– Да хранит небесный ковер тысячезвездный блистательных гостей халифа!
Шепот, больше похожий на дуновение прохладного бриза, чем на человеческий голос, раздался из-за тонкой сверкающей ткани, отделяющей святилище куманской монархии от остального Мира. Ткань взметнулась, словно от порыва ветра, и перед нами появился невысокий совершенно седой старик в темно-лиловом костюме. Скромность его одеяния совершенно не гармонировала с почти варварской пышностью обстановки, окружавшей нас все эти дни не только в дворцовых покоях, но и на улицах Кумона.
– Я – глаза, которыми предпочитает смотреть на Мир неописуемый халиф Нубуйлибуни цуан Афия, уста, которыми он пробует незнакомую пищу, уши, которые вынуждены прислушиваться к речам незнакомых людей. Одним словом, я – тот, чье присутствие не слишком тяготит халифа, а посему я пребываю при нем в каждую минуту его жизни уже много лет и не имею ни имени, ни звания, ни прошлого, – с достоинством сказал старик. – Я вышел вам навстречу, чтобы убедиться, что ваш дух достаточно безмятежен и не способен встревожить халифа. Теперь я вижу, что вы можете предстать перед ним.
У меня тут же образовалась целая куча вопросов. В частности, мне было ужасно интересно, что имел в виду старик, когда сказал о безмятежности нашего духа. Я вообще почти ничего не понял из его предисловия, зато заинтригован был – дальше некуда.
– Не следует задавать вопросы, ответ на которые уже давно известен – если не твоему беспомощному разуму, то твоему мудрому сердцу, – шепнул мне старик.
Кажется, он легко читал мои мысли, не упуская даже знаки препинания и грамматические ошибки. Я окончательно оробел, но отступать было поздно. Старик почтительно приподнял тонкую ткань, приглашая нас войти внутрь.
Халиф Нубуйлибуни цуан Афия оказался сравнительно молодым человеком – а я почему-то был совершенно уверен, что нас встретит глубокий старец. Обаятельный, изящный мужчина с тонким профилем и длинными миндалевидными глазами, скорее небритый, чем по-настоящему бородатый, он не производил впечатления грозного владыки. Наряд халифа тоже не потрясал воображение – на нем был белоснежный костюм самого простого покроя. Если учесть, что при этом правитель Куманского Халифата удобно устроился на уладасе, его одежда вполне могла сойти за пижаму.
Но когда халиф поднял на меня глаза, мне показалось, что меня безжалостно просвечивают самым мощным рентгеном всех Миров. Я мог поклясться, что в какое-то мгновение халиф цуан Афия знал обо мне абсолютно все. Хвала Магистрам, это закончилось так же быстро, как и началось. Халиф растерянно моргнул и перевел взгляд на сэра Кофу. Потом отвернулся от нас обоих и некоторое время созерцал потолок.
– Мне было чрезвычайно приятно увидеть вас, господа, – наконец сказал халиф. – К сожалению, моя впечатлительность не позволяет мне часто встречаться с людьми: их беспокойство, заботы и печали кажутся мне слишком тяжким бременем. Но встреча с вами стала приятным исключением, хотя вы оба пока весьма далеки от совершенства.
Халиф снова замолчал, уставившись куда-то вверх. Можно было подумать, что на потолке установлен телевизор и именно сейчас пришло время его любимого телесериала.
– Блистательному халифу понравится, если вы займете место на этом ковре, – еле слышным шепотом подсказал старик. Он указывал на роскошный мягкий ковер, устилающий небольшое возвышение в дальнем конце комнаты. – Это хорошее место для почетных гостей, – добавил он так, словно мы с Кофой собрались возражать.
– Я чувствую, что вы пришли ко мне не только с подарком. Кроме подарка у вас есть просьба, больше похожая на требование победителя, чем на смиренное прошение, достойное ушей владыки, – неожиданно сказал халиф. – О подарке вы официально сообщили моим придворным, но о вашей просьбе мне ничего не было известно. Вам приказано передать мне тайное пожелание вашего владыки, блистательного Короля Гурига? В таком случае вам не следует тревожить себя темными мыслями о том, что вы станете делать в случае отказа. Я с удовольствием выполню любую его просьбу, если это будет в моих силах.
– Халифу будет приятно, если вы ответите, – снова подсказал старик.
– Блистательному халифу уже известно, что мы привезли к его ногам изменника из числа Стражей Красной Пустыни, по имени Кумухар Манула, – начал Кофа. – Его Величество Гуриг желает, чтобы вы могли испытать удовольствие, удостоверившись, что ни дерзость, ни проницательность, ни могущество не помогают вашим врагам уйти от расправы.
