Робин. Да, но не забывайте, здоровый человек умеет сохранять равновесие, недолго поиграв «крайние» роли ─ »робота» и «разбойника». Занятия, жизнь толкают нас в одну какую-то крайность, и нам, наверное, следует подправлять равновесие на досуге. Я много сижу в своем психотерапевтическом кресле и много «сужу», поэтому испытываю настоящее удовольствие, наблюдая, как Макенроу «за меня» разбойничает, загоняет в угол судью. Вы, комик, только тем и занимаетесь, что низвергаете авторитеты, я думаю. Макенроу пробуждает в вас... «задремавшего» старосту класса.
Джон. Но ведь некоторые наверняка постоянно повернуты к миру какой-то одной стороной.
Робин. Все равно в каждом их две, пускай одна видна лишь на досуге, в фантазиях и мечтах. У душевно здорового человека обе стороны «налицо», а если не так, будет или перманентный бунтарь ─ возможно, правонарушитель, тот, что попался и теперь ловит случай вынудить «внешнюю» власть позаботиться о его «внутреннем» равновесии, или ─ прямая противоположность ─ консерватор, который одержим идеей порядка, строго придерживается установлений и придерживает язык, хотя всех вокруг доводит до белого каления тупостью и упрямством, а втайне, вероятно, упивается картиной, как распиливает своего шефа циркулярной пилой.
Джон. Значит, даже если мы в «ходунках» протопчем дорожку между конформизмом и бунтарством, позже должны постараться не сойти с нее.
Робин. Эти усилия окупаются душевным здоровьем. И свободой в политической ориентации.
Джон. Меня осенило. Если в «ходунках» мы не отстали, если позже не сбились с дороги, очевидно, получив в руки власть, сумеем лучше употребить ее.
Робин. Думаю, лучше. Хороша та власть, которую проводит человек, умеющий «выносить» решение, прежде чем его вынести, способный собрать всю доступную информацию, выслушать всех нижестоящих. Потом им ─ или ею ─ самостоятельно принимается решение, которое тот, кто его принял, готов исчерпывающе объяснять и настойчиво осуществлять.
Джон. Меня совершенно захватили эти правила «правильной» власти, когда в «Видео-Артс»{14} я делал фильм о том... в какой капусте находят решения. Я понял, что если с людьми советовались, они примут решение, с которым не согласны, при условии, что их мнение серьезно взвесили и потрудились убедить в жизненности «выношенного» решения. Ну, а как действует власть, сбившаяся с пути?
Робин. Она или вообще практически недейственна, хотя изредка совершает опрометчивые шаги в стремлении показать решительность ─ за чем обычно следует отступление,─ или же держится авторитарных методов, притворяясь, что авторитаризм ей чужд. Такая власть нетерпима к многоголосию мнений, естественному на совещательном этапе, она лишь выясняет, кто «заодно» с ней. Все остальные ведут подкоп!
Джон. Она объявляет о решении и, не разъяснив его, скрывается с глаз. На три четверти «списано» с британской администрации и на девять десятых с правительства.
Робин. Джон, округляете!
Джон. А Вам доводилось слышать, что Хеселтайн{15} обсуждал решения с Движением за ядерное разоружение? Ну, ладно, извините, увлекся. Просто подошло время... моим капризам. Значит, если «ходунок» сделает прыжок и будет уже не в парочке с мамочкой, а в команде с мамой и папой, он научится здоровому отношению к власти и умелой «игре» в командном составе. Обратная связь принесет пользу, он выберет для себя верный масштаб на мысленной карте.
Робин. И, конечно же, постоянно узнавая новое, будет перечерчивать карту, карта будет постоянно меняться. Но, в основе правильную, ему не придется менять ее значительно и особенно напрягаться. Если он поведет себя чуточку не так, как нужно, ему укажут ─ он поправится и подправит карту. Его поведение будет соответствовать ситуации. Он довольно легко договорится с другими, найдет приемлемый компромисс, когда его интересы столкнутся с интересами других людей. И каждый раз других и самого себя будет на карте «править», отрисовывать более или менее машинально. Он никогда не устанет учиться преодолению жизненных препятствий, тому, как действовать на благо себе и своей команде.
Джон. Говоря «машинально», Вы имеете в виду «без борьбы, без усилий»?
Робин. Внутренняя борьба обязательно сопровождает каждую важную поправку карты ─ вслед за выговором, серьезной критикой. Но поскольку карта в основе верна, поправка будет не так значительна, не вызовет боль, о чем я и сказал. Поправка внесена ─ карта подходяще ориентирует. До новой поправки, само собой разумеется. А человек подходяще отвечает на вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Иными словами, вы можете положиться на него, он человек ответственный.
Джон. А я-то не сообразил, что ответствен тот, кто умеет подходяще ответить. Хорошо, значит, если «ходунок» сыграется в «тройке», а потом ─ и в других командах, каждый будет симпатизировать «игроку», ведь в человеке чувствуется ответственность и не чувствуется себялюбия, хотя такой позаботится о своих нуждах, такого в сторону не отпихнуть. «Игрок» будет просто Пат Хват.
Робин. Почему Пат?
Джон. Давайте симпатизировать и Патрише, и Патрику. Мы же с Вами за равноправие.
Робин. Отлично, давайте...
Аутсайдер
Джон. А теперь опишите мистера ─ или мисс - Мазилу. Людей, не усвоивших нужных уроков. Что это за люди?
Робин. А Вам как они представляются?
Джон. Они в свое время плохо прыгали и не взяли расстояние между отметками «2» и «3», не достаточно отдалились от матери.
Робин. Но все-таки отделились. Они не льнут плющом, «не вянут» в депрессии. Они немного продвинулись в сторону самостоятельности.
Джон. Да, но не сыгрались в «тройке», не умеют выступать в команде.
Робин. Верно. Поэтому им, по-моему, прекрасно подходит прозвище «аутсайдер».
Джон. Подождите. Эти люди «аутсайдеры» ─ потому что они «со стороны»... крикунов или тихонь?
Робин. С обеих являются. Человек «со стороны», который кричит о своем «весе», явно «давит», он с первого взгляда несносен, но так же тяжело в команде и с тем, кто тише воды ─ »исподтишка» точит.
Джон. Упрям?
Робин. Просто не справляется на своем месте, а кажется ─ и не виноват.
Джон. Вредит делу, заставляя клиентов заполнять по шестнадцать бланков без единой ошибки.
Робин. Или вообще не дает бумагам хода, чтобы... дело «крутилось» с предельной скоростью.
Джон. В любом случае такой ─ не «свой» в деле.
Робин. Да. Для него присоединиться в команде ─ значит подчиниться, перемениться, претерпеть доводку до подходящего размера.
Джон. А разве он попал пальцем в небо?
Робин. Так ведь подходящий для команды ─ это верный размер. Впрочем, конечно, такому чувства лгут, такой сокрушается, что утратит нечто немалой важности.
Джон. А на самом деле в этом «нечто» ему никакой надобности. В этой иллюзии. В «Большущем-Я». В младенческом, фактически, «я», недостаточно «ужатом».
Робин. Да. В его семье ему не помогли «ужаться» ─ одновременно ведя наступление и оказывая поддержку. Поэтому у него не соответствующая реальности карта мира, на которой он сам не верной величины, на ложном пути.
Джон. Значит, он, скорее всего, просчитается. Оскорбит спутника. Или двинется войной на Россию. «Большущее-Я» ослабляет его, делает незащищенней.
Робин. Именно. Обычно трудно убедить такого, что «подгонка» пойдет ему на пользу, даст умение добиваться желаемого. Да, конечно же, процедура «подгонки», когда указывают «границы», кажется, «сводят на нет», болезненна: нам «я» никогда не «ужать» без боли. Но в итоге из нас получаются солидные люди. Я думаю, многие инстинктивно чувствуют, понимают, что у мягких, чересчур снисходительных родителей обычно вырастают дети слабые, с трудом «одолевающие» жизнь, цепляющиеся за представление о своей «самой самости».
Джон. Но все же они должны обойти мертвую зону депрессии.
Робин. Да, в них есть какая-то тяга к общению, к благу, даваемому группой. Им предстоит найти себе место, где бы они могли казаться нормальной частью целого ─ людьми, принимающими власть и правила группы,─ хотя такие втайне хранят иллюзию, что они ─ центр вселенной.
Джон. И как «аутсайдеры» удерживают реальность от соприкосновения со своими иллюзиями?
Робин. Они не прорисовывают себя на своих мысленных картах. И вообще объекты у них на картах «набросаны», связи смазаны, собственная же персона в недосягаемости от остальной «топографии». Поэтому у таких представление о себе и представление о других не увязываются.
