– Тут есть одна особенность, – пояснил Грегг, – она может двигаться боком, подобно крабу, чтобы легче было маневрировать в городе. – Он любовно провел рукой по крыше автомобиля и распахнул перед Лили дверь.
«Машина для мужчины – объект сексуальной привязанности, – подумала Лили, – в то время как для женщины это всего лишь момент комфорта или символ социального престижа».
– Неплохо, правда? – спросил Грегг.
И Лили вдруг остро ощутила, что влюблена в человека, который влюблен в машину.
– Эта модель «спеар» была снабжена пятым, гидравлическим колесом и компьютерным управлением. – Грегг сиял от гордости, как молодой отец. – Хочешь немножко прокатиться? У нас тут есть учебный трек.
Лили кивнула, и подобная гигантской черной пантере машина рванула с места, подняв вокруг себя брызги воды и грязи. Сделав небольшой круг, Грегг аккуратно припарковал «спеар» перед входом в мастерскую. Колени Лили тряслись, и, выходя из машины, она чувствовала, как от слабости у нее кружится голова.
– Самый главный вопрос, – говорил меж тем Грегг, – будет ли «спеар» готова к пятисоткилометровой гонке в Сильверстоуне. Если там все пройдет хорошо, то в следующем месяце мы будем участвовать в гонках в Ле-Ман. Так что держи за нас палец.
– А почему гонки в Ле-Ман так важны? – спросила Лили, распрямляя затекшую ногу.
– Потому что на них машина проходит все мыслимые испытания. Ле-Ман – круглосуточная изнуряющая гонка, в течение которой нам придется как минимум двенадцать раз сделать короткие остановки, чтобы заправиться и устранить возникшие неполадки. Со мной работают еще два водителя, и мы меняемся за рулем. Мы не можем позволить себе останавливаться больше чем на десять минут, и потому гонка будет для нас совершенно изматывающей. – Он осторожно снимал с крыла зацепившиеся травинки. – Если «спеар» хорошо проявит себя в Ле-Ман, к нам тут же серьезно отнесутся в мире автогонщиков и в правительстве.
В мастерской группа механиков, одетых в бывшие когда-то белыми халаты, трудилась над сборкой автомобилей. Лили стряхнула с косынки капли дождя.
– Вы работаете даже по воскресеньям? – удивленно спросила она.
– Мы работаем столько, сколько требуется, чтобы победить, – ответил Грегг, когда они проходили мимо механика, ловко орудующего гигантским гаечным ключом. – Если я одержу победу в Ле-Ман, то благодаря полусотне человек, которые здесь работают. Причем многие из них волонтеры. – Они перешагнули через пару ног, торчащих из-под машины. – В нашем деле поддержка команды очень много значит. Они делают все для победы: от ремонта машины до покупки мне бутербродов во время гонок. Сейчас им приходится работать дни и ночи подряд. И времени все равно не хватает. Большинство трудится так из чистой любви, я ведь пока не могу платить им столько, сколько они заслуживают. Но они хотят вновь увидеть «Игл моторз» на вершине успеха, как в те времена, когда отец был чемпионом. – Грегг ласково пнул еще одну пару ног, торчащую из-под шасси.
– С психологической точки зрения первые гонки самые тяжелые, – раздалось из-под машины, после чего оттуда выполз и сам обладатель ног. Он оказался небольшого роста толстячком с дружелюбной красной физиономией и носом-пуговкой. – Тут чертовски холодно, – заявил он, – давайте-ка пройдем в дом, выпьем по стаканчику шерри, и ты представишь меня этой очаровательной леди. – Сэр Мальком протянул Лили перепачканную в масле руку.
Но внутри дома оказалось едва ли не холоднее, чем снаружи, и Лили с завистью поглядывала на толстый, крупной вязки жакет матери Грегга. Пока они потягивали шерри, разговор вертелся вокруг предстоящих гонок. Их беседа то и дело прерывалась телефонными звонками. Звонили водители, спонсоры, механики, волонтеры, позвонили даже из лондонской газеты – хотели узнать, в чем Грегг спит ночью. В серых глазах леди Иглтон – выцветшей копии глаз ее сына – не было заметно ни тени раздражения.
– За тридцать лет замужества я научилась никогда не вставать между мужчиной и автомобилем, – улыбнулась она Лили, когда Грегга позвали обратно в мастерскую, а его отца в очередной раз к телефону. – Я так рада познакомиться с вами, дорогая. Грегг, кажется, с моторами чувствует себя куда увереннее, чем с девушками. Мне иногда кажется, что автогонки – это болезнь, а не спорт.
– Вы волнуетесь за него? – Лили пыталась скрыть, что у нее зуб на зуб не попадает от холода. На дворе стоял июнь, и британцы полагали, что пришло лето, вне зависимости от того, сколько градусов показывал термометр.
– Приходится свыкаться с тревогой. Мой муж однажды попал в катастрофу, когда его машина шла на скорости 180 миль в час, – пожала плечами леди Иглтон. – Шанс, что Грегг погибнет на гонках, – один к семи. Правда, с каждым годом техника становится более надежной. И я не позволяю себе думать об этом.
– Что ты сказал?
«Должно быть, Сильверстоун одно из самых шумных мест в мире», – думала Лили, глядя, как Грегг в его белом водонепроницаемом костюме забирается на сиденье «спеар». Место, где пролегала трасса, напоминало перекресток между заправочной станцией и универсамом в каком-нибудь пыльном городе. За толпой болельщиков, расположившихся по обе стороны трека, были поставлены гигантские мониторы, разукрашенные рекламой, похожие на коробки из-под стирального порошка. Все вокруг – гоночные машины, сами гонщики, механики, даже тележки с мороженым – тоже пестрело рекламой.
Лили просто не могла себе представить большее оскорбление, нанесенное ее восприятию жизни, чем это смешение шума, красок и вони.
– Увидимся через три часа! – прокричал Грегг. Лили с трудом различала движение его губ через защитную маску. Потом он повернулся к своим ребятам, и Лили поняла, что она забыта.
Пару минут спустя Грегг уже надвигал на голову шлем, а его бригада подкатывала «спеар» к стартовой полосе.
Как и большинство других машин, «спеар», фыркнув, рванула с места и выбросила языки пламени.
– Так надо, Джон? – повернулась Лили к советнику Грегга – худощавому бородатому человеку со своеобразным акцентом.
– Да! Не волнуйтесь, все идет отлично, гораздо лучше, чем во время предварительных испытаний. – Он провел ее в стеклянную кабинку, расположенную выше, над зрителями, здесь гул толпы не был так слышен. – На этот раз нам действительно не о чем будет беспокоиться.
Лили не понимала, какое вообще беспокойство может быть с такой дорогой машиной, вокруг которой к тому же в течение нескольких недель трудилась команда из шестнадцати механиков, устраняя малейшую неисправность. Она не любила задавать лишних вопросов Греггу, боясь показаться смешной, но с этим великаном-викингом не чувствовала смущения. И поэтому спросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
