Так что проигрыш в четыре очка против одного был закономерен.
Надо отдать должное — парнишке хватило сил и воли достойно признать свое поражение и вежливо поблагодарить соперника за «полученное удовольствие». Тот ответил ему с не меньшей любезностью и не меньшей холодностью, хотя былой злости уже давно не было. В конце-то концов, ему ли, оу Ренки Дарээка, обижаться на какого-то мальчишку за дерзкую болтовню? Да и потом — шпагу держать парень и правда умеет, так что через несколько лет вполне сможет стать достойным соперником даже для него.
— Позвольте представиться. — К Ренки, с которого оруженосец Гаарз снимал жилет, подошел судья. — Маэстро Лии. Прекрасный поединок, сударь! С вашего позволения, я буду приводить его в пример своим ученикам… Очень искусная смена тактик и стилей!
— Маэстро Гуус Лии? — удивленно вскинул брови Ренки. — Я слышал о вас. Весьма польщен знакомством. Однако я думал…
— Да, вам еще только предстоит это узнать, но все мы, увы, не молодеем… Вот и я решил на старости лет перестать бродить по свету и осесть где-нибудь… Однако, сударь, я тоже кое-что знаю о вас и был слегка поражен, услышав ваше имя в своем зале. Не надо так удивляться — мир героев довольно тесен. А ваш друг, я полагаю, — тот самый оу Готор Готор? Могу ли я узнать, что именно привело двух знаменитых военных вождей Тооредаана в Старую Мооскаа?
— Да в общем-то… — немного даже засмущался Ренки, отвечая человеку-легенде. — Просто были рядом и не могли не заехали посмотреть. Это ведь Старая Мооскаа! Но простите, маэстро Лии, вы не обижены на меня за своего ученика?
— За этого шалопая, что ли? — пренебрежительно усмехнулся маэстро. — Он не мой ученик. Еще совсем недавно он считал, что слишком хорош, чтобы учиться чему-то еще. Надеюсь, это послужит ему уроком. Да-да, Ундаай Одиир, нечего там стоять и топорщить уши. Я говорю именно о тебе! Подойди.
Проигравший избавлялся от защитной амуниции буквально в десятке шагов от группы победителя. И, естественно, и он, и его единомышленники внимательно прислушивались к тому, о чем говорил с победителем великий маэстро.
И, судя по довольному просветлевшему лицу Ундаая, услышанное ему весьма понравилось. Еще бы! Одно дело — проиграть какому-то неизвестному выскочке, и совсем другое — отыграть одно очко у человека, которого сам великий Гуус Лии называет едва ли не равным себе. Пошатнувшаяся было репутация опять резко пошла в гору!
— Ну что, сопляк, ты еще собираешься тренироваться, как тебя «учили дома», или все-таки соблаговолишь приходить на занятия? Ага… Ишь, каким почтительным сразу стал! Жду тебя завтра за час до рассвета. Самое подходящее время, чтобы поприветствовать солнце звоном шпаг и ручьями пота! И советую забыть про пьянку с приятелями: если хочешь быть моим учеником, на это сил у тебя хватать не будет.
— Спасибо, маэстро, — очень вежливо кивнул Ундаай, от былого самодовольства которого и впрямь осталось немного. — Я могу идти?
— Подождите, сударь, — влезла в разговор Одивия. — Вы, кажется, забыли про одно свое обещание. Рассказать все, что знаете о шпаге оу Дарээка! Может, пойдем, судари, куда-нибудь в достойное местечко, где можно пообедать и выпить вина… Обещаю, маэстро Лии, что Ундаая мы будем угощать только соками или взваром… А если вы окажете нам честь разделить с нами трапезу, то сможете лично за этим проследить.
— Хм… что за шпага такая? Позвольте. — Маэстро Лии принял из рук Готора шпагу Ренки, обнажил клинок, задумчиво помолчал и сказал: — Откуда она у вас? Знаете, кажется, я тоже кое-что смогу рассказать вам об этом клинке!
— Сударыня! Сударыня!!! Ваши деньги!
Миилд, запыхавшийся и почему-то без пояса и ботинок, успел догнать их, когда компания уже подходила к кабачку. Зато в руках у него был более чем изрядных размеров кошелек и, судя по всему, достаточно тяжелый.
— Вот, сударыня, — сказал он, протягивая свою тяжкую ношу Одивии Ваксай. — Ваше золото, точнее, его двойная стоимость в серебре!
— Благодарю, — кивнула Одивия и не без ехидства поинтересовалась: — А ты, судя по всему, все-таки решил не следовать моему совету и поставил не на того игрока?
— Сыпьте… Сыпьте соль на мои раны… — тяжко вздохнув, ответил ей незадачливый прохиндей. — Имеете полное моральное право! Тем более я поставил даже чуточку больше, чем имел в действительности, и, похоже, буду возвращать долг еще не один месяц!
