Когда мама умирала, он поклялся ей стать властителем, пока не вырастет Мила. Дал слово, что забудет о стакерстве и позаботится о замке и долине. Его клятвы слышали мать да небо. Откуда же о них знает Иранна?..
Геллан снимает одежду и расправляет крылья. Левое вырывается на волю с радостью, правое - угловато хлопает, зная, что ему никогда не распрямиться... Новые розовые рубцы зудят - он проводит по ним ладонью, ощупывая молодую кожу на шрамах.
Шагнув под струи воды, стоит долго-долго, как под дождём. До тех пор, пока не становится холодно. Холод помогает вытряхнуть из головы вопросы без ответов. Холод помогает перебить воспоминания. Кутаясь в простынь, он падает в постель и почти мгновенно засыпает. До рассвета - ещё пара часов. До рассвета он успеет проснуться и одеться. А пока - спать, наслаждаясь свободой за спиной.
Глава 29
Домашние хлопоты. Дара
Я вскочила, почувствовав что-то. Тело завопило, что так нельзя, мышцы потребовали адвоката, неоткрывшиеся глаза - телефонный звонок другу. Я застонала, послала всех по грибы по ягоды и уставилась на перепуганную бледную моль в углу.
Она была не белой, а желтоватой, отчего казалась больной желтухой и собачьей болезнью - несчастными глазами, когда хочется молча встать и принести какую-нибудь вкусняшку. Мохнатка. Интересно, какая она, когда оборачивается?
- Не бойся.
- Я только принесла чистую одежду, динь.
Можно подумать, если бы она пришла красть, я стала бы орать. Я придушенно хихикнула, представив, как эта моль ворует мои джинсы, ну, или толстовку.
- Вот и молодец. Не бойся. Ты кто?
- Аха, динь.
И тут же бочком начала продвигаться к двери. Экстрим, наверное, у меня в крови, а случай в конюшне ничему не научил, и я вся такая дерзкая сделала стремительный прыжок в сторону Ахи. Тело тут же рассерженно рявкнуло, напомнив о ноющих мышцах. Пытаясь удержаться, я ухватилась за руку девушки. Аха тонко и пронзительно пискнула и посмотрела на меня взглядом умирающего грызуна. Суслик какой-то... Ну, или что-то в этом роде - знаток фауны из меня ещё тот, а тут они чем-то похожи на наших животных, но не совсем.
Было не страшно, а... любопытно. Особенно вот так близко. Аха считала по-другому. Она вырвала лапку из моей руки, как из капкана, и выскочила за дверь. Ну ладно, с этим разберемся позже. Почти тут же в проёме показался Геллан. Я испуганно попятилась.
Чертов самурай. Волосы стянуты, отчего обезображенное лицо слишком явно кидалось в глаза. Судя по всему, он напялил боевой наряд.
- Ты пришёл меня убить, стакер? - слова, как всегда, летели впереди мозга. Но прошибить эту боевую машину трудно, особенно, если он готов к отпору.
- Нет. - сказал невозмутимо, не дрогнув даже глазами. - Не хочу, чтобы ты удрала и опять попала в какую-нибудь историю. Аха могла оказаться пантой или лео. Ты хоть иногда думаешь, что делаешь?
- Неа, - ответила я как можно небрежнее. - Это ж классика: у баб волос долог, а ум короток.
Он уставился на меня, как на китайскую вазу династии Мин. Понятно. Куда зеосскому болвану до устного народного творчества Земли.
- Ну, ты не обращай внимания. Так говорили у нас в старину. Типа, мужики умные, а бабы - сплошь дуры.
В уголках губ у него прорезалась улыбка:
- У нас всё наоборот, ты уже знаешь.
- Ага, в курсе. Одеться мне можно? Или боишься, что я выскочу в окно без твоего зоркого ока?
Он вышел за дверь молча, но тихий смех был мне ответом. В общем, болван прав: тут и окон толком нет. Подобие проёмов, затянутых полупрозрачным мейхоном, есть, но вряд ли из них выскочишь, особенно если учесть, что мы почти на облаках почиваем. Лоханулась.
Утро шло под контролем, скучно и без отклонений: утренний душ, вежливый завтрак, где все вели себя скромно, с достоинством, как и подобает в нормальных приличных семьях. Прям идиллия патриархальной старины. Так и хотелось отставлять мизинец, складывать губы сердечком и закатывать глаза. Всё это безобразие длилось до тех пор, пока мы не попали в сад.
- Да они крейзи! - ахнула я, глядя, как всё изменилось за сутки. - То есть сумасшедшие... в хорошем смысле этого слова, - добавила, покосившись на две пары почти одинаковых голубых глаз, выжидательно уставившихся на меня.
Сад, казалось, плыл в воздухе: плавно, не спеша, величественно. Одни краски перетекали в другие, переговаривались друг с другом полутонами, усмехались радостно, почти с восторгом. Трава, цветы, деревья нежились в гармонии и пели удивительную песню на тысячи разных голосов.
Деревуны стояли тут же, ярко-зелёные, ожившие, живые, возбуждённые, не ждущие похвалы. Им достаточно было сливаться с этой красотой, становиться её частью. Офелия с нежными цветами в волосах, тонкая, как лоза. Бируля повыше, волосы длиннее, пальцы гибкие, словно без костей. Нуава - миниатюрная, наверное, самая молодая. Киб и Нинн чуть шире в плечах - сейчас я вижу, чем деревуны отличаются друг от друга. Маленькие штришки, но уже невозможно спутать.
Всего сутки - и сад изменился. Всего несколько часов - и зелёные несчастные тени обрели лицо. Потрясающе! И я даже не скрываю восторга. Приплясываю от радости, несу какую-то чушь, восхищаясь их гигантским трудом.
Не труд, а искусство - приходит откуда-то изнутри. Не работа, а жизнь. Так они видят своё предназначение. Каким-то образом понимаю это и я...
Тяпка встретила нас восторженно. Она ещё больше округлилась, светилась ярче, переливалась, как перламутровый свадебный сервиз моей ма. И я вдруг поняла, в чем прикол. Наверное, лицо у меня стало дурацким-дурацким, как у малыша, который неожиданно сделал открытие.
Мила рассеянно гладила ветки мимей и думала не пойми о чём. Деревуны опять разбрелись по саду. Видимо, пустят здесь корни окончательно и однажды сами превратятся в растения. Им не до меня. И только Геллан смотрел внимательно. Хоть кто-то.
- Она... это...- я изображала что-то руками, на миг почувствовав, как язык вдруг отказался мне повиноваться. - Короче, у неё будут крольчата! - бухнула я наконец и перевела дух.
- Ты не ошиблась? - спросил Геллан осторожно и посмотрел на толстую Тяпкину задницу.
- Сам ты ошибся! Я вижу! - он ещё не понял, какое потрясение я испытала.
Мила очнулась и тоже с интересом посмотрела на хорошенького мерцателя.
- З-з-дорово! - проговорила тихо и счастливо засмеялась.
"Был один мерцатель, а станет много", - вот что хотела она сказать.
- Проще говоря, охота на мерцателей удалась, - спокойно заметил Геллан.
По-моему, он доволен, хотя по его лицу трудно что-то понять определённо.
Пока мы любовались Тяпкой, Мила неслышно ускользнула к Жерели. Я заволновалась, но Геллан отрицательно покачал головой:
