Космонавта я нашел немного дальше. После этого я поднял лестницу и сложил ее вновь в карман. Кстати, оказалось, что лестница моя стояла прямиком в оживленном центре некого города. Я с интересом обнаружил этот факт и убедился в том, что она – таки никого не раздавила. Однако, землянам повезло. Аль, что я не видел их лиц, когда опускал ее и, что еще более обидно, когда к ним с небес спустился космонавт, в скафандре. Но я видел их, когда лестница вдруг стала подниматься вверх. То еще зрелище. Они все столпились вокруг нее, некоторые даже покинули свои машины, чтобы ближе посмотреть на эту причуду. Я все поднимал ее, все выше и выше. И рты людей раскрывались прямо пропорционально ее подъему. Они задирали свои головы все выше, думая разглядеть, куда это она уходит. Как ни странно, никто из них не решился схватиться за нее и удержать. Они только все звонили кому-то и снимали все на маленькие технические приборы. Это было забавно, но меня не особо волновало. Я больше интересовался тем, где находиться космонавт и что с ним. С небольшими усилиями, я вновь нашел его. Землянин стол уже без шлема. Он был на одной из улиц непонятной страны и города. Его кругом окружили люди, прохода ему не давая. Среди этой кучи я еле уследил за одной маленькой особенной фигурой. Он пытался уйти, но его не пропускали. Не знаю, сколько так и стоял, но потом, наконец. Смог выбраться из кучи и начал убегать от людей. Как некрасиво заставлять его бегать. Но человек все же, сумел скрыться и толпа, со временем, исчезла, разбившись на отдельные особи. Мой космонавт, тем временем, прятался в кустах. Там же он и оставил свой скафандр. Сколько он пережил с нами и как теперь позорно оставлен на улице.
Самого же космонавта постигли несправедливые скитания. Подобно торопящемуся метеориту он слонялся от одной улиц к другой и от одного дома к другому. Землянин, сохраняя самообладание, искал пути решения. Долго бродив в растерянности, он вышел на длинную, пустую, безлюдную дорогу. Она тянулась вдоль желтого, пышно усеянного поля. Человек пошел вдоль нее, и скоро ему попался автомобиль. На нем он смог добраться до другого города, и, уже оттуда, как я понял, к себе на малую родину. После долгих дней, космонавт впервые ночевал под крышей дома. Он с трудом нашел его и нашел пустым. Это был маленький, довольно старый и нежилой домик в захолустной местности. За домом находился маленький кусок земли, сухой и убогий. Перед домом – покосившийся, кривой деревянный забор. Сам дом с падающей дверцей, которую космонавт потом починил и коричнево-серым от грязи окном. Дом на своей улице самый маленький и старый. Всюду вокруг него новые, высокие, цветные дома. Удивительно, что скромный дом космонавта все еще стоит на том же месте. Помню, когда-то он был наравне с остальными. В нем, как т в остальных, горел вечерами свет, и размеренно жили люди, в том числе и космонавт, хоть тогда я и не предал ему значения. Не знаю, как сейчас в том доме внутри, но, думаю, не очень-то уютно. Но космонавт был рад и такому жилищу, благо есть крыша, стены, и, чтоб забирать – никому не нужен. Он сразу же дал мне знать, что добрался. Достал откуда-то картонку, написал на ней: «Все в порядке, я добрался», и показал ее мне, забравшись на крышу и подняв ее так высоко, так только смог. Я был искренне рад за космонавта, хоть и не знал, как ему это показать, так что просто с умилением наблюдал за таким маленьким и теперь далеким единственным другом. И, хотя я действительно был безмерно счастлив, что космонавт добрался, цел, я все ж испытывал странное дурацкое чувство своей неполноценности. Совершенно беспричинно, конечно.
Я лег на свою Луну. Впервые именно лег на нее. Лег на живот и закрыл глаза. Я чувствовал, как она движется. Стоило глянуть в любую сторону – была видна Земля, от которой не сбежишь. Я поймал себя на мысли, что больше не дышу. Это, правда, было совершенно естественно, после прощания с зеркальной Вселенной, но все-таки необычно. Моя грудь больше не сжималась, и это было по всем параметрам правильно. Хотя совсем недавно я дышал, и это тоже казалось правильным. Еще я ел, да и вообще ощущал множество иным странностей, которых точно не должен был. Как ни смешно, сердце мое, которого нет, без устали билось. А теперь, как положено, нет. Еще я впервые снова остался один, наедине с собой. Впервые тот миг, проведенный с космонавтом, показался мне длинным. Ведь я все вспоминал, как все время был с ним, и мысли мои, как правило, все без исключения разделялись и менялись под коррекцией мыслей космонавта. Постоянное пребывание с кем-то, в неустанном обществе стало обычным. И моя ошибка – что я к этому привык. Первое время меня одолевали порывы говорить вслух, ожидая ответа. Но все вошло в свою норму. А милой улыбки землянина, от вас не утаишь, мне действительно не хватало. В моих бесконечных, старых с мирозданья, скитаниях, космонавт стал только эпизодом. Кратким и не внесшим многое, чего я и сам не знал. Но странно, что в жизни космонавта я стал чем-то большим. А все, вероятно, потому, что век его уж слишком короток. Но, знайте, что все-таки космонавт вес свою лепту к моим часам познания. Он открыл для меня значение слова «друг». Жаль, что его не положишь в карман, но он и более ценен. Его, как я узнал, не удержишь надолго, но воспоминания, как вы помните, на одной из миллиардов звезд, живут. И они яркие, одни из самых ярких. Еще с другом можно говорить и говорить честно. Он заставляет задуматься о том, чтобы быть иногда и не одному. Но особо привязываться тоже не стоит, думаю. Хотя помнить нужно. Можно с его помощью открыть что-то новое. Например, я смог узнать некоторые вещи людях. Так что, друг – понятие полезное. И я, конечно, благодарен космонавту за то, что он мне дал. Но, знаете что важно? Важно быть уверенным. Вот я до сих пор неуверен, что стоило космонавту бродить со мной всюду. А ведь я сразу же мог отправить его обратно на Землю, в первый же день. Но я этого не сделал, но мысль была. Он даже не подумал о том, почему я сразу же тогда не помог ему. А может, это было уже и не важно. Но, подумать только, тогда землянин мог бы спокойно дожить свою жизнь, изредка с содроганием вспоминая, как застрял на Луне. Так нет же! Только потому, что заинтересовал меня, космонавт вынужден был провести все свои дни в месте, к которому не приспособлен и которое не характерно для него. Это не для человека космос. Люди должны жить на Земле, покоряясь тамошним законам. Не зная о том, что творится там, дальше. Почему? Да потому, что это не имеет никакого значения и может только навредить. Но я вволок его во Вселенную, открыл парочку ее прикрытых тайн, заставил испытывать неудобства и впечатления, которые он называет безумными. Хорошо ли это? Нет. Он мог бы просто жить среди себе подобных, спокойно и счастливо. Вставал бы по утрам, ложился бы ночью. Завел бы животное или женскую особь, а оно или она его. Так бы и состарился. Все было бы как обычно. А так он увидел звезды воспоминаний, туманности, зеркальную Вселенную, которую и я-то не видел и никто не видел, зависал в невесомости, видел гигантов Амплуса, видел безмерно много. Хорошо ли это? Да. Я еще так и не понял, чего хотят люди и от чего им счастье. Но я видел радости и страхи одного из них. Позвольте утверждать, что я сделал его непохожим более на вас, но счастливым вне Земли. Мне безумно страшно, что однажды он проснется и поймет, что не хотел всего этого. Поймет, глядя на свое теперь другое лицо, что хотел бы видеть все, что происходило с ним. Поймет, что хотел бы попробовать все по - земному, но не сложилось. А вдруг захочет, вернуть своих настоящих, земных друзей. Вдруг захочет переиначить? Конечно, не захочет. Так он сам говорил. Но все больше я задумываюсь о том, что случилось бы, и, как бы он думал, если бы все – таки вернулся на Землю в первый раз. Ведь люди ждали его, по – настоящему ждали. И, когда толпа там, внизу ликуя, отпускала маленькую ракету в большой мир, я и не подозревал, что это и на мне отразится новым человеком. И сколько еще всего будет у нас вместе. Вместе одолевающих космос.
