Сопровождал же чернявого сотника высокий и худой мужчина, отчаянно походящий на ожившую деревянную куклу. Жесты «марионетки» иногда казались забавными, но Удав и Закорючка повидали на своем веку достаточно бойцов, чтобы оценить исходящую от длинного опасность.
– Вы, ребята, приехали в Триберди не для того, чтобы комплиментами сыпать.
– Предлагаешь сразу перейти к делам? – осведомился Удав, без восторга изучая слегка пережаренное мясо.
– Естественно, предлагаю, столичные мальчики. Моё время дорого.
– Больше нас так не называй, – серьёзно попросил Закорючка. – То есть «столичный» ещё туда-сюда, но мальчиком я перестал быть давным-давно.
– А вы докажите, что это не так, – прищурился Авабр.
Он не нарывался на скандал, он сам по себе был ходячим скандалом и вести себя иначе попросту не умел. Бандитам доводилось общаться с подобными типами, и только поэтому им удалось сохранить хладнокровие.
– Так получилось, что наш босс, господин Клячик, разыскивает одного человека… – О причине поиска шпеевцы решили умолчать, не желали веселить неудачами великого Уру мелкого головореза с окраины Менсалы. – И ещё так получилось, что рожу этого человека ты расклеиваешь на всех столбах Триберди.
– Я не расклеиваю, а ищу, – недовольно поправил бандита Авабр. Чувствовалось, что бордельное побоище сильно его задело. – Я поставил на уши всех осведомителей и объявил награду.
– Да-да, мы знаем.
– Слышу иронию в голосе. – Сотник зло прищурился.
– Это не ирония, а сожаление, что у вас до сих пор ничего не вышло, – округлил глаза Удав. – Но мы, так уж получилось, можем помочь.
Бандиты предполагали, что чернявый сразу же ухватится за предложение, но ошиблись.
– Почему вы всё время повторяете эту присказку? – поинтересовался Авабр, почёсывая грудь.
– У нас, столичных мальчиков, так принято.
– Твоему другу это обращение не понравилось.
– В отличие от него, я плевал на обращение, мне нужен результат.
А вот это заявление произвело на сотника куда большее впечатление, чем скрытая угроза от Закорючки.
– Какого результата ты ждёшь от нашей встречи?
– Ты ищешь троих, мы – одного, – объяснил Удав. – Ты не знаешь, где они, а мы знаем, но у нас нет сил, чтобы решить проблему. Предлагаю договориться к полному взаимному удовольствию.
– Мне двоих – вам одного?
– Да.
– Что вы сделаете со своей долей?
– Ловкачу будет очень плохо, – пообещал Закорючка.
И его веский ответ стал для Авабра последней каплей:
– По рукам! Где они прячутся?
– В Паровой Помойке.
– Дерьмо. – Это было первое и последнее слово, которое марионетка произнёс за все переговоры.
А у чернявого сотника просто вытянулось лицо.
– Вы в курсе трибердийских реалий? – кисло осведомился он, меланхолично потыкав вилкой в свиную отбивную.
– Мы знаем, что Эзра Кедо – любимчик губернатора, – подтвердил Удав. – Если ты об этом.
– Не просто любимчик, – вздохнул Авабр. – Ходят слухи, что Эзра учил маленького губернатора математике, а теперь учит следующего маленького губернатора. И если мы что-нибудь сделаем старику, то нам животы распилят и заставят сожрать собственные кишки.
– Я знаю фокусы поинтереснее.
– Может быть, и знаешь, но с тобой сделают именно это.
Потенциальными деловыми партнёрами на глазах овладевало глухое уныние, и поэтому бандиты поспешили выложить заготовленные аргументы.
– У нас есть план, – брякнул Удав.
– Догадываюсь какой: вы тут нагадите и сбежите в Шпеев, а я останусь разгребать дерьмо.
– Абсолютно другой, – шевельнул пальцами бандит. – Тебе понравится.
– Я весь внимание. – Однако энтузиазма в голосе сотника не прибавилось.
Он очень хотел расплатиться за унижение, но при этом – остаться в живых.
– Ты забыл, на кого мы работаем, Авабр, ты забыл, что Уру Клячик – это почти половина поступающего на Менсалу оружия. – На самом деле меньше, но Закорючка умел говорить веско, и сотник «проглотил» информацию. – Господин Клячик ведёт серьёзные дела с губернатором, и Эзра об этом знает. Поэтому мы просто заявимся на Паровую Помойку, обрисуем ситуацию, попросим выдать обидчиков, услышим в ответ, что эти трое уехали, поблагодарим старика и уйдём.
– А я со своими парнями затаюсь в засаде. – Губы Авабра растянулись в ухмылке. Он понял.
– Именно, – с оптимизмом подтвердил Закорючка. – Эзра поймёт, что следующим шагом господин Клячик лично обратится к губернатору, и у старика останется только один выход…
– Он попросит троицу покинуть Помойку.
– Прямо в твои лапы.
* * *
В далёком детстве, когда семья Нульчиков некоторое время проживала в Бей-Гатаре, из окон их квартиры можно было разглядеть верхушки причальных мачт. Сферопорт располагался далеко, на самом горизонте, в плохую погоду он вообще скрывался из виду, но когда светило солнце, а морской ветер разгонял облака, Сада, случалось, подолгу разглядывала швартующиеся и уходящие цеппели. Особенно – уходящие. Маленькая девочка ещё мало знала о мирах Герметикона, даже самые близкие к Галане были для неё загадкой, а потому придумывала исчезающим кораблям пункты назначения, сводила их со страшными пиратами и кровожадными дикарями, отправляла в бой со злобными адигенами и на благородный поиск несметных сокровищ. Капитаны цеппелей – загорелые, бородатые, добрые и отважные – открывали новые миры и наказывали злодеев, осмеливающихся бросить вызов великой Галане.
Уходящие цеппели несли на себе печать самого Приключения.
Сада выросла, побывала на многих планетах, стала чуть иначе относиться к миру и людям, но до сих пор при виде уходящего цеппеля чувствовала лёгкий, мимолётный запах Приключения, напоминающий о маленькой девочке у большого окна.
А иногда, очень-очень редко, как сейчас например, Сада пыталась предположить, что ждёт покидающий сферопорт корабль.
Точнее, его пассажиров…
– Тяжёлые мысли?
Якта Фарипитетчик подошел неслышно, но сделал это не специально – он всегда передвигался мягкой, кошачьей походкой и, если понимал, что его не видят, обязательно предупреждал о себе негромким вопросом. Во всяком случае – Саду.
– Сложные мысли, – не стала скрывать Нульчик.
– Это «Роза Халисии»?
– Да.
Из больших иллюминаторов кают-компании «Доброты» был прекрасно виден уходящий цеппель: не очень большой, но красивый, обладающий чуть зауженным «спортивным» силуэтом, который только-только входил в моду среди владельцев межзвёздных яхт. «Роза» привлекала внимание, однако Сада и Фарипитетчик провожали её взглядами вовсе не потому, что залюбовались.
