Правда, улыбка…
Несколько мгновений Кассандра вглядывалась в Марину – северян она словно не замечала – и вдруг просияла, будто ласковое валлийское солнце выглянуло из туч. Ни слова не говоря, подошла, дотронулась до феникса на ее берете и удивленно отдернула руку.
– Ай! – Лизнула обожженный палец, покачала головой. – Твой феникс нашелся, хорошо. Прошу в дом.
Северянам она небрежно указала рукой на кучу камней около ворот, мол, складывайте, а дальше – на что духу хватит. Истинно загадочная и недосягаемая ведьма! Для северян. Марина-то прекрасно видела, каким взглядом Кассандра одарила спину Торвальда. Правда, когда он обернулся, Кассандра вновь его не замечала. А хваленая северная невозмутимость уже вовсю трещала по швам: холодные глаза горели, на скулах играли желваки. Как же так, его, такого могучего воина, и не замечают!
Марина бы посмеялась над тем, как Кассандра взялась вываживать жеребца, но ей было не до того. Феникс обжег Кассандру! Что это значит, хорошо это или плохо? И почему ее проклятие все еще при ней, она же все сделала, как велела Кассандра. Но приходилось молчать о важном и говорить о пустяках. Не совсем пустяках, конечно. О новых девочках, которых Кассандра обещала научить прясть, ткать, вязать кружево и варить мыло – девушка с ремеслом нигде не пропадет, даже на пиратской Тортуге. О затеянном губернатором строительстве крепости и грядущем нападении испанцев на пиратский оплот. О саженцах груши, ждущих в трюме «Розы Кардиффа».
И все это – под пыхтение закипающего Торвальда, которого поили отваром из семи ароматных трав, кормили сладким печеньем с орешками, но опять не замечали.
Марина наблюдала за северянами краем глаза. То есть матросы вели себя предсказуемо: со страхом и уважением к ведунье. Сидели смирно, пили свой отвар, в меру глазели по сторонам, пугаясь и восхищаясь всякими диковинками – от сушеного крокодила под потолком и до стеклянной бутыли с заспиртованной каракатицей в углу. Все любопытное барахло, годное для украшения «колдовской» комнаты, Марина не выбрасывала за борт, а везла сюда. Да и не только она.
В отличие от матросов Торвальд бояться отказывался. То есть где-то в глубине души он явно опасался, что его ненароком превратят в лягушку, но показать это другу Моргану? Да ни за что! К тому же Кассандра совершенно точно была воплощением его мечты. Валькирия же! А настоящие северные воины никогда не отступают, если видят богатую добычу.
Вот как раз на саженцах груши борьба между врожденным почтением к ведуньям и внезапно вспыхнувшей страстью к прекрасной валькирии увенчалась безоговорочной победой страсти.
Торвальд решился.
А если настоящий воин на что-то решился, его и бешеный кракен не остановит.
«Незаметно» порывшись в поясном кисете, Торвальд нашел там нечто, по его мнению, достойное внимания валькирии. Он же воин и добытчик ничуть не хуже друга Моргана, а если разобраться, то и лучше!
Дождавшись, пока Кассандра встанет из-за стола и потянется к его кружке, чтоб наполнить ее в третий раз, отважный капитан начал атаку с прямолинейностью летящей секиры. Он поймал Кассандру левой рукой за талию, а правой потянулся к груди…
Марина едва успела увидеть, как Кассандра извернулась, сцапала со стола кружку с остатками отвара и треснула Торвальда по макушке. Кружка разлетелась на черепки, травяная гуща потекла по косматой голове, а на физиономии отразилось недоумение пополам с восхищением.
Брошь, которую Торвальд собирался прицепить Кассандре на платье, выпала из могучей руки и звякнула об пол.
Мгновение поглядев на дело рук своих и на массивную золотую брошь у ног своих, Кассандра рассмеялась. Громко, заразительно, уперев руку в бок.
Марина рассмеялась следом, а за ней и сам Торвальд. Отсмеявшись и утерев с лица травяной отвар, он подобрал брошь и протянул ее Кассандре, сопроводив ужасно мудреной речью на смеси норвежского, английского и французского. Судя по ритму, это было что-то поэтическое, а по отдельным понятным словам – восхваляло количество молока и красоту грудей, которыми Кассандра будет выкармливать их с Торвальдом детей.
Кассандра сделала загадочные глаза и усмехнулась, мол, посмотрим, какой ты добытчик.
Северяне уставились на своего капитана с суеверным восхищением, а Марина поспешно отвернулась. Не хватало еще, чтоб Торвальд решил, будто друг Морган над ним смеется. К тому же Марина вовсе не смеялась. Ее неожиданно взяла за горло тоскливая зависть. Эти двое поиграют немножко, поженятся и заведут детей. Дюжину, не меньше. Их жизнь сейчас понятна и проста. А вот Марина… у нее детей не будет. Какие, к дьяволу, дети у пиратского капитана Моргана?! Нормальная жизнь не для нее, и не найдется на свете того капитана, что будет к ее ногам складывать трофеи, вернувшись из опасного плавания.
И феникс на ее берете, по сути, ничего не значит. Даже если Тоньо помнит о ней, даже если любит, даже если они встретятся – ничего хорошего из этого не выйдет. Будущий герцог Альба мог бы жениться на Морвенне Лавинии Торвайн, но никогда не женится на Марине, девице из рода морских фейри. Несколько жарких ночей – это все, на что она может надеяться. Даже испанского бастарда она не родит, травы Кассандры об этом позаботятся.
Видимо, Кассандра почувствовала ее настроение, потому что быстренько отправила Торвальда на задний двор выбирать красного петуха и колоть поросенка, а заодно доказывать свою полезность в хозяйстве. Матросы утянулись за капитаном, наконец-то оставив Марину с Кассандрой наедине.
– А теперь рассказывай, – отобрав у Марины пустую кружку, велела Кассандра.
Рассказ о встрече с Тоньо занял всего несколько минут. Да и о чем там было рассказывать? Единственная ночь вместе, и то испанец чуть ее не убил. Да, он стал ее мужем. Да, она отпустила его обратно в Испанию и попросила море хранить его. Нет, Генри Морган никуда не делся, и она по-прежнему не может его остановить.
Выслушав ее, Кассандра покачала головой и потянулась к ее берету. Трогать феникса она не стала, только поднесла к нему палец. Показалось, золотая птичка шевельнулась. Да нет, это всего лишь солнечные блики. Блики, сны и наваждения.
– Всего лишь сны? – тихо засмеялась Кассандра. – Не дури. После всего лишь снов у тебя в руках не может оказаться кусочек чьего-то сердца.
– Я не понимаю. Я все сделала правильно!.. – возмутилась Марина.
– Нет, – оборвала ее Кассандра. – Не все и не правильно. И ты сама это знаешь.
– Но…
– Нет, дело не в таинстве венчания. Ты можешь стать его супругой перед богом и людьми, но не быть ею на самом деле. А можешь – наоборот.
– Опять ты говоришь загадками, – вздохнула Марина. – Просто объясни, что мне делать.
