— Оо… — отворачиваюсь, закрывая лицо руками. — Пожалуйста, стоп. Не так быстро.
— Как порядочный мужчина я должен сначала жениться? — щедро осыпает поцелуями мои голые плечи.
— Не помешало бы!.. — ляпаю я, исключительно, чтобы хоть как-то притормозить этот таран, сметающий на своем пути все доводы.
— Я согласен. Всë правильно. Иди в душ, и спускайся. Будем завтракать. А после у нас — мой подарок, который я обещал тебе. А любить буду после.
Выходит. С облегчением выдыхаю. Тело трясëт от бродящих по нему чувственных токов. Вот это натиск! Представляю нас вместе в душе, и колени мои подкашиваются. Как бы он взял меня? Сзади?! Гася стон, сползаю вниз по стене. Демон…
Выйдя из душа крепче завязываю верёвки на шароварах. Развязываются от одного только взгляда его! Ужас…
Прячу грудь под пышный свитер. Промакивая волосы полотенцем, спускаюсь вниз. Пахнет чаем. Дэм о чем-то разговаривает с Тихоном.
— Можно? — спрашивает Тихон.
— Да. Но пусть кто-то сядет с тобой.
— О чем вы? — захожу я.
Переглядываются, но не отвечают.
— Эй! — возмущаюсь я.
— Это мужской разговор, не подслушивай, — отодвигает для меня стул Демид.
Тиша ставит передо мной стакан с чаем. Беру кусок вчерашнего пирога. За окном уже смеркается. Тиша, балуясь зажигалкой, щелкает, поднося пламя к оплывшим свечам на подоконнике. Фитили загораются.
— Тиш, положи.
Спрыгивает с подоконника, моет за собой чашку.
— Тихий, у нас разговор… — стреляет ему Демид взглядом на выход из кухни и протягивает в ладони ключи от машины.
— Не рановато ли? — беспокоюсь я.
— В самый раз.
Забирая ключ из ладони Дэма и прихватив горсть конфет, Тиша уходит в гостиную.
Дэм достает папку. Раскладывает рядом со мной документы. Отставляю в сторону недопитый чай.
— Читай.
Достаёт «паркер», щелкает им, вкладывая ручку мне в руку.
Настороженно бегу рассеянным взглядом по бумагам.
Он стоит спиной ко мне, у подоконника.
— Да? — отвечает на звонок. — Здравствуй, Наталья.
Женское имя дергает меня, не позволяя дальше читать, я поднимаю глаза.
— Мне жаль. Но почему ты звонишь мне? Чем я могу тебе помочь? Убедить отца? — удивленно. — Боюсь, это невозможно. Теперь, тебе лучше сделать так, как говорит он.
Он слушает ее, присаживаясь на подоконник и сжимая переносицу, морщится, вздыхая, проводит пятерней по волосам.
— Это был твой выбор, Наталья. Надо принять его плоды.
Убирает телефон в карман, хмуро глядя в пространство перед собой.
— А что случилось?
— У отца онкология. Он проходит лучевую терапию.
— Какой кошмар…
— Да, всё вроде бы было терпимо. Но он не счел нужным сообщить об этом жене. Но в их, так скажем, условиях брака, жестко стоял вопрос о детях. Он был категорически против. Сама понимаешь… Наталья же не сочла нужным сообщить ему о беременности, пока не прошли все сроки прерывания беременности и он не заметил живот, который уже иначе интерпретировать нельзя. Последний скрининг показал генетическую мутацию.
Хватаюсь руками за живот, кровь от ужаса отливает от лица.
— Теперь она хочет избавиться от ребенка. А отец не позволяет ей. Он уже будет жизнеспособен, даже если простимулировать роды. У меня будет еще один брат.
Расстроенно веду взглядом, не зная, что сказать.
— Это плохо? Он же ребенок, он не виноват…
Дэм пожимает плечами.
— Да нет. Меня это никак заденет. Мы теперь с отцом в разных лодках. Разве ты не прочитала?
— О… сейчас, — опускаю глаза в документы.
Присаживается рядом.
— В общем, так: это всë — новая фирма, в которую я перевел половину тех активов, что обеспечило нам твоë приданное и моя работа десятилетняя работа с заказчиками. Эта фирма теперь моя. Я заключил на не крупный посреднический контракт. Вот это — контрольный пакет акций.
Пододвигает ещё одну папку.
— Вернее, это документ права собственности. Оформленный на твоë имя.
— Что? — не понимаю я.
— Тебе сейчас надо сделать выбор: Родион и совместное с ним право собственности на половину активов Черкасовых. До момента тридцатилетия твоего ребенка. Но с пониманием, что отца через некоторое время не станет, и ты останешься один на один с Родионом. И доживет ли хоть что-то до тридцатилетия твоего ребенка — большой вопрос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это вряд ли, — вздыхаю я.
— Да. Или… Я и этот контрольный пакет, — кладет ладонь на бумаги, — на вторую половину состояния. И мы сами себе хозяева.
Разве дело в деньгах? С ним и без денег ничего не страшно! Он такой… Он всë решит!
— Подпишешь?
— Мне?! Контрольный пакет?!
— Да, у тебя — контрольный, у меня — блокирующий. Тандем. Я тебе доверяю. И хочу, чтобы ты доверяла мне. Он уже твой, Золотинка. Только поставить несколько подписей и увезти нотариусу. Хочу, чтобы ты смело развелась, отказавшись от поддержки моего отца и брата, и вышла за меня. Ты уже сказала мне «да».
Гладит подаренное колечко на моем пальце.
— Такая форма «свободы» принимается?
Ошарашенно листаю документы.
— Я буду владеть твоей компанией?
— Как жена… Почему — нет?
— А если мы поссоримся?
— Помиримся.
— А если ты захочешь развод?
— Никогда такого не будет. Я определился с женщиной и семьёй.
— А если я захочу?
— Я не отпущу… — хмурится, сжимает мою кисть, гладит моими костяшками по своей челюсти.
Я глупая… Мне бы напугаться этого. А я трепещу от счастья. Не хочу, чтобы отпускал! Обхватывая моë лицо руками, притягивает для поцелуя.
— Ты не захочешь. Мы станем целым. Я буду течь по твоим венам, ты по моим. И никому не будет места между нами… Подпиши.
Отпуская, кладёт мою кисть лист. Перечитываю ещё раз бумагу. «Metallic-activ», «сумма уставного капитала»… печати банка, водяные знаки…
— Я и без этого за тебя пойду, — становится мне неудобно.
— Это очень ценно. Но мой подарок прими, пожалуйста.
Ладно. Ставлю росписи. Это формальность! Все равно управлять ему. Убирает документ в папку. Достаёт ещё один.
— И здесь.
«Заявление на развод». Пробегаюсь глазами. Все печати и росписи кроме моих уже стоят. Оформлено задним числом.
— Три месяца назад? — поднимаю на него взгляд.
— Чтобы развели быстро. Прямо сейчас. У меня несколько «неявок» Родиона в суд.
— Это же подлог.
— Да. Но качественно и официально оформленный. И если ты не опротестуешь, то юридически не подкопаться.
— Ты оформил это три месяца назад?! — опять читаю документ.
— Решил не отпускать ситуацию на самотёк.
— Самонадеянно… — прищуриваюсь я.
— Я самонадеян. Придется смириться, Золотинка. И считать это моим достоинством.
Решительно вывожу на бумаге свою подпись, испытывая облегчение, что я больше не жена Черкасову младшему. Передо мной ложится следующий документ.
— Заявление?
— Наше с тобой. Хочу карт-бланш на все свои эротические фантазии! Ставь. Одну из них необходимо воплотить немедленно.
Черт возьми! Но куда уже деваться от этого Демона?
Забирая ручку, уверенно ставит подпись первым. Возвращает. Заношу руку, чтобы расписаться рядом. Смотрю ему в глаза.
— Сомневаешься?
Нет!
Ставлю росчерк. Всё…
Поднимая меня за руку, нетерпеливо и быстро ведет в гостиную.
— Здесь?..
— Прямо здесь.
Подхватывая за бедра усаживает меня сверху на себя.
Ох! Меня всю трясет от ожидания и неопределенности. Поерзав устраиваюсь поудобнее. Тону в его опьяневших глазах с поволокой. И… расслабляюсь. Меня заполняет нежностью и страх перед ним отступает.
— Что ты желаешь?
Я хочу дать этому мужчине всё, что он пожелает.
— Говори… — шепчет он.
— Что?
— Что чувствуешь…
— Твоя фантазия?!
— Да. Мой хэппиэнд.
Закрывая глаза, закидывает голову на спинку.
Целую его так, как делала сотню раз в своих невинных розовых мечтах. В колючую линию челюсти, скулу, висок, бровь. Ложусь лицом на плечо, втыкаюсь губами в ухо. Мне кажется, мы парим где-то и ничего кроме этих чувств не существует. И я говорю то, что чувствую:
