В целом ее позиция была слабой. Ей следовало перетянуть на свою сторону гарнизон Кронштадта, чтобы флот не мог угрожать Петербургу, она должна была изолировать дислоцированные Петром под Нарвой для похода против Дании части, разоружить голштейнскую гвардию и разлучить Петра с его советниками. Однако проблемы в конце концов разрешились без существенных осложнений, потому что Петр беспомощно скитался по окрестностям и наконец в Ораниенбауме примирился с судьбой. Екатерина велела ему прибыть в Петергоф и затем отправила его в Ропшу, где он 6 июля был убит.
Виновна ли и насколько виновна Екатерина в насильственной смерти своего супруга, этот вопрос с неослабевающим упорством занимал современников и потомков. И она сама вновь и вновь обращалась к этой теме. Доказано не было ничего. Смерть Петра III не явилась для России и Европы препятствием для того, чтобы видеть в Екатерине «Великую». Никогда жизнь Екатерины не рассматривали, не подняв по меньшей мере вопрос о ее ответственности. Компромисс между правдой и фантазией, как кажется, заложен в формулировке, что она не отдавала приказа об убийстве.
Екатерина захватила власть. Сначала было много увлекательных идей об организации государства и общества. Екатерина в течение длительного времени самостоятельно знакомилась с проблемой правления. Ее этому не обучили. Все свои знания она приобрела самостоятельно: как Екатерина I рядом с Петром, как Софья, которая не хотела жить монахиней, как Елизавета, которая осознавала свою роль дочери Петра. Самообразование зависело от многих случайностей. В начале своего правления Екатерина II стремилась к славе, счастью, благосостоянию, справедливости и нравственному величию подданных. Но как? Екатерина намеревалась применить в России моральные принципы Просвещения. Она была против крепостного права, однако отменять его в России не хотела. Она едва ли имела реальное представление о его подлинном характере. Религиозная терпимость по отношению к нерусским, соответственно, нехристианским народам империи – это была благородная цель. Она не могла представить себе мир, в котором жили, например, коренные народы Дальнего Востока.
Пока искусства государственного управления было достаточно только для дворцовых переворотов, совершаемых с помощью гвардейских офицеров. Екатерина II управляла Российской империей. Первый и единственный раз немецкая женщина сидела на самодержавном императорском престоле России. Это осталось для России абсолютным исключением, хотя и привело к далеко идущим последствиям.
Екатерина аннулировала установления Петра III. Церковное имущество больше не изымалось. Война против Дании не состоялась, и договор о союзе с Пруссией не был утвержден. Екатерина должна была придать своей власти абсолютный характер. Первым шагом была поспешная коронация в Успенском соборе в Москве, где венчали на царство Ивана Грозного. Коронация должна была быть настолько роскошной и впечатляющей, чтобы она продемонстрировала тождественность правительницы русской истории. Екатерина старалась доказать, что она является законной правительницей. Она вникала в любого рода государственные дела. Ее протестантская любовь к порядку и усердие без разбора перетрясали русскую систему управления – без решающего успеха. Екатерина обладала западноевропейской практической деловитостью и знала, что государственная казна не может быть наполнена призывами к гражданам о благоразумной экономии. Она пришла к заключению о новых источниках доходов. Она нуждалась в доверии к ее способности управлять страной и должна была стать кредитоспособной как правительница. Это была лучшая инвестиция на будущее. Для этого она должна была сделать первую инвестицию, например в коронационные торжества. Россия и Европа должны знать, что на царском престоле сидит молодая и красивая русская женщина, полная энергии, провозглашенная самодержицей и главой православной церкви. Никто не уклонился от блеска этого момента, и тем не менее многие аристократы смотрели на монархиню с недоверием.
Древнерусская традиция видела в ней только мать царя в качестве регентши великого князя Павла, который, собственно, и должен быть коронован. Екатерина осознавала эту проблему, однако не предавала ей сначала чрезмерного значения. Петр I оповестил о начале нового времени. Екатерина была молодой и сильной и не помышляла ни о каком отказе от власти.
