— Харзину известно, что это место встречи, что сюда должны прибыть наши друзья. Фелиси ждет их, собираясь застигнуть врасплох и уничтожить, как она застигла врасплох нас, после чего можно будет беспрепятственно заняться нами.
— И что вы намерены делать? — спросила Аня.
— Не знаю…
Вдруг Уткин вскочил, вырвался из укрытия на открытое место и побежал, вскидывая ногами песок.
Первым порывом Такера было поднять «ППШ», но он сдержался, по-прежнему не в силах выстрелить в спину безоружному человеку.
— Стой! — окликнул он Уткина. — Тебе некуда бежать!
Над вершинами деревьев на северной оконечности острова вспыхнул прожектор. Яркий луч света пронзил узкую полоску пляжа. Опустив нос, вертолет устремился следом за лучом прожектора, быстро набирая скорость.
Залитый ослепительным светом, Уткин застыл на месте, вскинув одну руку к лицу и размахивая другой.
— Что этот идиот делает? — воскликнул Буколов. — Он надеется, что его заберут?
— Он сейчас уйдет! — испуганно вскрикнула Аня.
Пролетев над самыми макушками деревьев, вертолет в считаные секунды достиг берега и сделал разворот над опрокинутым гидросамолетом. Все это время луч прожектора держал Уткина пригвожденным к месту.
Внезапно в открытом люке вертолета замигали вспышки.
Цепочка фонтанчиков песка протянулась к Уткину, и одна пуля попала ему в ногу. Повалившись лицом вперед, он застыл на мгновение, затем мучительно медленно пополз к деревьям, отталкиваясь здоровой ногой.
В открытом люке вертолета снова мелькнул огонек выстрела.
Вторая пуля попала Уткину в другую ногу. Он распластался на песке, тщетно пытаясь приподняться на одних руках.
Судя по прицельным выстрелам, это была Фелиси.
Такер понял, что она сознательно истязает Станислава, чтобы выманить из укрытия его, Такера. Она не знала, что предатель разоблачен, — а может быть, ей было все равно.
Уэйн попытался убедить себя в том, что Уткин сам во всем виноват. Однако сердцем своим он не мог смириться с подобной жестокостью.
Его обдало горячим воздухом, в ушах у него зазвучали крики боевых товарищей. Он снова увидел собаку, ковыляющую на трех лапах, окровавленную, страдающую от невыносимой боли…
«Нет, нет… больше такое не повторится».
Выскочив из укрытия, Такер пробежал мимо разбившегося «Бериева» и оказался на песке. Он рванул вперед, пожирая расстояние, а когда оставалось всего двадцать ярдов, припал на колено, вскинул «ППШ» к плечу и прицелился.
Он дал короткую очередь из трех патронов. «Шпагин» дернулся у него в руках. Пули прошли мимо. Крепче прижав приклад к плечу, Такер снова нажал на спусковой крючок. На этот раз пули раздробили вертолету хвост.
Из пробоин повалил дым.
Вертолет крутанулся на месте, подставляя свой открытый люк, в котором маячила одинокая фигура. Хотя нижняя половина лица женщины была закрыта платком, Такер понял, что это Фелиси.
Он выпустил длинную очередь, прошив фюзеляж вертолета от хвоста до носа.
Фелиси отшатнулась назад.
Вертолет резко развернулся влево и, нырнув к поверхности моря, набрал скорость, улетая прочь, оставляя за собой шлейф маслянистого черного дыма.
Ослепленный бешеной яростью, Такер продолжал стрелять ему вслед до тех пор, пока вертолет не скрылся в темноте. Получив серьезные повреждения, винтокрылая машина на какое-то время вышла из игры.
Подбежав к Уткину, Такер опустился на корточки.
Пока продолжалась перестрелка, молодому человеку удалось перевернуться на спину. Его левое бедро почернело от крови. Из правой ноги на песок натекала ярко-красная лужица, которая могла означать только одно: задета артерия.
Зажав рану рукой, Такер нагнулся к Уткину. Тот тяжело застонал, протягивая руку к пистолету-пулемету.
— Я знал, что у тебя получится…
— Молчи! Не шевелись!
— Кому-то… кому-то нужно было выманить злобную сучку, пока она не напала из засады на твоих друзей…
Сквозь пальцы Такера, зажимающие рану, сочилась алая кровь. У него в груди поднялась волна, сорвавшаяся с уст лихорадочным шепотом.
— Держись… только держись…
Блуждающий взгляд Уткина нашел его лицо.
— Такер… извини… друг…
Это были его последние слова.
