— Очень хорошо, Маль… мистер Мур.
Он похлопал ее по руке:
— Очень хорошо, мисс Смит. А теперь, если вы будете так любезны позволить мне это, я познакомлю вас с Лондоном.
Он подвел ее к жаркому камину, топившемуся углем, и кивнул «слуге», который принес чашки горячего чая; над ними поднимался пар.
— Моя дорогая, согрейтесь тут, пока я присмотрю за нашим багажом и экипажем.
Он подал знак Джону, который потащил их дорожный сундук к длинному вестибюлю, где ждали другие носильщики. Марго потягивала терпкий чай, радуясь теплу; ее удивило, как холодно было в помещении. Другие туристы возбужденно болтали, восхищаясь обстановкой, коврами, драпировками, видами из окон. Марго немного завидовала шикарным платьям женщин. Одна элегантно одетая леди улыбнулась и заговорила с ней.
— Какой симпатичный наряд, — сказала она. — Что это такое?
С чувством огромного превосходства Марго ответила:
— Это одна из самых престижных школьных форм в Лондоне — Королевского масонского института для девушек. — Она припомнила отрывок из лекции Конни Логан и добавила: — Он был основан в Соммерс-Тауне, в Лондоне, в 1788 году одним из вольных каменщиков-рыцарей.
— Он восхитителен. Можно мне взглянуть на весь костюм?
Марго скорчила гримаску и поставила на стол свою чашку, затем откинула капюшон и сделала пируэт.
— Ох, поглядите! — воскликнула другая туристка. — Какая прелесть!
— Где вы это достали?
— В салоне Конни Логан, «Костюмы и аксессуары».
— Какая жалость, что я не догадалась одеть подобным образом Луизу, — засмеялась одна из леди. Ее дочь, выглядевшая невзрачно в простом сером утреннем платье, хмурилась под вычурной шляпкой, довольно безвкусно декорированной чучелами птиц.
— Вы только взгляните на эту брошку. Какой любопытный рисунок. Это что, школьный герб?
— Да. Это значок. Все благотворительные школы выпускают такие, чтобы сразу было видно их воспитанников.
— Леди, — улыбнулся Малькольм, — прошу извинить мое вмешательство, но я хотел бы вызволить из вашего плена мою подопечную. Наш кабриолет уже ждет. Ах, позвольте помочь вам надеть эту накидку, моя дорогая. Ночь ужасно студеная, а Джон позабыл захватить наш плед.
По гостиной прокатилась волна веселого смеха.
— Кто этот джентльмен?
— Ох, хотелось бы мне, чтобы наш гид умел так говорить!
— Или держаться, как он…
— Плевать я хотела, что там говорят «Путешествия во времени», но в следующий раз, когда я сюда прибуду, я собираюсь нанять его. И не важно, сколько это будет стоить!
Малькольм улыбнулся, прошептал:
— Минуточку, моя дорогая, — и раздал свои визитные карточки, вежливо поклонившись и улыбнувшись каждой из обступивших их леди. Затем он предложил руку Марго. — Немного внимания к бизнесу не помешает, ты со мной согласна?
Марго рассмеялась, помахала на прощание своим недавним знакомым и вышла в лондонскую ночь, опираясь на крепкую руку Малькольма.
К тому времени, как их кэб проехал по пяти темным улицам, туман настолько сгустился, что они больше ничего не могли разглядеть. Клубы желтого вонючего дыма окутали улицы. Даже лошадь, везущая их кабриолет, скрылась за этими клубами. Лишь тихое клацанье ее копыт позволило Марго поверить, что повозка движется вперед не по волшебству.
— И воняет же в этом Лондоне, — зашептала Марго. — Как в хлеву. И этот туман тоже ужасно пахнет.
— В Лондоне полно лошадей, — зашептал в ответ Малькольм. — Каждый день на лондонские мостовые падают сотни тонн навоза.
— Каждый день?
— Ежедневно, — подтвердил Малькольм. — А от туманов иногда умирает за один день несколько сотен человек. Если случится так, что тебе станет трудно дышать, ты должна будешь немедленно сказать мне об этом, и мы на поезде отправимся за город, выждем там, пока воздух хоть немного очистится.
— Дышать-то я могу, — зашептала Марго, — просто это не слишком приятно. Мы едем в отель?
— На самом деле нет. Мы остановимся на ночь в меблированных комнатах у вокзала Виктория, а утром снимем квартиру. Это позволит нам приходить и уходить, не привлекая к себе излишнего внимания. А вот наш Джон останется в этой квартире и после нашего отбытия.
— Мистер Карсон был страшно щедр, мистер Мур, — отозвался из темноты Джон. Марго захихикала:
— Ты так забавно разговариваешь.
— Он разговаривает в точности так, как ему подобает, — жестко заметил Малькольм. — О вас, мисс, этого не скажешь. Воспитанницы благотворительных школ скромны, серьезны и молчаливы, они не хихикают и не вытворяют фокусов, напрашиваясь на грубые замечания.
