Нина Андриановна достает из ридикюля коробочку для драгоценностей.
— Я хотела бы передать это жене Демида лично. Пока я жива. Иначе, её присвоит Наталья.
— Но разве она не в праве получить её?
— Нет. Все эти «жены» после Марго, просто узаконенные любовницы. Он женится, чтобы иметь право притащить эти «постельные грелки» в мой дом, — с отвращением. — Но это не значит, что я приняла этих девок в свою семью.
Открывает коробочку. Ожерелье… Бриллианты чередуются с рубинами, в изящной оправе из белого золота.
— Несколько раз то муж, то сын требовали его у меня, чтобы поправить финансовые дела, когда они шли слишком плохо. Я не отдала. Не отдавай и ты, как бы плохо не шли дела. В бизнесе периодически случаются провалы. Это их, мужские проблемы. А это… Это наше женское достояние. Ты будешь седьмой владелицей, Карельская ведьма. Твоя забота обеспечить, чтобы была восьмая.
— Ой… — прижимаю руки к груди. — Но я же не его жена.
Закрывает коробочку. Двигает ко мне по столу.
— Стань ей! Тебя я приняла…
Проводив Нину Андриановну, весь день хожу словно во сне, переваривая историю Марго и Альберта. Отобрал ребенка…
Демид очень похож на отца. Возможно, не случись этого выстрела и Родиона. Он любил бы меня точно также, как Альберт Марго. Как нечто, что по факту принадлежащее ему и не требующее душевных вложений, а всего себя посвящая бизнесу. И наша история могла повторит историю его родителей. От этого жутко.
Тревога опять нарастает. Я выпиваю травяные таблетки от стресса, что прописал мне врач.
Я боюсь Черкасовых. И Демида тоже. И очень не хочу судьбы Марго!
К ночи мне приходит смс от Демида. У него ранее утро.
Дэм: Извини, Золотинка, за то, что «не пришёл» к ужину. Очень много дел.
Злата: Ничего. Я понимаю.
А утром у меня уже свежий букет и восточные сладости к завтраку. Дэм не такой, как Альберт, убеждаю я себя. Он внимательный, он не жестокий. Он «не воюет с женщинами и детьми». У нас будет иначе!
Глава 37. Возвращение
С большим трудом удалось достать билеты на тридцать первое. Еще вчера вечером подписывались последние документы. Родиона отец отозвал неделю назад, когда понял, что я играю в какую-то непонятную ему игру и по-любому переиграю Родиона в его попытках вести переговоры от лица отца.
Родион пару раз пытался пробиться к Злате после приезда, но моя охрана натасканы на него, как на угрозу, также, как и на Дагиева. И там серьёзные ребята, бывший спецназ.
Из аэропорта, отправив Регину на такси в офис, я еду не к Злате. В лабораторию.
— Результаты анализов будут через три дня.
Через три дня — это уже в следующем году! Я не могу ждать так долго. У меня любимая женщина не целована. А вернуться и не касаться её снова — это оскорбление. Она не дура. И догадка про проказу уже прозвучала. Пора расставлять все точки над «i».
— Нет, мне нужно сегодня. Сейчас! — взмахиваю банкнотой.
Немного бюрократии, денег и мне обещают «сейчас».
Ожидание — мука. Вроде бы понимаю, что вероятность положительного результата очень мала, но… не исключена же!
Чтобы отвлечься, сидя в машине, открываю коробку с кольцом. Пусть эта пуля попадет в цель!
На самом деле, у меня заряжена целая обойма пуль и цистерна тестостерона уже подтекает, требуя решительных действий. Как только я услышу результат…
Анализ приходит на почту, не открывая пересылаю его своему врачу.
Сердце так лупит, что темнеет в глазах. Я уже давно не нуждаюсь в этом, но стрессовая привычка осталась: достаю из бардачка маленький баллончик с кислородом и делаю несколько вдохов. Это пьянит, бодрит и отлично снимает панические атаки. Кислород у меня теперь вместо сигарет.
Итак… Проклят я или благословлен?
Торгуясь с судьбой, в очередной раз обещаю, что будет только Злата! И никакой больше грязи. Хочу шанс на счастье. Я воспользуюсь им сполна. И буду идеальным мужем.
«Поздравляю, Демид, Вы официально здоровы. Защищайте себя, в следующий раз может так не повезти».
