— Один из вас, — продолжал Кристофоро, — сядет на лошадь и будет поддерживать этого человека.
Бандиты Титубала с изумлением наблюдали за происходящим, не решаясь зубоскалить: полковник не простил бы такой наглости.
О, Ртуть охотно пожал бы ему руку! Но приходилось соблюдать дистанцию: фамильярное обращение выглядело бы дурным тоном. К тому же наш герой знал, что эти гуманные действия не спасут от неизбежной роковой развязки.
Конечно, полковник Кристофоро великодушен, но — с улыбкой замечал про себя Ртуть — не стоит забывать, что он получил приказ приукрасить товар.
Кристофоро подошел к Титубалу.
— Сколько у вас лошадей?
— Сто двадцать две.
— Лошадей вы считаете лучше, чем людей. Выделите нужное количество, чтобы пленные ехали верхом. На вашу долю останется его пять лошадей, я надеюсь, вы сможете обеспечить охрану.
— Будьте осторожны, полковник, — гневно проговорил Титубал, — это же дьяволы, а не люди…
— Вы что, боитесь их?
— Я, полковник? Это оскорбление!
— Вы сами напрашиваетесь на такое замечание. Я также советую вам быть осторожным: недалек тот час, когда свободная Мексика призовет к ответу тех, кто пытался опозорить ее…
— Но…
— Молчите и выполняйте приказ!
Титубал замолк. О, с каким удовольствием он порубил бы саблей этих хладнокровных людей, которые делали вид, что происходящее вокруг им безразлично!
Процессия организовалась. Безоружных пленных сопровождал мексиканский эскорт.
Ртуть внимательно наблюдал за каждым движением. В его голове уже зрел план: можно все поставить на карту, ему с товарищами не впервой пробиваться через превосходящие силы противника.
В самом деле, похоже, что за ними никто не следил. Бедняк беспрепятственно приблизился к своему другу и прошептал:
— Здорово! Кажется, пока все идет хорошо…
— Совсем неплохо, — в тон ему ответил Ртуть и добавил, смеясь: — Пусть продолжается в том же духе!
Бедняк сказал:
— Надо придумать, как уйти, не простившись, от этих молодцов.
Ртуть собирался ответить: может быть, передать всем пароль, который послужит сигналом к сумасшедшей и отчаянной попытке…
Но в эту минуту полковник Кристофоро, который находился в двух шагах от Ртути, громко и отрывисто спросил:
— Капитан Ртуть, вы француз?
— Да, полковник.
— Дайте мне честное слово, что в дороге не предпримете попытку к бегству. Тогда я по-прежнему буду предоставлять вам относительную свободу…
— А иначе?
— Иначе я буду вынужден передать вас на попечение командующего Титубала.
Ясно было, что это означало: поход со связанными руками и спутанными ногами.
«Вот дьявол! — выругался Ртуть. — Можно подумать, он слышал слова Бедняка».
Капитан колебался и молчал. Он хорошо знал цену своему слову. Но он знал также, что в конце пути всех французов ждала смерть…
Тем не менее юноша даже испытывал некоторую гордость за уважение, оказанное ему и его воинам.
— Полковник, позвольте мне сказать вам пару слов наедине.
Кристофоро посмотрел на пленного с удивлением, но любопытство взяло верх, и он приблизился к Ртути.
— Что вы хотите?
— Полковник, мне известно, что мы направляемся в монастырь Куаутемос…
Полковник вздрогнул от неожиданности.
Ртуть продолжал:
— …где нас ждет военный трибунал, который приговорит нас к смерти.
— Откуда вы знаете? Это невозможно…
— Вы забываете, полковник, что для нас, французов, слово «невозможно» не существует. Конечно, я могу вам все объяснить… Но, думаю, не стоит… Главное, что я в курсе. Итак, слово, которое вы просите дать, равноценно смертному приговору мне и моим храбрым товарищам. Я имею право распоряжаться своей жизнью, но не могу вести людей на казнь, не рассказав им все.
— Что же вы предлагаете? Мне претит обращаться с вами известным образом, я отвечаю за вас и уже поступил довольно неосторожно.
— Да нет же, полковник. Благодарю вас за то, что вы не ставите под сомнение честь французов. Я прошу разрешить мне получить согласие товарищей.
— Они не согласятся.
— Вы их не знаете…
Кристофоро немного подумал — мужество и благородство пленника поразили его.
— Что вы будете делать?
— О, вы сами все увидите и, уверен, останетесь довольны.
Ртуть крикнул:
— Бедняк!
— Здесь! — отозвался приятель, спеша на зов.
Бедняк сделал воинскую стойку и приветствовал полковника.
— Полковник Кристофоро предоставляет мне исключительное доказательство своего уважения: он просит дать честное слово, что до конца пути мы не предпримем попытки к бегству.
Бедняк промолчал, а про себя подумал: «К черту великодушие! Так было бы здорово сделать последнюю в жизни глупость…»
— Я готов дать слово, тогда с нами будут обращаться как с солдатами, а не как с дикими зверями.
«О, это кое-чего стоит», — подумал Бедняк, не перебивая капитана.
— Но мне необходимо, чтобы вы все взяли те же обязательства, что и я. Вы должны знать, что, прибыв на место, мы подвергнемся суду и будем расстреляны или повешены. Ты все понял? Теперь отвечай: соглашаться ли мне на это достойное предложение и давать ли слово французского солдата за себя и за вас?
Бедняк взглянул на Ртуть.
— Ваше мнение, капитан…
— Мое мнение — да, несмотря ни на что.
— Тогда решено. Давайте ваше слово.
— Но нужно согласие товарищей. Посоветуйся с ними, скажи, что я поведу их на смерть.
Бедняк отправился к «ртутистам» и в двух словах рассказал им все.
Питух выпучил глаза.
— Зачем советоваться? Все, что делает капитан, всегда правильно. Его слово — закон.
Все закричали хором:
— Пусть будет, как он хочет…
Бедняк вернулся к Ртути.
— Порядок!
— Итак, полковник, — обратился капитан к мексиканцу, — мы даем наше честное слово.
Полковник отдал честь.
— Спасибо, капитан. Командующий Титубал!
Тот явился в ярости, что с ним не посоветовались.
— Командующий, — произнес Кристофоро приказным тоном, — капитан Ртуть и его отряд в дальнейшем наблюдении не нуждаются…
— Но, полковник!
— Потрудитесь не перебивать меня. Я отвечаю за них и даю вам честное слово, что пленные не предпримут попытки к бегству. Объявите распоряжение вашим людям! Ступайте!
Титубал, весь кипя, отдал честь.
Через несколько минут отряд тронулся в путь. «Ртутисты» находились в относительной свободе между двумя группами мексиканского эскорта.
— Скажи, Ртуть, — тихо спросил Бедняк, — куда мы направляемся?
