Двое других сотрудников в кабинетах первого этажа занимались тем же, что предстояло делать Ларк. Маргарет и Роб работали не на полную ставку. Она была подающим надежды и растущим комиком, он — актером. Все трое быстро стали друзьями. Они прозвали ее «Выдумщицей» и подшучивали над тем, как напряженно она работает. Иногда после работы они вместе ходили в бар или в кино. Приятно было снова заиметь друзей своего возраста. В кабинете Ларк не было окон. Маргарет и Роб приклеивали на стенах своих клетушек фотографии родственников и забавные плакаты, чтобы хоть как-то оживить рабочее помещение. Но стены кабинета Ларка оставались голыми, как и в день, когда она впервые пришла туда. Коллеги пытались убедить ее принести фотографии своих близких.
— Они все умерли. Кому захочется, чтобы на стенах были фотографии умерших людей?
— Тогда повесь плакат.
— Пустая трата денег.
— А что, если мы пришлем тебе открытку? Ее-то ты повесишь?
— Зависит от того, понравится ли она мне, — рассмеялась Ларк.
С самого начала Ларк полюбила свою работу, ей нравилось читать сценарии, даже плохие, а таких было множество. От нее не требовалось приходить в офис раньше девяти тридцати, но обычно она работала допоздна и оставалась в офисе по меньшей мере до шести тридцати. Иногда сценарий так захватывал, что Ларк брала его домой. Не единожды Нелли отпускала в ее адрес какой-нибудь комплимент, о чем Ларк доходили слухи с «верхних этажей», как они их называли.
Так серьезно воспринимала никем не утвержденные черновики, пожалуй, только Ларк. Каждый она внимательно прочитывала, отмечала в памяти их положительные моменты и слабые места, явившиеся причиной того, что их отвергли.
Она любила свою работу, это так, но еще больше она была рада, что это отвлекает ее от мыслей о прошлом, о Сьюзан, о необычайной встрече с Джонни. Самым привлекательным было то, что работа давала возможность сосредоточить внимание на чем-то ином, нежели на непрекращающейся тоске по Дому. Хотя она и слышала, и читала о том, что время лечит почти все, время никак не могло смягчить остроты чувства, которое она по-прежнему испытывала к нему. Встреча с его братом только усилила это. Она знала, что больше никогда не увидит Дома, но когда оказывалась в своей квартире в полном одиночестве, один лишь он присутствовал в ее мыслях. Где он в этот самый момент? Спит ли он? Что на нем надето? О чем думает? Временами абсолютно неожиданно перед ней возникало его лицо, и ей приходилось прибегать ко всем оставшимся еще внутренним силам, чтобы превозмочь эту страсть — такую острую, что перехватывало дыхание.
Нет, она ничего не имела против того, чтобы оставаться в конторе допоздна.
Карл по-прежнему был в Лондоне ее ближайшим другом и советчиком. Он интересовался буквально всем в ее жизни, настаивал на том, чтобы она сходила к психотерапевту. Не только с тем, чтобы облегчить адаптацию к новому лицу, но и снять последствия изнасилования. Но Ларк отказывалась.
— Я никому не доверяю, — твердо заявила она. — Я совсем не хочу сказать, что не доверяю тебе. Тебе я говорю больше, чем могла сказать кому бы то ни было. Но еще большим я не могу поделиться ни с тобой, ни с кем другим. Та жизнь закончилась. Девочка умерла.
Карл покачал головой.
— Девочка не умерла, — тихо промолвил он. — Ты сама это обнаружишь, когда потребуется найти ее.
— Ее никогда не найдут, — торжественно пообещала Ларк. Потом она намеренно сменила тему, и лицо ее осветилось дружеской улыбкой. — Кстати, а когда будет завершено мое образование?
Карл по-прежнему регулярно приглашал ее на спектакли, поощрял, чтение газет и помогал разобраться в политической ситуации. Вопрос удивил его.
— Надеюсь, и мое собственное образование никогда не закончится, как и твое. В этом-то и состоит беда американцев. Они полагают, что с образованием покончено, если получен диплом.
— Но ведь ты же не думаешь на самом деле, что я буду знать все? Хотя я уже начинаю чувствовать, что знаю все.
— Всегда найдется, чему поучиться.
— Откуда у меня возникло чувство, что ты готовишь меня к чему-то? Может быть, ты обнаружил, что я — пропавшая много лет назад принцесса, которая в конце концов должна вернуться в свою страну, к своему народу?
Он улыбнулся ей.
— В некотором роде так.
— Все-таки ты готовишь меня к чему-то?
— Позже ты оглянешься назад и скажешь, что я готовил тебя, — сказал он, и голос его был печален. — Но запомни одно: я делал это и ради тебя самой же.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожаловалась она.
— Я говорю о том, что ты в высшей степени особенная женщина с огромным неиспользованным потенциалом. Мне больно видеть человека, потерянного в этом мире. Слишком много у нас деревенщины. Да-а. Мне не хочется, чтобы ты была потеряна.
— Хорошо… Спасибо. — В порыве благодарности она добавила: — Трудно даже припомнить все, чем я тебе обязана. Действительно, иногда мне думается, что мы в каком-то смысле родственники.
— Я рад этому. Давай на время забудем, что ты хоть чем-то мне обязана.
Ларк работала уже три месяца, когда ей попался сценарий, захвативший ее как никакой другой. Назывался он «Пурпурная осень», и речь в нем шла о том, как самоубийство отца сказалось на жизни семьи. При чтении у нее появлялись слезы на глазах, а иногда она вслух смеялась. Его необходимо было переписывать, но он произвел на Ларк такое впечатление, что она рекомендовала его к повторному чтению.
Описав сюжет, она закончила свой отчет словами: «Пурпурная осень» является одной из тех редких работ, которые развлекательны, информативны и эмоционально насыщены в самой оптимальной пропорции. В сценарии присутствует юмор, и в то же время он глубоко трогателен. Он также актуален, поскольку самоубийства, особенно среди глав семей, стали в последние годы, к сожалению, нередким явлением. Разумеется, сценарий необходимо переписать, несколько переиначив сюжет, но я настоятельно рекомендую провести его повторное чтение: телевизионный фильм, снятый на его основе, будет иметь огромный успех.
На основании ее рекомендации Нелли направила рукопись наверх на повторное чтение, хотя сама не испытывала по этому поводу особых надежд. Несколькими неделями позже она остановилась у кабинета Ларк.
— Мистер Кавендиш желает видеть вас, — озадаченно сказала она. — Это наш вице-президент.
— А по какому поводу он желает меня видеть?
— Не знаю. Его кабинет на самом верху. Секретарь проводит вас к нему.
Первой мыслью Ларк было, что кто-то обнаружил то, что она что-нибудь исказила в своей оценке сценария. Ее ввели в кабинет мистера Кавендиша. Он сидел за широким столом и жестом указал ей на кресло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
