганными вздохами. Окружающие стали показывать на одинокий огонек, бродивший по заброшенным Полям памяти. Судно едва заметно накренилось на правый борт. Кто-то из лер тут же благородно упал в обморок.
Капитан, ходивший по палубе и развлекавший гостей беседой, снисходительно пояснил:
— Это Полли бродит — ищет себе жертву. Никогда в ночи не ходите без маски, если не хотите уйти вслед за Полли.
Вик криво улыбнулась — ни дня без лжеПолли. Вот и сейчас столкнулась.
Эван чуть наклонил голову вниз и прошептал:
— Это не она.
— Откуда ты знаешь? — Вик заглянула ему прямо в глаза — сейчас в них отражались вспышки фейерверка.
Он охотно пояснил:
— Не тянет эфиром. Это, скорее, фонарь, движущийся по веревкам.
Вик обернулась в сторону кормы:
— А как для тебя выглядит город? — это странно — видеть еще что-то, кроме привычного.
Эван все так же еле слышно продолжил:
— Он весь объят мягким сиянием эфира. Где-то эфир спокоен, где-то бурлит, где-то радует душу… Маги, как звезды, сияют в городе, и механиты тоже.
— А потенцозем? Он виден в эфире? — Вик спросила быстрее, чем подумала — вот зачем ставить Эвана в неудобное положение?
— Он дает устойчивое сияние. И нет, его сияния я не вижу.
— Катакомбы? — предложила свой вариант Вик, заставляя Эвана всматриваться в неё: он словно решал, может ли ей доверять? Она смутилась и повернулась к берегу, рассматривая бродячий огонек. — Должны же где-то его прятать перед тем, как перевозить… Куда-то.
Эван молчал, и Вик не выдержала — ей потом будет стыдно, если она что-то утаит, и это приведет к беде:
— Ты не знаешь, Эван… В городе кто-то усиленно пытался заставить власти наложить карантин, убеждая, что Полли бродит среди людей. Что в городе ходит чума. Кто-то… — Вик уперлась взглядом в волны и все же сказала: — Кто-то знает, что ты тут. Кто-то знает и хочет тебя остановить.
