— Перечень зон, — повторил Егерь. — Институт — прикрытие, на самом деле это и есть Пси-Фронт. И Медуза там, внутри. Мы должны напасть сейчас, этой ночью.
— Так скоро? — удивился Стас. Они свернули во двор пятиэтажки. — Я думал, надо разработать план, все продумать, может, как-то раздобыть чертежи здания, подготовиться…
Егерь перебил, распахнув дверь подъезда:
— Нет времени. Сейчас курьер получит приказ доставить тебя в башню, к Медузе. И вернется сюда наверняка не один.
— Ну да, поэтому мы и договорились разыграть побег.
— Правильно, но что дальше? Когда мы исчезнем, Медуза соберет все силы, созовет агентов… Во-первых, скорее всего, нас найдут в Москве — мои адреса Пси-Фронту известны. Во-вторых, даже если не найдут, Медуза успеет опомниться и подготовиться. Нет, действовать надо этой ночью, иначе ничего не выйдет.
Последние слова Егерь произнес, входя в квартиру. В прихожей остановился, коснувшись раненого плеча. Достал из портфеля упаковку таблеток, выдавив из нее одну, бросил в рот.
— Тебе к врачу надо, — сказал Стас, шагнув в комнату. — Все время на обезболивающем собираешься сидеть? Оно ж мозги притупляет.
— Это не притупляет.
Стас сдернул с кровати покрывало, швырнул в угол. Перевернул табуретку, ударом ноги сдвинул ящик. В это время Егерь вытащил из кармана блокнот, оторвал лист бумаги, скомкал, расправил. Присев возле ящика, достал шариковую ручку и торопливо написал:
«Маг очнулся. Ранил меня. Преследую».
Бросив листок на ящик, расстегнул верхние пуговицы рубахи, плащ, стянув их с левого плеча. Приподнял край бинта. Рану покрывала корка засохшей крови.
— Ты зачем… — начал Стас.
Егерь дернул корку, и, когда из-под нее полилась кровь, уперся лбом в пол. Согнулся дугой, сгорбившись, продолжая оттягивать одежду.
— Портфель! — сквозь зубы сказал он. — Пластиковая коробка, достань белую ампулу.
Портфель стоял на полу. Стас полез внутрь, нашел ампулу, протянул. Егерь одной рукой отломил кончик, поднес лекарство к плечу, полил на рану и, выпрямившись, прижал бинтом.
— Кровь быстро останавливает, — пояснил он.
На грязном полу образовалась красная лужица, Егерь смахнул в нее записку и выпрямился.
— Может, теперь поверят. Хотя… Все, уходим.
Снаружи зашумели двигатели. Машины проезжали и раньше, но эти гудели как-то подозрительно, и Стас выглянул на освещенную фонарями улицу. Два больших черных «Лендровера» сворачивали в арку.
— Это они! Бригадой приехали.
— Наружу! — приказал Егерь, бросаясь к двери.
Стас на ходу подхватил портфель и крикнул:
— Они совсем близко, не успеем!
Когда они оказались на лестнице, снизу донеслись шаги, и Егерь проговорил одними губами:
— На крышу.
Он заспешил по ступенькам, застегивая рубаху. На пятом, последнем, этаже железная лесенка вела к люку в потолке. С лестницы внизу донеслись голоса, среди прочих — Васяни.
— Они уже в квартире, — прошептал Стас.
Егерь взобрался по лесенке. Шаги зазвучали вновь — двое или трое людей поднимались к ним. Глянув вниз, Егерь прошептал:
— Отмычка! Боковой карман!
Стас полез в портфель, поставив ногу на нижнюю перекладину. Шаги приближались, он уже слышал дыхание.
Сверху требовательно протянулась рука. Стас нащупал в портфеле «молнию», вжикнул, выхватил из бокового отделения замысловатую железяку, похожую разом на ключ, пинцет и пилочку для ногтей.
Егерь всунул ее в скважину. Провернул бесшумно — и головой поднял люк. Придержал, чтобы крышка на стукнула об пол технического этажа.
Шаги и дыхание раздавались совсем близко. Егерь ввалился на чердак, Стас — за ним. Он прикрыл крышку, и в сужающийся просвет увидел три коротко остриженные головы. Одна дернулась, бледное лицо обратилось к люку, крышка которого захлопнулась.
Стас поднял глаза. У люка на коленях стоял Егерь, в опущенной левой руке — пистолет, плащ распахнут, правая лежит на чехле дробовика.
Прошла секунда, другая, третья. Стас слышал только стук своего сердца. Сквозь него донеслись голоса, удаляющиеся шаги… и наступила тишина.
Выдохнув, он поднялся на дрожащие ноги. Егерь тоже выпрямился. Морщась — плечо не успокаивалось, таблетки уже почти не действовали, — убрал пистолет в карман, запахнул плащ и забрал у Стаса портфель.
