вот принц Дженард, похоже, разбирается прекрасно.
Я пожала плечами.
— В любом случае, это подарок, и я приняла его с благодарностью и буду хранить, даже если не придется им воспользоваться.
— О, дорогая моя, это просто преступление — хранить такое снадобье и не пользоваться им. Оно ведь со временем испортится.
— Ну, баночка же останется, — я пожала плечами так, словно не могла понять, о чем это она толкует.
И не без удовлетворения обнаружила, какой ужас отразился на лице сирры Траум от одной этой мысли. Похоже, содержимое для нее было куда более ценным, чем баночка.
— А что, если вы отдадите это содержимое мне? Разумеется, не просто так. Я готова заплатить, и у меня есть деньги. Сколько скажете. Ради этого снадобья я готова на все.
— В самом деле? А если цена окажется слишком высока?
И снова все чувства и мысли были написаны на лице у очаровательной сирры. Она нахмурила лобик и наконец выдала:
— Возможно, мне понадобится время, но я раздобуду нужную сумму.
О боги, я даже злиться на нее не могу. Совершенно бесхитростная и прямо скажем, довольно милая. Значит, такие нравятся магистру Линарду… Да уж, у меня с моим набором сложностей и неприятностей с самого начала не было никаких шансов.
— Мне не нужны деньги, — сказала я и она разочарованно вздохнула. — Но мне нужны ответы на вопросы. И если я их получу, снадобье ваше, вместе с баночкой.
— В самом деле? — ее глаза вспыхнули искренним восторгом. — Так спрашивайте же скорее! Я расскажу вам абсолютно все, что только знаю, и ничего не утаю.
Я усмехнулась про себя: и это жена начальника императорской безопасности? Остается лишь надеется, что ее супруг не разговаривает во сне и не приносит домой никаких служебных документов, иначе тайны империи точно находятся в зоне риска.
— Я хотела поговорить о хранителе короны. О его смерти, о ночи накануне его смерти. Расскажите все, что помните.
— О, вы об этой древней истории? Я о ней и думать забыла…
Боги, какое же легкомыслие!
— Неужели ваших женихов так часто травят, что вы перестали обращать внимание на такие мелочи?
— Женихов? — она удивленно вскинула брови. Удивление было таким искренним, что я не могла не поверить.
— Но он же действительно собирался оставить жену и жениться на вас?
Она махнула рукой:
— Да, он что-то такое говорил. Но знаете, деточка, этих женатых мужчин, — она бросила на меня оценивающий взгляд. — Впрочем, вы наверняка этого не знаете. Они все время талдычат: брошу жену, брошу жену. Но это абсолютно ничего не значит.
Вот значит как. Я несколько растерялась. И смутилась. Похоже, благодаря этой беседе я узнаю о придворной жизни гораздо больше, чем хотела бы. И все же я быстро справилась со смущением и строго спросила:
— И все же, попытайтесь вспомнить все, что только сможете.
Она пожала плечами.
— Ну, если для вас это так важно… Кстати, а зачем вам? — она впервые проявила какое-то любопытство. Вот магистр Калмин заинтересовалась бы с первых слов.
— Для того, чтобы вы могли получить вот эту баночку, — строго напомнила ей я. В конце концов, вопросы здесь задаю я.
— Ну, это была прекрасная летняя ночь, — начала сирра Траум, и я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Разумеется, прекрасная, разумеется, летняя: из-за древней магии в императорском дворце других не бывает. — У меня в ту ночь был гость, — она мечтательно вскинула вверх глаза. — Этот милый мальчик, журналист. Он часто являлся ко мне, ну знаете, поболтать, разжиться какими-то сплетнями для своих публикаций.
«Неужели только для этого?» — иронично подумала я про себя.
— Он был тогда так хорош, так воодушевлен, так молод и дерзок. Совершенно очарователен. Грустно видеть, что сделали с ним годы и алкоголь.
— И он всю ночь провел в вашей комнате?
— Разумеется, нет. Он никогда не оставался на всю ночь. Полагаю, что в императорском дворце у него были и другие шпионы. Так что как только мы закончили… — на мгновение она запнулась, бросила на меня быстрый взгляд, но видимо, решила, что такое невинное дитя, как я, обойдется без подробностей, — нашу беседу, он ушел. Но уверена, он еще долго оставался во дворе.
— Это почему же?
— Я столкнулась с ним в коридоре, когда раздались крики, стенания. И я побежала к комнатам хранителя.
— И что вы там увидели?
— О, мои комнаты слишком далеко от тех, в которых жили хранитель с супругой, и я ничего не успела увидеть. Там собралась целая толпа. Императорский целитель был в отчаянии. Все хотели лично посмотреть, что случилось. А он только и говорил: «Хранитель мертв, что вам еще надо? Разойдитесь, или я позову стражу!»
А потом кто-то из толпы спросил:
— А что корона, она на месте?
И он уже никого не смог сдержать. Они вломились в комнату, клянусь, они едва не затоптали моего бедного мертвого Верта. Потом набежала стража, явилась супруга покойного, — сирра Траум поморщилась. — А я не слишком любила с ней сталкиваться. Так что предпочла уйти.
Я вздохнула. Похоже, я права, и у моего доброго друга сирра Магфрида были все возможности, в том числе и дождаться утреннего бритья, и воспользовавшись суматохой, украсть корону.
— А были у вас другие поклонники в то время? — с надеждой спросила я.
— За кого вы меня принимаете — возмущенно вскинула брови сирра Траум. — Порядочной девушке двух любовников вполне достаточно.
Я могла бы поспорить с этим утверждением, но не стала. А вместо этого спросила:
— А как же ваш нынешний супруг? Вы поженились так скоро после гибели хранителя.
— А, да. Но он тогда не был моим любовником. Да, он бросал на меня пламенные взгляды, писал нежные письма, но я не отвечала взаимностью. Если вы видели моего мужа, могли заметить: он не слишком хорош собой. Такие мужчины никогда меня не привлекали.
— И все же вы вышли за него, — я не могла не сказать очевидного.
— Ну да, вышла, — сказала она растерянно, словно и сама не могла понять, как это произошло. — После смерти бедного Верта он был так мил, так обходителен со мной. Обещал, что сделает все, что будет заботиться обо мне до конца жизни. А я была так одинока… Магфрид совсем перестал появляться, просто исчез.
Я вздохнула. И снова Магфрид. И снова он выглядит самым подозрительным из всех. Впрочем, нет. Кажется, теперь у меня появился новый подозреваемый: начальник императорской безопасности. Вот уж кому позадавать вопросы мне вряд ли удастся.
Сирра Траум вздохнула.
— Когда женщина одинока и уязвима, она может наделать глупостей.