— В таком случае, полагаю, добрый обед тебе не повредит? И кстати, ты говорил о каком-то проценте…
— Десять было бы в самый раз! — выпалил Миилд, однако, увидев иронично изогнувшуюся бровь девушки, поспешно добавил: — Но сойдут и три процента. Все-таки, сударыня, я успел поставить деньги прямо перед самой схваткой, да и выигрыш ваш получил в самое короткое время.
— Три — это разумно, — согласилась Одивия. — Отсчитай их себе сам. А потом присоединяйся к нам, возможно, для тебя еще найдется работенка.
Кабачок, куда их привел маэстро Лии, был сравнительно небольшим, зато чистым и уютным заведением, скорее подходящим для компании почтенных купцов, которые собираются обсудить сделку, или даже для их не менее почтенных жен, что зашли освежиться кружкой разбавленного вина и отведать сладостей после посещения рынка или обхода лавок с тканями, шляпками и прочими женскими бирюльками.
Даже вся отделка зала казалась какой-то пошловато-карамельной и никак не соответствовала образу грозного воина и неустрашимого искателя приключений, коим на всех трех континентах земли слыл маэстро Лии.
— Кормят тут вкусно, — немного смущаясь, ответил он на невысказанный вопрос своих спутников. — А я, признаюсь, люблю вкусно поесть. Это стало одной из причин, почему я выбрал Старую Мооскаа в качестве места, где можно осесть на старости лет.
Маэстро знал, о чем говорит. Кухня Старой Мооскаа, придирчиво вобравшая в себя лучшие рецепты со всего мира, по праву считалась эталоном хорошего вкуса на всем пространстве бывшей Старой Империи и даже за ее пределами. Тут и обилие блюд на основе молока и мяса, характерных для степняков-животноводов, и квашеные и маринованные овощи — «конек» горских кухонь, и каши, лепешки и пироги — основа питания земледельцев.
Специи и приправы со всех уголков земли… А уж какой вклад вносило в это разнообразие близко расположенное море, даже и объяснять не стоит. Достаточно только упомянуть классические «морские уши» — сырую рыбу, нарезанную небольшими кусочками, на комочке пропитанной соусами каши. Можно ли представить себе хоть одну мооскаавскую харчевню без этой чудной закуски?
Тысячи лет люди со всего света съезжались в Старую Мооскаа, принося с собой любимые виды продуктов и лучшие блюда. Все это смешивалось и перемешивалось тут в едином котле со всей имперской решительностью и беспощадностью, образуя удивительные сочетания вкусов, устоять перед которыми не мог никто. Ведь не даром составленный во времена Третьей Династии императорским сановником Миико Кьяяном «Трактат о вкусной и здоровой мооскаавской пище» можно было найти в любом уголке земли на каждой солидной кухне.
Что ж, этот кабачок, похоже, придерживался самых высоких мооскаавских стандартов. Так что неудивительно, что первые минут двадцать-тридцать разговор как-то не клеился, а вместо этого пирующие активно работали челюстями и столовыми приборами. Все успели изрядно проголодаться и поэтому, испытывая истинное уважение и даже трепет, с молитвенным сосредоточением на лицах отдавали дань искусству повара. Так что все разговоры сводились к просьбам передать соус или к рекомендациям попробовать то или иное блюдо.
Лишь когда животы изрядно округлились, а основные блюда опять сменили на закуски и сладкое, разговор вернулся к знаменитой и таинственной шпаге.
— Я могу лишь сказать, — ответил Ундаай на повторную просьбу Одивии, — что сделан этот клинок где-то сто пятьдесят — двести лет назад. Никак не раньше, это хорошо видно по характерному профилю. И никак не позже ста лет назад, ибо именно тогда вместе со смертью последнего мастера прекратила свое существование семья Октай. Очень знаменитый был род. Мы вечно соперничали с ними в мастерстве. И даже, надо признаться, проигрывали в последние годы, когда они придумали, как делать свой «слезный булат». Видите, какой характерный узор? Увы, но последний мастер из семьи Октай не имел детей и был слишком горд, чтобы взять ученика извне. Так что секрет «слезного булата» умер вместе с ним. Многие ломали головы над этой загадкой и даже добивались схожего рисунка. Но вот того сочетания гибкой упругости и твердости повторить так и не смогли. Однако известно, что семья Октай каждый такой клинок делала по три года. И всего их существует около двух сотен. И да, думаю, вы это и сами понимаете, гарда явно неродная, иначе бы я, возможно, смог сказать вам несколько больше. Мода на гарды куда более переменчива, чем непосредственно на сам клинок. Однако, сударь оу Дарээка, позволю себе дать вам один совет: коли вы окажетесь в наших горах — обратитесь в мастерскую любого старого рода. Там сочтут за честь поработать с клинком Октая и бесплатно изготовят для него куда более достойное обрамление, чем эта медяшка. Даже если вы большой поклонник рационального стиля и не выносите никаких украшений, можно сделать простую стальную гарду точно по руке, отлично уравновешивающую оружие. А можно… Видите… — Ундаай вынул из ножен свою шпагу и протянул ее рукояткой вперед. — Можно и вот такую… Ничего лишнего, но зато как красиво!