— В доме четыре подъезда, — прошептал охотник. — Выходим через крайний слева.
В «Лендроверах» оставались водители, а может, и кто-то еще в салонах, но фонарь у подъезда не горел, и это позволило покинуть дом незамеченными. Пройдя два перекрестка, Егерь поймал такси, назвал адрес.
Они вышли недалеко от Павелецкого вокзала. За домами была большая земляная стоянка со множеством машин. Егерь сунул купюру выбравшемуся из будки дежурному, и вскоре они остановились возле зеленой «Нивы» с увеличенным клиренсом, решетками на фарах, металлическими трубами спереди и сзади.
Егерь достал из портфеля ключи, пискнул «сигналкой» и распахнул дверцу.
— Садись.
— Это твоя или угнанная?
— Моя, но оформлена хитро, через доверенность.
Двигатель завелся с полоборота, и звук его был совсем не такой, как должен быть у древней машины.
— Новый движок? — спросил Стас, когда Егерь выруливал со стоянки.
— Вся начинка. Стекла бронированные, корпус тоже.
— Да, чувствуется, как тяжело на поворотах… И подвеска, наверно, усиленная?
Охотник промолчал.
— А ракетница в капоте не стоит? Или, может, пулеметы по бокам выдвигаются?
— Остряк, — буркнул Егерь.
Остановив «Ниву» перед вокзалом, он приказал: «Жди», — и вышел.
Стас проводил его взглядом. И вспомнил, что успел ощутить, неподвижно лежа на кровати в явочной квартире, прежде чем ушел Васяня. Сознание курьера было как… труба. Да-да, словно начало длинного темного тоннеля, и в конце его находилось непонятно что. Будто темный лабиринт, узел хитроумного переплетения труб, расходящихся от него в разные стороны.
Чувства других людей Стас ощущал в виде порывов ветра, этакого дуновения, приносящего ему чужие намерения и эмоции, иногда даже мысли. Так вот — по этой трубе, которой был курьер Пси-Фронта, шел сильный ток воздуха. И пах он — в психическом смысле — очень необычно. Пугающе.
Егерь вернулся с большой, тяжелой сумкой в правой руке. Раскрыл дверцу, наклонил вперед спинку водительского сиденья и стал просовывать сумку назад.
— Помогай.
Стас вылез, тоже нагнул спинку. Сдвинув сиденье вперед, пролез в салон, схватился за торец сумки. Вдвоем уложили ее, раскрыли, и Егерь сдвинул промасленную тряпку. Внутри лежал старенький АКСУ с царапинами на цевье, три «беретты» в кобурах, упаковки патронов. Еще — несколько «лимонок», трубка одноразового гранатомета и запасные магазины.
Стас поднял глаза на Егеря.
— План простой, — сказал охотник, перебирая оружие. — Мы едем туда и убиваем Чарльза Форта.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПСИ-ВОЛНА
Глава 1
ГОЛОСА
26 часов до Контакта
Пришло время возвращаться домой, но Титор об этом не вспоминал, тем более там его никто не ждал. Хлопот хватало, хотя его и отодвинули от основных дел Комитета. Пришлось дважды ходить на краткие оперативные совещание к Дине, потом — усмирять Якова Мирославовича, сцепившегося с завхозом, который отказывался освобождать на уровне «Тренажер» место для нового оборудования, к вечеру еще добавилось дел… Титор работал, но мысли его непрерывно крутились вокруг одного и того же.
То есть вокруг решения, которое необходимо принять, и поступка, который надо совершить потом.
Иван обдумывал все и так, и этак… и не видел другого выхода.
В девять вечера он встретил Сергея Малькова в коридоре нижнего уровня, остановился. Пристально посмотрел в глаза бывшего заместителя и сказал негромко:
— Поговорим?
Мальков выглядел усталым, но довольным — должно быть, сумел наконец перезапустить видеонаблюдение на этом уровне. Услышав вопрос, сразу подобрался, огляделся по сторонам, кивнул и повернул в обратную сторону.
На этот раз он привел бывшего шефа не в каморку под лестницей, а в куда более необычное помещение, расположенное под полом нижнего уровня.
По короткой лесенке через люк спустились в тесную бетонную коробку, в стенах которой темнели круглые отверстия, откуда тянуло сквозняком. Больше тут ничего не было. Мальков включил фонарик, подождал, пока Титор присядет на корточки, и закрыл люк. Тот находился внутри технической кладовой, что в конце коридора, рядом с камерами для аномалов.
— Интересное место, — пробормотал Иван, когда Мальков сел под стеной напротив. Их разделяло не больше полутора метров. — Ниже нас, получается, только «Глубь».
