— И почему же? — поднял бровь отец. Он не был зол, просто разочарован, а заявление сына, кажется, заинтересовало его.
— Сделка с дьяволом не может привести к добру, ты знаешь это лучше всех.
— Мы заплатили слишком большую цену и учли все условия, — возразил Флориан.
— Или решили, что учли. Если бы мы и дальше жили так, то непременно зачахли. Да, все эти века мы могли таиться. Но мир меняется. Люди меняются. То, что мы считали пылью под ногами, оказывается драгоценными камнями. Мундус чуть не провёл нас, захотел посеять раздор, ещё тогда, когда даровал нам это драгоценное бессмертие, а сейчас лишь усугубил. Мне пришлось работать с гоблинам, а ты знаешь, насколько они верные союзники.
Говоря это, Элтин ещё больше убеждался в правильности своего решения. Почему он вообще сомневался? Признательность Алёне за то, что раскрыла ему глаза, выросла до небес. Он перевёл дух и продолжил:
— Хочешь не хочешь, но теперь нам всем придётся понять это.
— Дорого же ты заплатил за такой урок, — хмыкнул старик. — И далась тебе эта смертная. Что в ней такого? Что заставило тебя сделать это?
Элтин не думал долго:
— Отвечу твоими словами, отец, сказанными мне когда-то. Я познал любовь.
Флориан понимающе улыбнулся и наконец подозвал сына, чтобы обнять.
Эпилог
Элтин ушёл внезапно. Я не узнала бы об этом, если бы не Алёна, которая пришла попрощаться.
— Ой, да ладно тебе, как будто на всю жизнь. Ты разве не собираешься остаться?
— Не знаю пока, — отвечала я нерешительно, — Наверное, бабушка уже сообщила родственникам, что со мной всё в порядке, но хотелось бы увидеть их. Да и там столько всего осталось…
— Чего всего? Университет? Дункан мне разрекламировал местную академию так, что хочется побежать туда прямо сейчас. Друзей или парней у тебя там нет. Зато всё это есть здесь.
— Марина хочет вернуться. Мы не можем её бросить, — возразила я.
— Она сейчас так говорит, просто для неё всё далось тяжело.
Открылась дверь.
— Вспомнишь солнце — вот и лучик, — хохотнула Алёна, — Марина, ты до сих пор хочешь уехать?
Девушка замялась, так и не найдя ответа.
— Оставайся здесь, не бросай нас, умоляю.
Подумав, я предложила решение:
— Давай, когда я свяжусь с Тесс, то попрошу её передать твоим родителям, что ты перевелась в другой универ? Я поговорила с Дунканом, ему как раз поступать туда в следующем году, а с его рекомендацией мы сможем поступить все вместе. Раз уж не уверена, хочешь ли ты остаться, то побудь тут хотя бы годик-другой
Лица подруг просияли, и они бросились меня обнимать.
На балконе, на котором мы собрались, было прохладно. Шпиль главного дворца создавал тенёк, и в такой жаркий день это было бесценно. Нам выделили по комнате рядом, но собирались мы у меня.
В удобных креслах было одно удовольствие сидеть и смотреть на простирающийся под нами огромный живой город.
Алёна встала и убедилась, что дверь закрыта, а затем села поближе ко мне, жестом показывая Марине сделать то же самое.
— Виолета, — обратилась она ко мне по полному имени, разговор, видимо, предстоял серьёзный. — Рассказывай, что у вас было с ним?
— С кем с ним?
— С принцем, с кем же ещё? — спросила Алёна, глядя прямо мне в лицо.
Марина подхватила:
— Эрр обмолвился, — проговорила она, — Ну, помнишь, в пещере. Ты можешь отнекиваться сколько угодно, но он прав. Раз ты потеряла силу, то значит у тебя было что-то с одним из них.
— Мне кажется с Коннором, — тоном опытного сыщика вставила Алёна. — Дункан удивился, когда гоблин сказал об этом.
— Даже когда тебя держали связанной и угрожали ножом, твоё любопытство никуда не делось, — вздохнула я.