Здоров. Ложусь на руль на руки. Здоров!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не осознаëтся. Здоров — это значит, что я снова имею тело. Разглядываю свои ладони. Давящее чувство испачканности чем-то омерзительным, что я не могу смыть, отступает как волна. Закрываю глаза, плавая в эйфории.
Я могу пропитать любимую женщину собою насквозь и это не будет больше покушением на её жизнь.
Я свободен, влюблен до одури и заряжен! Хочу расстрелять свою обойму. Поехали!..
Звоню. Опять не Злате.
— Регина, запускай всë, как договаривались.
— Ты решился? Альберт тебе не простит.
— Мне не нужно прощение. Я в своём праве. И возвращаю своё. Ты уже в офисе?
— Захожу… Поспеши. Не только ты, судя по всему, готовишься к бою. Твой кабинет открыт.
Морщусь от чувства досады. Хотел к Злате. Скоро вечер. В моём кабинете нет ни одного документа по новой фирме. Но всё-таки…
— Еду.
— А… стоп. Это просто клининг.
— Тридцать первого? Отпускай их домой. Всех отпусти. Распорядись, чтобы перечислили премии.
Поворачиваю в сторону Златы. По-хорошему, мне бы водителя сейчас. Не вижу, куда еду и потряхивает от переполняющих меня эмоций. Машин много. Мне периодически сигналят возмущенные водилы.
Я не предупредил еë, что приеду. Надеюсь, это будет приятный сюрприз.
Припарковавшись у ворот, бросаю тачку. Окрылённый, не чувствую ни холода, ни голода, хотя ел последний раз с утра.
Во дворе наряжена ёлка. Гирлянды горят.
У крыльца Тихон с одним из охранников занимаются рукопашкой. Он спиной ко мне и, увлечённый неравным боем, не видит меня. Барс, вставая на задние лапы машет передними на охранника, тоже пытаясь участвовать в бою. Хвост свирепо лупит из стороны в сторону. Прыгает и повисает на бедре.
Ставлю пакеты на снег. Отскакивая назад от охранника, Тихон врезается в меня спиной. Улыбаясь, перехватываю за руку и, под удивленный вопль, заваливаю его в снег.
— Всегда жди удара в спину.
— Демид!
— Привет, Тихий.
Меняю хватку, пожимая его руку.
— Как вы тут?
Тяну на себя, помогая подняться.
— Нормально.
Смотрю на горящие окна дома. Отпустив руку Тихона, иду в дом. Камин горит… В гостиной еë нет. Из кухни пахнет печённым. Но там тоже её нет. В столовой накрыт массивный дубовый стол. Стоят свечи. Прибора два.
Поднимаюсь по лестнице наверх. Играет фортепьяно, что-то глубокое. У моей Карельской девочки вкус не по возрасту. Это создаёт вокруг неё особую ауру, флëр…
В ней много намешано — и простого девчоночьего, и аристократического, и ведьмовского… Второй такой не существует. Мне и не нужна вторая! Оригинал я никогда не отпущу. Моя.
Дверь в комнату приоткрыта. На кровати перед Златой лежит платье. Стоя спиной ко мне, дергает завязки на шароварах. Они падают легким облаком по еë бедрам вниз. Коротенькая футболка в обтяжку ничего не скрывает от моего взгляда.
Я вспыхиваю… Забыл уже, что это такое — владеть женщиной. Толчки крови стучат во все места, словно я кипящий гейзер.
Моя…
Машинально сжимаю её лемби, задыхаясь от желания.
Поднимает золотистое платье. Прижимает к себе, разворачиваясь к зеркалу. Встречаемся взглядами.
— Девочка моя золотая… — хриплю я.
Её пальчики разжимаются. Платье летит на пол. Глаза ошарашенно распахиваются.
В следующее мгновение, я, наконец-то, без страха и отвращения к себе, сжимаю еë, вдыхая запах распущенных волос. Они пахнут травами.
— Дэм…
Нет, не надо со мной сейчас разговаривать! Я сейчас невменяемый!
Вот они — губы, по которым так долго я брежу. Сжимая шёлковые пряди на затылке, разворачиваю еë, жадно впиваясь в вожделенный рот.
Мать вашу! Как же это поглощающе, сладко, головокружительно! Упиваясь чувствами, свободой и нежным теплым вкусом, с трудом гашу стоны. А может уже и нет, не слышу себя, в ушах шумит от курсирующей по венам страсти.
— Дэм! — выдыхает она, пытаясь отстраниться.
