воевати и грабити, и от них бы в Московскомъ государстве в тех местех, где они будут, надобно беречися, чтоб, оплоша, оманомъ и искрадом над рускими людьми какого лиха не учинили; а что де они ни говорят, и тому де ничему верити нельзе, все сказывают ложно, лукавством. Подлинно он, /
л. 143 об./ Яков, про них ведает, что они пришли королевскою засылкою, оманомъ для всякого лиха, и имъ бы однолично не верити ни в чемъ, и из государства их выслати, покаместа от них никакое лихо в Московскомъ государстве не учинилось.
И по той их с Яковомъ Мержеретомъ дружбе и совету и по Яковлеве Пунтосова отписке верити было им нечему и к городу приставати было им не пригодилось. И Архангильского города воевода для государя их Якуба короля принял ихъ чесно, и кормы имъ давал довольны, и о их безвесномъ приезде писал Московского государства к бояромъ. И Московского /л. 144/ государства бояре, ведая прежних великих государей наших царей росийских братственную любовь и крепкую дружбу с великими государи вашими аглинскими короли и для нынешнего великого государя вашего Якуба короля, тех немецъ, Ондреяна с товарищи и воинских людей велели во всем чтити и кормы имъ велели давати довольны и береженъе во всемъ велели к нимъ держати, а назад было имъ зимним путем итти некуды. А те немцы царьского величества бояром сказывали за собою великие дела, которые годны будут царьскому величеству и всему Московскому государству, а опричь /л. 144 об./ больших бояр того дела они не объявят никому, и жили они в Московскомъ государстве в чести в великой.
А какъ по божией милости великий государь наш царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержецъ учинился на Владимирскомъ и Московскомъ, и на всех великихъ государствах Росийского государства великимъ государемъ царемъ и великимъ князем всеа Русии, и великий государь нашъ его царьское величество, помнячи прежнюю братцкую любовь и дружбу государей наших царей росийских с великою государынею вашею царицею с Елисавет королевною, и для государя вашего Якуба короля, /л. 145/ оказуючи к нему, великому государю, братцкую свою любовь и доброхотенье, отставя то все, что у них с Яковомъ Мержеретом был совет и что писал про них свейской воевода Яков Пунтосов, по своему царьскому милосердью и премудрому разуму положил и на то, что Ондреян с товарищи учинили были совет с Мержеретомъ, не ведая его воровства и грубости к Московскому государству, а Яков Пунтусов писал про них на смуту, велел Артора да Якуба и с ними капитанов и лутчих людей с Колмогор взяти в Ярославль.
И Артор и Якуб с товарищи по царьского величества /л. 145 об./ милостивому повеленью были в Ярославле царьского величества у бояр и говорили они царьского величества бояромъ, что, слыша они польского Жигимонта короля перед Московскимъ государством неправду, пришли они в Московское государство о добромъ деле с ведома великого государя Якуба короля и Галанские земли властелей Московскому государству послужити с воинскими наемными людьми и против польских людей с рускими людьми стояти заодно. А грамот с ним Якуба короля и иных никоторых государей Московского государства к бояромъ и к земле нет, только сказал[и] /л. 146/ у себя великого государя вашего Якуба короля проезжую грамоту. И царьского величества бояре, выслушав их речей про их приезд, доносили до царьского величества. И царьское величество тех воинских людей пожаловал, велел имъ свое государево жалованье кормы давати доволны и чтити, и во всем береженье держати, покаместа они в Московскомъ государстве побудут. И ныне те воинские люди живут великого государя нашего в государстве в горо-дех в покое и в чести, по воле, дожидаютца караблей, на чомъ имъ итти за море. А какъ карабли придут, и по царьского величества /л. 146 об./ указу отпускъ имъ будет вскоре по королевской проезжей грамоте. А задержанья имъ, и бесчестья, и неволи никоторые в великого государя нашего государстве нигде не было.
А будет про тех немец королевские советники и говорити не станут, и Олексею Ивановичю и дьяку Олексею у них самим позаврати и объявити, какимъ они обычаем в Московское государство пришли и с ведома ль Якуба короля они пришли в Московское государство или собою...
РГАДА. Ф. 35. Сношения России с Англией. On. 1. Кн. 3. Л. 139–146 об. Список первой четверти XVII в. (после 1614 г. до 1626 г.).
_ Публ.: Посольская книга по связям России с Англией 1613–1614 гг. Подг. текста и вступит, статья H. М. Рогожина. М., 1979. С. 138–144 (с отдельными опечатками; описание рукописи — там же. С. 18–23).
№ 12
1613 г., 2 июля (22 июня). — Письмо барона А. фон Флодрофа (Флодорфа) из Холмогор на имя царя Михаила Федоровича с предостережением относительно действий прибывшего в Россию француза и с просьбой об отпуске домой
Перевод /л. 1/
Светлейший наимогущественнейший император, милостивейший государь.
Не могу не донести всеподданнейшим образом Вашему императорскому величеству, как мне стало известно, что один француз, каковой был здесь и в прошлом году, и имени которого я не могу написать (из-за того, что оно бывает весьма различным, [ведь он] для большего своего удобства называет себя то Александром французом, то Михаилом и Лескером), вновь прибыл сюда в земли Вашего императорского величества. И хотя теперь у него при себе якобы есть рекомендации от светлейшего и высокородного князя и государя Морица, урожденного князя Оранского, статхальтера Объединенных Нидерландов и генерала, он [француз] мог легко ухитриться достать их благодаря своей ловкости, заступничеству иных лиц и тому, что о его подлинной сущности не было известно, ведь Экселленц [Мориц] охотно выказывает расположение и доброе отношение ко всем иностранцам, проявляя к ним одинаковую благосклонность. Однако вышеуказанный француз известен во многих местах своими скверными деяниями, в особенности устроенным им предательством, оплаченным польским королем, когда [француз] поклялся убить шведского короля, и иными такими же нечестивыми злодействами, за каковые, должно быть, попал в длительное заключение, как Вашему /л. 1 об./ императорскому величеству могут всеподданнейше донести полковник Хилл и капитан Шоу, которым его проделки хорошо известны. И поскольку сей негодяй, чтобы приукрасить свое дело, не стеснялся изрядно приставать к ним и другим с трогательными речами, следовало бы разузнать, хотел ли он, может быть, [действительно] привезти некие достохвальные средства, полезные Вашему императорскому величеству и вашей стране [как он утверждает], или же замышлял такие же [как и в отношении других] злодейства против особы
