открытая дверца! – крикнула она, спускаясь с крыши на плечо Нингорса. Хеск осторожно поставил её на мостовую.
- Ага, туда и идём, - кивнул Делгин. – Ворота открываются не для… Эррх, мех и кости!
Трубный рёв напуганного стада алайг раскатился по улице, и прохожие прижались к стенам, а кто-то даже забрался на крыльцо. По мостовой, с хрустом вминая плашки в землю, ползла тяжёлая вайморская повозка. Её паруса были спущены, тёмный дым рвался из труб с надсадным шипением, наполняя улицу запахом гари. На широкой палубе лежало что-то большое, прикрытое циновками. На каждой из них мерцали, время от времени вспыхивая, колдовские узоры, и вдоль палубы, по ограждению и под ним, пролегала широкая полоса охранного круга. По ту сторону сияния стояли над грудами циновок существа в дорожных плащах. С одним из них Кесса встретилась взглядом – и содрогнулась.
Из-под капюшона выглядывала длинная узкая морда, покрытая белыми перьями. Острые зубы торчали сверху и снизу, смыкаясь, как капкан. Узкие алые глаза на миг вспыхнули и погасли, и Кесса поспешно отвела взгляд. Даже сторожевая харайга у водяной повозки смотрела на неё дружелюбнее.
- Венгэты! – Делгин в волнении дёрнул её за руку. – Венгэтская повозка! Это они придумали, как растить боевых зверей! Говорят, у них даже тзульги есть…
- Ну уж! – фыркнула Кесса, забыв о белых ящерах в человечьей одежде. – Откуда у них тзульги, если этих тварей всех перебили?
Тяжёлый вздох раздался под циновкой на палубе, и волосы Кессы шевельнулись от горячего ветра. Циновки тяжело вздымались, что-то шевелилось под ними. Та, что лежала на краю палубы, дрогнула, и из-под неё выскользнули длиннейшие когти – три изогнутых меча на могучей лапе.
Белый ящер приподнял покрывало и с пронзительным воплем повернулся к носу повозки. Сигнальные рога взревели, и колёса загрохотали чаще. Впереди медленно открывались тяжёлые ворота, и повозка подползала к ним, шипя и выдыхая пар. Кесса, оцепенев, провожала её взглядом.
- Пернатый холм…
Рядом с ней шумно выдохнул Делгин. Его глаза восторженно сверкали.
- Венгэты привезли живых зверей! – сцапав Кессу за руку, он поспешил к воротам. – Вот бы показали того, с когтями! Здоровенный, правда?
- Это детёныш, - отозвался Нингорс, и от ненависти в его голосе вздрогнул даже Оборотень. – Какая мерзость…
Кесса вывернулась из-под руки Делгина и остановилась у стены, глядя на закрывающиеся ворота. Не успели створки сомкнуться, как захлопнулась и маленькая дверь, а глазницы трёх черепов загорелись лиловым огнём. Путь был закрыт.
«Зурханы,» - Кесса смотрела на стены, и ей мерещились папоротниковые заросли, шелестящий вздох над головой и огромный ящер, вскинувший когтистые лапы. «Эти существа – прямо в городе. Нуску Лучистый, куда меня занесло?!»
- Если зурхан захочет выбраться, выдержат ли ворота? – прошептала она. – Его же ничем не возьмёшь…
Делгин растерянно качнул головой.
- Эррх… С чего ему выбираться? Их там хорошо кормят, - сказал он. – Они там аж лоснятся. У этих зверей хорошая жизнь.
Нингорс, заскрипев зубами, повернулся к нему, и Оборотень попятился, испуганно скалясь.
- Зурхан – благородный зверь. Никогда не нападает, не предупредив, - из груди хеска вырвалось глухое рычание. – Тут его тащат, как мешок с сеном. Хорошая жизнь…
…Кухонные печи прятались за стеной, все дверки, впускающие в залу горячий воздух, были прикрыты, - но сама стена только что не дымилась, и никто уже не решался сесть рядом с ней. Окна и двери открыли нараспашку, и рои насекомых гудели на границе тьмы и света, не решаясь пересечь незримую черту. Кто-то уже выбрался на крыльцо, и со двора неслись пьяные песни. На гуляк с крыши вопил крылатый ящер, разбуженный среди ночи. Но ни его вопли, ни голоса захмелевших хесков не могли заглушить протяжный рёв, вой и пронзительные крики, волнами накатывающие на город из крепости под тремя черепами. Если бы Кесса прислушалась, она различила бы отдельные голоса – шелестящие вздохи и раскатистый рокот зурхана, трубный рёв алайги, скрипучий визг пернатых хищников и басовитый гул анкехьо и Двухвосток. Пленники осваивались в новом доме…
- Грибы и бобы! – Делгин заглянул в свою миску и досадливо скривился. – Мех и перья! Где моё жаркое?!
- А по мне, хорошее варево, - пожала плечами Кесса. По правде говоря, она едва различала вкус еды, - холод, ползущий по коже при каждом вопле с улицы, заглушал и мысли, и чувства.
- Нингорс не спустится? – Оборотень вздохнул, покосившись на лестницу. Она скрипела под чьими-то ногами, но вряд ли это был Нингорс, - под лапами Алгана ступени проседали куда сильнее.
- Он шьёт, - покачала головой Кесса. – Кто бы мне сказал, что я встречу крылатую гиену, умеющую шить…
«Даже Алгана, могучие воины Хесса… даже из их числа мне попался именно ремесленник!» - вздохнула она про себя. «Да, что-то в легендах напутали...»
- Гиены по степи бегают, - фыркнул Делгин. – А уважаемый Нингорс – мастер-шорник и торговец кожами.
- Да, могучий демон, торгующий кожами, - это совсем другое дело, - пробормотала Кесса, разглядывая стол. «Отчего мне никогда не встречаются великие воины и мудрые чародеи?!»
Край стола дрогнул – на него опустился тяжёлый кулак. Дрогнул и Делгин, поспешно поднимаясь на ноги. Над ним возвышался Хонтагн, и череп маленького зверька покачивался на его шее. Кардвейт, хозяин каравана, стоял перед Кессой и рассматривал её пристальным недобрым взглядом.
- Делгин, иди сюда, - поманил он Оборотня к себе, отходя от полупустого стола. – Один.
- Почему мне с ним нельзя? – спросила, облокотившись на стол, Кесса.
- Если хочешь, чтобы я рассчитал его прямо здесь, - иди, - неприятно усмехнулся Кардвейт. Делгин бросил на Кессу предупреждающий взгляд и быстро выбрался из-за стола.
- Что такое, мастер Кардвейт?..
Кесса напрасно прислушивалась – хески вышли на крыльцо, и пьяные голоса заглушили негромкий злой шёпот и сердитое ворчание. Делгин вернулся один, грохнул кулаком по столу и плюхнулся на скамью, мотая головой и криво ухмыляясь.
- Он обидел тебя? – испугалась Кесса. - Что он сказал?
- Да что он скажет… - скривился Оборотень. – Злится, что вы живёте с нами в одной комнате. И что я с тобой говорю и хожу. Обещал вышвырнуть меня прямо здесь, если это продолжится. Да и Вайнег с ним! Что я, дороги не найду?..
Когда Кесса поднялась