Новому положению должен был соответствовать и внешний вид. Ее французский секретарь Фавье нарисовал реалистичный образ, далекий от льстивости прежних лет: «Красивой ее назвать нельзя; ее фигура стройная и породистая, но слишком прямая, манера держать себя аристократическая, но походка чопорная и лишенная фации, грудь узкая, лицо вытянутое, особенно подбородок, она непрерывно смеется, губы сжатые, нос с небольшой горбинкой, глаза маленькие, взгляд симпатичный… роста среднего и довольно худая». Частый смех как знак дружеского внимания к каждому противоречил образу русских самодержцев. Во время публичных выходов они выступали с отсутствующим видом и как посланцы Бога. Только великий Петр являлся исключением. Так шарм Екатерины проявлялся особенно выигрышно, но французский посол не был слишком несправедлив, когда писал: «Она, должно быть, чувствует себя довольно неуверенно».
Все люди в ее окружении – Воронцов ли, Бестужев, Петр Шувалов или Никита Панин – даже Орловы – преследовали корыстные интересы. Благодаря этим людям она стала императрицей, и каждый полагал, что она должна следовать его воле. Екатерина писала: «Последний гвардеец, глядя на меня, воображал, что я – дело его рук». Ее верный властный инстинкт позволил ей принять необходимые решения. Она, правда, богато вознаградила руководителей заговора деньгами и поместьями, но в то же время Екатерина отстранилась от них. Екатерина Дашкова, которая открыто хвасталась своим влиянием на императрицу, была поставлена на место. Кирилл Разумовский получил только почетный пост гетмана Украины и вынужден был двумя годами позднее сам отказаться от него.
Сложнее была проблема с Орловыми. Они мнили себя истинными господами России. Григорий верил, что Екатерина выйдет за него замуж. Братья переоценивали свое влияние на государыню. Двору они казались вездесущими. Но Екатерина не дала любовнику пасть. Десять лет она держалась Григория Орлова. Она любила его, но медленно низводила до роли подчиненного. Он стал одним из богатейших людей России. Его мечта о браке с Екатериной не исполнилась. Алексей Орлов, предполагаемый убийца Петра III, напротив, служил своей императрице верно и преданно. Он выполнял любое ее поручение и пережил ее и в политическом отношении.
Екатерина хотела осмыслить и привести в порядок множество дел. Если она оказалась Великой, то за счет осуществляемой ею практической деятельности в самых различных политических и духовных областях. Когда она взошла на престол, перед ней стояли не терпящие отлагательства вопросы: лозунгом «Империи прежде всего нужен мир» она привлекла внимание Австрии и Франции. Она не стала возобновлять военные действия, которые вела Елизавета против Пруссии. Империя должна была сосредоточиться, накопить силы и приобрести тот вид, который мысленно представляла себе Екатерина.
Упорядочить расстроенные финансы, лишить продажную бюрократию ее привилегий или реформировать налоговую и законодательную системы – многое следовало привести в порядок. Внешнюю политику после выходок Петра III следовало поставить на прочные рельсы. Екатерина стремилась все переработать и решить. Императрица привлекла на свою сторону ряд талантливых государственных деятелей. Имена князей Вяземского, Шаховского или Репнина пользовались большим уважением; вновь приобрел влияние Бестужев, но никогда императрица не выпускала из рук всю полноту власти. Следствием был поток наскоро сочиненных декретов, которые дождем обрушились на государственные учреждения и о которых в провинции мало заботились. Императрица ничего не упускала из виду: она «регулировала» дорожное строительство, образование для акушерок, структуру управления, расчеты по накладным расходам чиновников или государственную монополию на важные продукты и статьи экспорта. С аналогичной бесцеремонностью она вмешивалась в политику. Невзирая на протест немецких князей, Екатерина завладела Курляндией. Она аргументировала это тем, что Курляндией правили прежняя императрица Анна и барон Бирон. Курляндия, правителем которой был саксонский принц, без борьбы сдалась русским войскам. Екатерина смотрела на себя в свете Петра Великого: «Теперь у России в кармане триста миль балтийского побережья». Территориальное приобретение было важным, однако не настолько в сравнении с успехом, которого Екатерина добилась после смерти Августа III. В 1764 году удалось посадить на польский королевский трон Станислава-Августа Понятовского. Понятовский упирался всеми силами, но Екатерина не считалась ни с какими аргументами. Понятовский покорился и в качестве короля Станислава II Августа сослужил своей стране большую просветительско-реформаторскую службу. Его образ в истории проявился в той роли, которую он играл в польской политике Екатерины и которая привела к трем разделам Польши. Нельзя отрицать его доли объективной ответственности за это.