— Ну, прошу меня извинить, — промямлила Марго.
— Определенно я этого не сделаю. Учите вашу роль, юная леди. Это приказ.
Марго вздохнула. Еще один самоуверенный, тиранический мужик… Ей почти захотелось сменить свою школьную форму на рваные лохмотья сельского фермера или даже на еще более ветхое рубище бродяги. Переодетая мальчиком, она не должна будет так занудно заботиться о соблюдении всех этих стеснительных правил приличия. До нее начало понемногу доходить, что имел в виду Кит, когда настойчиво уверял, что женщинам, если они попытаются разведывать прошлое, придется в традиционном обществе несладко.
Звуки воды, плещущейся о камень, и изменение тембра уже привычного перестука лошадиных копыт подсказали Марго, что они находятся совсем рядом с рекой. Временами сквозь зловещий желтый туман доносились жалобные вопли пароходных свистков, подобные отдаленным крикам издыхающих псов.
— Где мы? Мне ничего не видно.
— Проезжаем через Ламбетский мост. Сквозь редкие просветы во мгле проглядывала вдали темная стена.
— А это?
— Милбэнкский исправительный дом. И Нью-Брайдуэлл тоже отсюда неподалеку.
— Нью-Брайдуэлл?
— Весьма знаменитая тюрьма, моя дорогая. Вы, право, то и дело задаете чрезвычайно шокирующие вопросы.
Туман снова сомкнулся вокруг них, как только они проехали открытый мост, обдуваемый слабым ветерком. Марго услышала низкий, приглушенный туманом шум проходящего неподалеку поезда. Резкий свисток пронзил душный, влажный воздух, он раздался так близко, что Марго аж подпрыгнула.
— Не тревожьтесь, мисс Смит. Это просто поезд, прибывающий на вокзал «Виктория».
— Нам всю ночь придется это слушать?
Она слышала, как хмыкнул Малькольм.
— И в самом деле.
Изверг. Он нарочно это подстроил, чтобы она завтра была невыспавшейся и неуравновешенной. Он ведь знал, что она и так уже давно обходится почти без сна. «Ладно, когда ты начнешь заниматься разведкой, тебе тоже придется порой недосыпать. Будем считать это частью урока». Наконец их кучер остановился. Малькольм оставил ее дрожать от холода в повозке. Он договорился с хозяйкой меблированных комнат, затем подал Марго руку и помог ей выйти из кабриолета.
— Ох, бедняжка, должно быть, вы устали, — с улыбкой сказала ей тучная леди, провожая их вверх по высокой темной лестнице. Газовый рожок на верхней площадке освещал ступени еле-еле. Марго приходилось следить за подолом своего платья, чтобы не споткнуться в темноте. — Ваш опекун сказал, как вы проделали весь путь из Гондураса и потом еще на поезде, бедное дитя, осиротевшее из-за тамошних ужасных лихорадок, и как он зачислил вас в школу, но пока не в силах расстаться с вами. Такой учтивый джентльмен, ваш опекун, осторожно, дорогая, смотрите под ноги, правильно, вот так, а вот и ваша комната. Мистер Мур будет дальше по коридору, вторая дверь от вас справа. Я распорядилась подать наверх горячей воды. А вот и ваш саквояж, дорогая, — сказала она, взяв саквояж из рук Джона и поставив его на какой-то громоздкий предмет меблировки, который, видимо, служил умывальником, судя по тазу и кувшину, который ее хозяйка достала из нижнего шкафчика под столешницей.
— Теперь я оставлю вас, отдыхайте; встретимся за завтраком, дорогая. Дерните за шнурок колокольчика, если вам что-то понадобится.
На этом — Марго разинула рот, когда хозяйка вышла, шелестя нижними юбками и плотно закрыв за собой дверь, — на этом их разговор и закончился.
А она умерла более ста лет назад…
Марго вздрогнула, мгновенно захлестнутая ощущением ирреальности всего происходящего. Это было совсем не то же самое, что смотреть старый фильм или даже играть роль в сценической постановке. Скорее это было похоже на то, чтобы шагнуть в чью-то жизнь, полную звуков, запахов и прикосновений, которые, стоит ей моргнуть глазом, все вдруг исчезнут, как лопнувший мыльный пузырь. Но ничего не исчезло. Она осторожно присела на край перьевого матраца. Веревки кровати заскрипели. В комнате пахло сыростью. Газовый рожок тихо шумел внутри матового стеклянного шара на стене. Марго недоумевала, как, черт возьми, его потушить. Она развязала ленты шляпы и сняла ее, затем скинула пелерину и тяжелую шерстяную накидку. Пелерина, некогда белоснежная, теперь стала серой от сажи — ведь этот дым выходил из угольных каминов. В комнате было холодно и сыро. Никакого тебе центрального отопления.