– Кумухар – не враг, – меланхолично возразил халиф. – Я никогда в жизни его не видел, не читал его писем и не слышал разговоров о нем, а посему не мог с ним поссориться. Но летний ветер, который рождается в красных песках Хмиро, не раз доносил до меня обрывки сумбурных размышлений этого человека, в основном посвященных его собственной значительности. Мне стало неприятно жить в Мире, где есть человек, испытывающий столько неуместного беспокойства по пустякам, поэтому я и приказал послать ему Гравви. И все же мне бесконечно приятно узнать, что блистательнейший из владык Хонхоны проявляет такую заботу о моих делах. Это кажется мне некоторым поводом для неземной радости. А теперь продолжай приятные речи, восхитительный посланец мудрого владыки.
На этом месте я едва удержался от улыбки. Мне уже стало ясно, как я буду дразнить Кофу в течение ближайших нескольких дней.
– Халифу нравится, что вы находите его речи забавными, – неожиданно шепнул мне старик.
Я быстренько обработал сию информацию и смущенно покосился на халифа, но тот с отсутствующим видом смотрел в потолок.
– Невзирая на то, что этот беспокойный господин Манула не удостоился чести стать вашим личным врагом, – снова заговорил Кофа, – он успел совершить преступление на территории Соединенного Королевства. Этот злодей подарил полученную от вас шкатулку Гравви одному из самых высокопоставленных подданных Его Величества Гурига Восьмого, нашему коллеге и другу, могущественному стражу покоя нашего повелителя и безопасности всего Соединенного Королевства.
– А кстати, где он, беспокойный злодей Кумухар Манула? – вдруг перебил его халиф. – Вы оставили пленника на пороге? Удивительное дело, я совсем не ощущаю его назойливого присутствия.
– А мы позаботились о том, чтобы никто больше не ощущал его назойливого присутствия, – брякнул я.
Честно говоря, я не собирался вмешиваться в беседу, да вот, само получилось.
– Вы меня заинтриговали, – мечтательно промурлыкал халиф.
– Халифу будет приятно, если вы покажете ему пленника и объясните, что вы с ним сделали, – подсказал мне старый слуга.
Кофа обернулся и ободряюще кивнул. Дескать, давай начинай балаган.
– Оп! – выпалил я, встряхивая кистью левой руки.
Завернутое в ковер тело Кумухара Манулы со стуком грохнулось на пол. Увы, я так и не научился осторожно обращаться с жертвами своих магических экспериментов.
– Восхитительно!
Халиф был так захвачен зрелищем, что временно прекратил созерцание потолка. Теперь он заинтересованно косился – не столько на сверток с пленником, сколько на мои руки.
– Но я по-прежнему не ощущаю его утомительного присутствия, – с удовольствием отметил он.
– На пленника наложено соответствующее заклятие, поэтому он спит. Вообще-то, в настоящий момент господин Манула мало чем отличается от мертвеца, – пояснил Кофа. – Но мой спутник может его разбудить.
– Не надо! – решительно отказался халиф. – Я с самого начала хотел, чтобы Кумухар Манула как можно меньше отличался от мертвеца, – зачем что-то менять? – он замолчал и с любопытством уставился на меня.
– Халифу хотелось бы, чтобы вы еще раз показали ему это угуландское чудо, – шепнул старик. – Нам не так уж часто приходится иметь дело с чудесами вашей далекой родины.
– Почему бы и нет?
Признаться, я был польщен.
Я провел рукой вдоль бесчувственного тела бедняги Кумухара, и оно снова исчезло, спрятавшись между большим и указательным пальцами моей руки. Я встряхнул кистью, и пленник опять грохнулся на ковер.
– Халиф был бы совершенно счастлив, если бы вы еще раз показали ему это чудо, – от волнения старый слуга заговорил громче. – Он хотел бы знать, сможете ли вы совершить то же самое с другими предметами?
Дело кончилось тем, что я добрых полчаса развлекал куманского халифа демонстрацией этого простенького фокуса. Прятал в пригоршне, а потом возвращал на место многочисленные громоздкие предметы обстановки и даже его доверенного слугу. Старик, надо сказать, и бровью не повел, когда выяснилось, что халиф желает, чтобы он ненадолго исчез в недрах моей мистической лапищи.
Почти детское изумление халифа казалось мне забавным. У этого типа хватало могущества, чтобы ежедневно получать подробную информацию о состоянии ума своих подданных – от летнего ветра, рождающегося в красных песках пустыни Хмиро. Да и о наших с Кофой тайных замыслах он как-то умудрился пронюхать – думаю, для этого ему было достаточно просто на нас посмотреть. Зато одно из самых простых чудес, которому мне удалось научиться в этом прекрасном Мире, казалось ему вершиной магического искусства. Наверное, в свое время сэр Джуффин Халли точно так же забавлялся, глядя на меня самого. Теперь-то, задним числом, я понимаю, как это было мило с моей стороны: не моргнув глазом, перетащить свою задницу из одного обитаемого мира в другой и тут же начать бурно удивляться самым примитивным фокусам столичных колдунов.