Я медленно покачала головой, размышляя над их словами. Мне так и не довелось подробно рассказать им о произошедшем. Да и раньше не было случая похвастаться похождениями. В основном я лишь слушала про их личную жизнь, а не наоборот, так что на такие личные темы говорить было сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что тут таить, рассказала всё, как на духу.
— Ну и дела, — протянула Марина. — Недотрога Лета, оказывается, может дать нам фору.
— Идите вы со своими шуточками сами знаете куда. Лучше скажите, что мне делать? Коннор в аду и неизвестно, что с ним там произойдёт, и вернётся ли он вообще. У меня его ребёнок, которого хочет себе Сатана. А тут ещё Дункан… Он такой хороший, учтивый. Должна ли я вообще рассказывать ему?
Подруги переглянулись.
— Знали бы мы, как тебе лучше поступить, — вздохнула Марина. — А ты что думаешь?
— Главное, что я поняла, так это то, что я слаба. Всего бы этого не произошло, если бы я могла себя защитить. Мне везло, всегда находился кто-то, кто поддерживал меня. Но теперь я должна сама бороться за себя и своё дитя. Буду развивать свои магические таланты.
Алёна кивнула и сказала:
— А что насчёт Дункана? Будешь ли ты ждать возвращения Коннора? Мне кажется, он бы тебя понял.
— Зачем лезть в это? — помотала головой Марина. — Видно, как ему нравится Лета, но разве будет он рад, когда узнает, что у вас было с Коннором?
— Так пусть не знает. Отговоришься, скажешь, что ребёнок от него. Только поторопиться надо, — Алёна приложила указательный палец к щеке. — А если и узнает, то скажешь, что не виновата, он сам пришёл.
Мы так и не пришли к консенсусу, когда в дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я через всю комнату.
Из-за распахнувшейся двери вышел Дункан. Сейчас он выглядел действительно величаво, было ясно, что здесь он как рыба в воде, настоящий человек королевских кровей.
— Виолета, отец тебя вызывает.
Я поправила платье, попрощалась с подругами и встала с кресла.
Дункан протянул мне руку и повёл рядом с собой.
Замок гоблина не шёл ни в какое сравнение с тем, что я видела здесь. Дворец был роскошным, и каждая его часть изумительно богато обставлена. Не так, как у Эрра в небоскрёбе: пошло и безвкусно. Здесь чувствовались руки настоящих мастеров.
Тут я впервые увидела нетронутые статуи, которые гоблины испортили в той крепости. И Дункан был прав: будучи целыми, они показывали своё величие во всей красе.
— Ты только не удивляйся, когда увидишь его, — предупредил Дунк. — Он может тебя напугать, но не волнуйся, ничего плохого не будет.
Что же там такого страшного?
— Я должна как-то особенно себя вести? — меня волновало, что я не знаю норм этикета, и это мой первый опыт нахождения при дворе.
— Ты, само собой, не обладаешь необходимыми дворянскими манерами, но не волнуйся, отец всё понимает. Не переживай.
Мы дошли до громадных дверей. Нет, скорее ворот, в которые пролезет целый пассажирский самолёт.
В них была вырезана маленькая дверца с человеческий рост, и стражники, поклонившись своему принцу, открыли её для нас.
Войдя внутрь, я поняла, для чего нужны были такие ухищрения.
Перед нами предстал гигантский ящер, высотой, наверное, больше пятиэтажного здания. Его чешуя была золотой, отдающей местами зеленоватым. По голове и шее будто спадали куски серой вуали, и я не сразу догадалась, что это седые пряди волос.
Ящер открыл пасть и пророкотал:
— Оставь нас, Дункан.
У меня заложило уши, но я довольно быстро привыкла. Его голос не был пугающим, на самом деле скорее добрым, как у мудрого старца. Но габариты существа вызывали головокружение.
Мне стало страшно, когда Дункан начал уходить, я боялась, что упаду прямо здесь и некому будет меня подхватить.
Взяв себя в руки, я выстояла и, как смогла, сделала книксен, пытаясь повторить то, что видела в фильмах.
— Здравствуйте, — начала я, борясь с дрожью в голосе. — Спасибо, что приняли меня. Я многим обязана вам. Если бы не ваши сыновья…
— То ты была бы мертва, — перебил меня Десмонд Дафф. — Я знаю, что сделал Коннор.