21 час 02 минуты
Такер сидел на песке, подобрав колени к груди. Кейн лежал рядом, чувствуя горе хозяина. На берегу горел маленький костер, разведенный из веток с помощью бензина, вытекшего из пробитого бака «Бериева». Огонь должен был стать сигналом для тех, кто спешил сюда.
И это, похоже, удалось.
Над водой разнеслись отголоски двигателя. Вскоре над островом промелькнул гидросамолет. Аня замахала здоровой рукой. В иллюминаторе замигал фонарик, удостоверяя личность тех, кто прилетел на помощь.
Пока самолет делал круг над водой, заходя на посадку, к Такеру подошел Буколов.
— Я никак не могу понять, зачем он это сделал.
Неподалеку лежало тело Уткина, прикрытое полотнищем.
— Раскаяние, — сказал Такер. — Полагаю, Станислав сознательно выманил вертолет из засады, чтобы дать мне возможность подбить его до прибытия остальных.
— Но почему? Им двигало чувство вины?
Такер вспомнил последние слова умирающего.
«…друг…»
Он положил руку на спину Кейну.
— Он сделал это во имя дружбы.
Часть 3
Пересеченная местность
Глава 26
18 марта, 08 часов 00 минут
Стамбул, Турция
Такер прошел следом за сотрудником посольства в зал совещаний. Помещение выглядело достаточно просто: белые стены, бордовый ковер на полу, стол из кленового дерева. Кто-то расставил стаканы и вазочки со льдом. Такер также ощутил запах кофе, совершенно необходимого условия для жизни в столь ранний час после такой долгой ночи.
Он уселся в скрипучее кожаное кресло, Буколов и Аня последовали его примеру.
Левая рука у Ани от предплечья до костяшек пальцев была в гипсе. Во время крушения самолета она сломала обе кости запястья. Взгляд у нее по-прежнему оставался остекленевшим от обезболивающих.
В этом совещании предстояло участвовать лишь им троим, сидящим перед устройством громкоговорящей связи.
— Ваш вызов переадресован, — объявил сотрудник посольства, молодой мужчина в костюме с иголочки.
После чего он тотчас же ушел и плотно закрыл за собой дверь.
Такеру было известно, что это помещение в здании консульства Соединенных Штатов, несмотря на невпечатляющий внешний вид, оснащено системами акустической и электронной изоляции. Никто из посторонних этот разговор не услышит.
Такер посмотрел на своих спутников, сидящих напротив.
У Ани был затравленный вид.
Буколов выглядел подавленно.
Их переправили по воздуху с Каспийского моря прямиком в Турцию, куда они прибыли уже далеко за полночь. Здесь им отвели отдельные комнаты, но, судя по всему, выспаться никому не удалось. Такер оставил Кейна в комнате, чтобы овчарка смогла хоть как-то отдохнуть.
Телефон на столе зазвенел, и из громкоговорителя послышался голос:
— Соединение установлено. Говорите.
После гудков разной высоты и треска атмосферного электричества раздался голос Рут Харпер:
— Такер, вы меня слышите?
— Да. — И снова Уэйн нашел успокоение в ее протяжном южном говоре. — Со мной здесь доктор Буколов и Аня.
— Отлично. — В свойственной ей четкой манере Харпер перешла прямо к делу. — Давайте начнем с самой важной на настоящий момент задачи. Станислав Уткин. Как вы полагаете, какую информацию этот предатель мог передать своему начальству? Генералу Артуру Харзину?
Такер уже изложил Харпер в сжатом виде события последних двадцати четырех часов, в том числе предательство Уткина и искупление вины.
— Какую информацию? — раздраженно сказал Буколов. — Полагаю, всю! У него был доступ к материалам всех моих исследований. Я полностью ему доверял. — Он взглянул на Аню, и в его голосе еще отчетливее прозвучали нотки поражения. — Я всегда всем доверял.
Такер вопросительно перевел взгляд с Буколова на его помощницу.
— Вчера вечером я рассказала Абраму правду, — уставившись в стол, сказала Аня. — О своей связи с СВР. О том, какое у меня было задание. Я подумала, он должен услышать обо всем от меня самой.
— Анна Аверина, — пробормотал Буколов. — Я даже не знал твою настоящую фамилию!
Наступившее неловкое молчание нарушила Харпер:
— Я осторожно навела кое-какие справки. Насколько сейчас можно утверждать, Анна говорит правду. Она передавала своему начальству ложные сведения.
— Чтобы защитить тебя, Абрам, чтобы защитить твои исследования, чтобы никто не смог ими воспользоваться! — Посмотрев Буколову в лицо, Анна протянула к нему руку. — Извини. Я должна была признаться во всем раньше.
