изготовления бумаги. В Илльгнере вода была чистой почти везде, вероятно потому, что провинция находилась в сельской местности. В Грошеле мы впервые столкнулись с такой проблемой.
— Им придется привозить чистую воду или заняться очищением своих источников, — сказала я, изучив бумагу. — Но это не та проблема, с которой могут справиться простые ремесленники. Я поговорю с гибом Грошеля.
На этом обсуждение и закончилось.
Я просматривала записи сделанные Хартмутом во время разговора, когда заметила как Лютц и Гил переглядываются. Они оба улыбнулись, а затем подошли ко мне.
— Мы бы хотели сделать вам подарок, леди Розмаейн.
— Эта книга была изготовлена здесь, в Грошеле в качестве пробной печати. В ней не так много текста, и она не будет продаваться знати, но мы уверены, что она подойдет для вас.
Они использовали бумагу из Эренфеста, поэтому качество было неплохим. Она была похожа на книги, которые мы обычно делали, разве что немного тоньше. Я начала листать ее, гадая, почему они сказали, что она не будет продаваться, и содержание застало меня врасплох. Я онемев посмотрела на Лутца и Гила, а они с гордыми улыбками смотрели на меня.
— Пока мы создаем мастерские, мы можем собирать рассказы людей из самых разных провинций, — сказал Лютц.
Действительно, книга была наполнена рассказами, которые Гил и Лутц собрали у мастеров Грошеля. Это были не те истории, которые бы стали покупать дворяне, но для меня — вдохновителя операции Гримм, эта книга была драгоценным подарком и приятным сюрпризом.
— Вы мечтаете о будущем, в котором даже простолюдины смогут свободно читать книги, не так ли? — с усмешкой спросил Лютц. Хартмут все еще был поблизости, так что он не мог говорить прямо, но я знала, что он имел в виду наши старые разговоры. Гил гордо стоял рядом с ним, зная что я буду признательна ему за эту работу.
— Лютц! Гил! Это действительно замечательный подарок! — воскликнула я, не в силах сдержать свои эмоции. Они всегда отлично знали, как поднять мне настроение, что доказывали снова и снова.
— Мы просим вас оплатить часть гонорара за собранные рассказы. Вторую часть выплатит компания Плантен, поскольку они однажды тоже будут печатать эти книги, — сказал Лютц и я кивнула в ответ.
Конечно! Вы можете просить столько денег, сколько нужно. Главное принесите мне больше историй!
Том 4 Глава 399 Дворяне Грошеля и Печатная промышленность
В тот вечер мы ужинали в поместье гиба. У супа был правильный вкус умами, что вероятно было результатом того, что гиб Грошель купил мою книгу рецептов и заставил своих поваров изучить рецепты из нее. Но должна признать, что еда Хьюго все равно была вкуснее.
Хотела бы я сейчас есть вместе со всеми в боковом здании.
Даже если у меня больше не было возможности свободно общаться с Гутенбергами, но я могла по крайней мере почувствовать расслабленную атмосферу нижнего города, прислушиваясь к разговорам Лютца и других. Здесь, за этим столом, книгопечатная промышленность оставалась основной темой разговора, даже пока мы ели. А обилие так любимых благородными эвфемизмов и постоянное прощупывание друг друга во время разговора, были, мягко говоря, утомительными. Мне бы хотелось, чтобы хотя бы во время еды они дали мне отдохнуть и полноценно насладиться вкусом.
Когда мы закончили с основными блюдами, пришло время местным чиновникам, назначенным гибом Грошелем, следить за мастерскими, рассказать мне об их прогрессе в полиграфической и бумажной промышленностях в этой провинции. Я медленно пила чай, пока слушала их.
— Печатные мастерские были созданы без каких либо проблем, — доложил один из дворян. — Для проверки процесса была напечатана одна книга, и мы не обнаружили никаких различий с теми, что продавались в столичном замке.
— Это показывает, что мастера Грошеля действительно очень искусны, — Эльвира казалась очень довольной, ведь она знала, что Иоганн неоднократно браковал работу кузнецов в Хальдензеле. Вот только то, что сейчас мне говорили чиновники сильно отличалось от недавних слов Гутенбергов.
Хм? Разве мне не говорили, что есть еще много вещей, требующих доработки…?
Я не могла скрыть краткое замешательство на своем лице и именно тогда Хартмут, заглянувший в свои записи, коротко вздохнул и сказал:
— Это отличается от отчета, который нам дали Гутенберги.
— Что это значит? — сузив глаза спросил гиб Грошель и перевел взгляд с Хартмута на чиновника.
Заглядывая в свои собственные записи, чтобы не в чем не ошибиться, Хартмут коротко перечислил все проблемы, о которых нам сообщили:
— Так же как и в Хальдензеле, шрифты создаваемые кузнецами не были одобрены полностью. Материалы, используемые для цветных чернил, недоступны для сбора в этом регионе, поэтому требуется создание альтернативных рецептов. Кроме того, из-за грязной воды здесь, в Грошеле, производимая бумага будет низкого качества.
— Значит наши простолюдины некомпетентны? — гиб поморщился.
Нет, нет, нет. Это ваш чиновник некомпетентен, если подает такие ложные отчеты.
Я хотела бы высказать этот комментарий вслух, но решила произнести его только в своих мыслях. Поскольку я — приемная дочь эрцгерцога, то такая критика с моей стороны стала бы настоящим смертным приговором для некомпетентного чиновника. После такого у него не будет никакого будущего в этой провинции. Поэтому мне нужно быть осторожной со словами.
Так, ладно. Что я должна сказать вместо этого, чтобы успешно преодолеть пропасть непонимания между дворянами и простолюдинами? Потому что пока дворяне будут только винить простолюдинов во всех проблемах, но это никак не поможет в их решении.
— Гиб Грошель. Простолюдины в вашей провинции не менее компетентны, чем жители любой другой провинции, — начала я.
Все понимали значение моих слов, поэтому взгляды всех собравшихся сосредоточились на мне. Некоторые были удивленными, полными непонимания, зачем я защищаю простолюдинов.
Другие казалось умоляли меня не повергать собрание в хаос.
— Ваши простолюдины делают все необходимое, чтобы достигнуть успеха. Им просто нужно больше времени. Мои Гутенберги предложили привезти ваших кузнецов зимой в Эренфест,
