* * *
О прекрасная Абда, меня исцели,Уврачуй, как бальзам, и печаль утоли!
И не слушай наветов, чернящих меня,Ибо тот, кто, по злобе другого черня,
Хочет выставить наши грехи напоказ,Тот и сам во грехах и пороках погряз.
Ты поверь, что коварства в душе моей нет,Я, поклявшись в любви, не нарушу обет.
Вероломство людей удивительно мне —После смерти лжецы пребывают в огпе.
Клятву верности я пред тобой произнес,И омыл ее чистыми каплями слез,
И вонзил эту клятву, как нож, себе в грудьДля того ли, чтоб ныне тебя обмануть?!
Ты суровой была, ты меня прогнала,И печальные вздохи мои прокляла,
И не верила ты, что я чист пред тобой,Что душа моя стала твоею рабой,
Что отныне она лишь тебе отданаИ ни в чем пред своей госпожой не грешна.
Ведь порою, когда меня гложет тоска,Я гляжу на красавиц, одетых в шелка,
Что, как дикие лани, легки и стройныИ, как царские дочери, томно-нежны,
И проходят они, завлекая меня,Красотою своею дразня и маня,
И подходят они и зовут за собой,Наградить обещая наградой любой,
Но их сладостный зов не ласкает мой слух —Я не внемлю ему, и печален и глух,
Я спокойно гляжу этим девушкам вслед,В моем сердце желанья ответного нет,
Ибо сердцем моим завладела она,Та, что так хороша, и робка, и скромна.
Эта девушка — ветка цветущей весны,Ее стан — как лоза, ее бедра полны.
Восклицают соседи: «Аллаху хвала,Что так рано и пышно она расцвела!»
Без чадры она — солнце, в чадре — как лунаНад которой струится тумана волна.
Она стала усладой и болью для глаз,Она ходит, в девичий наряд облачась,
Опояской тугою узорный платокПо горячим холмам ее бедер пролег.
Ее шея гибка, ее поступь легка,Она вся — словно змейка среди тростника.
Ее кожа нежна, как тончайший атлас,И сияет она, белизною лучась.
Ее лик создавала сама красота,Радость вешнего солнца на нем разлита.
Ее зубы — что ряд жемчугов дорогих,Ее груди — два спелых граната тугих,
Ее пальцы, — на свете подобных им нет! —Как травинки, впитавшие росный рассвет.
Завитки ее черных блестящих волос —Как плоды виноградных блистающих лоз,
Ее речи — цветы, ее голос медвян —Словно шепчется с желтым нарциссом тюльпан.
Никого не ласкала она до меняИ любовного раньше не знала огня.
Она вышла однажды — и мир засиял,Сам Аллах мне в тот миг на нее указал.
И прошла она мимо, как серна скользя,И я понял, что спорить с судьбою нельзя.
И любовь в моем сердце тогда родилась,И была велика этой девушки власть.
И спросил я людей: «Вы заметили свет,Что течет от нее?» — и услышал ответ:
«Ненавистного лик отвратительней туч,А любимого лик — словно солнечный луч».
* * *
Бубенцы и ожерелья рок унес,И мой плащ насквозь промок от ливня слез.
Каждый день уходят близкие от нас,Одинокий, жду, когда пробьет мой час.
На ветру я, как больная птица, стынуИ мою предвижу горькую судьбину…
Нет друзей… Одни стяжатели вокруг,Всех снедает лютой алчности недуг.
Люди, люди, вы цари, когда берете,Вы презренные рабы, когда даете!
Вопрошали меня близкие с тоской:«Неужели одинаков род людской?»
Отвечал я: «Люди — звери двух сортов,Я делю двуногих на свиней и псов,
Отличаются одни собачьей хваткой,А другие свинской, грязною повадкой».
Много ль скромных, чьи потребности малы,Много ль матерей, достойных похвалы?
Где отыщешь силача и добряка,Друга, чья душа щедра и широка?
Поиски мои — напрасные старанья,Я скиталец, беспокойный вечный странник…
Так уйди же в тень, живи и сир и нагИ не домогайся преходящих благ!
Жаждем мы богатства в страсти неуемнойИ порой теряем свой достаток скромный.
А в итоге все уйдет, в забвенье канет,Кто нас вспомнит, добрым словом кто помянет?..
Знаю, говорят, что я умен и смел,Говорят, я истину найти сумел.
Но простая истина у мудреца:Бедность и богатство — все в. руке творца.
Человек, ведь ты в своей судьбе не волен,Так не суетись и малым будь доволен.
Сердце обуздай, к терпенью приучиИ разбавленным вином себя лечи.
* * *
Сколь безмерна, повелитель, власть твоя!Коль прикажешь — станем мы летать, как птицыИ поверь мне, клятвы не нарушу я:Я ведь благороден, лгать мне не годится.
Спас меня ты, повелитель мусульман,Как умелый врач больного лихорадкой,—В наслажденья погружен, в туман, в дурман,Я, бедняга, изнывал от жизни сладкой.
Добрые советы были мне не впрок,Отличался я упрямством беспримерным,—С материнским молоком впитав порок,Следовал всю жизнь своим привычкам скверным
Повелитель, видел ты меня насквозьИ решил спасти поэта от напасти,Но в итоге ухватил напасть за хвостИ не разглядел ее разверстой пасти,
Ибо ты ошибся в выборе людейИ не дураков послал ко мне с приказом —Я же маг, певец, великий чародей,У меня язык остер и светел разум.
Мне внимают юноши и старикиС удивлением, с восторгом небывалым,И стихи мои журчат, как ручейки,Жемчугами сыплются, сверкают лалом.
Людям я дарю то сладостный покой,То волненье, то блаженное забвеньеИ пред ними нескудеющей рукойРассыпаю драгоценные каменья.
Люди говорят: «Владыки дружат с ним,Он прославился средь персов и арабов,И огонь его горит, неугасим,Вдохновляя сильных, согревая слабых.
Сочетались в нем и ум и широта —Все ему понятно, все легко дается.Он не сетует, когда мошна пуста,Деньги раздобыв, над ними не трясется.
Женщины ликуют от его острот,От серьезных слов становятся серьезней,И к нему, премудрому, идет народИ толпится у ворот до ночи поздней.
В годы юности он был силен и смел,Львы пред ним дрожали и скулили в страхе.Нас он песнями любви пленить сумел,Но разгневался халиф, — и он — во прахе…»
Понял ты, о Махди, славный наш халиф,В чем спасение, в чем гибель для поэта?Впрочем, я теперь спокоен и счастлив,Ибо без любви ни зла, ни грусти нету.
АБУ НУВАС
* * *
О ты, кладущий яйца куропаткиПод курицу! Когда б твои повадки
Глазам ее открылись только раз,За свой подлог остался б ты без глаз.
О ты, который, опыту не веря,В солончаках решил сажать деревья,
Не видишь разве — зло царит вокруг.О ком сказать ты можешь: «Вот мой друг»?
* * *
Ты глыбой ненависти стал,Стоишь — не сдвинуть: крепче скал.
С тобой общаться — как на горуКарабкаться в плохую пору.
Аллах, когда тебя лепил,Не подсластил, не посолил.
Я разгадать тебя пытался,Но, что ты, так и не дознался.
Смех тратить на тебя — грешно,Воздать хвалу тебе — смешно.
Посмотришь на тебя, о боже!Лицо с пометом птичьим схоже.
И если ночь ты пережил,Пусть утром хлынет кровь из жил.
А если очутился в море,Дай бог, чтоб утонул ты вскоре.
* * *
