— Значит, это не вариант, — сделал вывод Алекс.
«Вариант — это замочить графиню на фиг и привести на ее место кого-то более лояльного. Если верить Исалайе, замочить — это уже прямо сейчас делается, вот только с приведением лояльного проблемы, поэтому пока лучше и мочилово отложить».
— Ладно, я надеюсь, мы что-нибудь придумаем, — сказал Алекс, поднимаясь с пола. — Кстати, а что это такое? — поинтересовался он, указывая на два массивных толстых пояса с накладками и комплект массивных браслетов, что лежали в контейнере у Таэр.
— Это персональные щиты, — сообщила она, доставая пояс из контейнера. — Я говорила о них. Его мощности хватит, чтобы поглотить примерно десяток попаданий из бластера или энергию небольшого взрывного устройства. Советую его не снимать во время охоты, раз уж ты решил посетить войгром, несмотря на то что там обеспечивать твою безопасность будет намного сложнее, — добавила она обвинительным тоном.
— Понимаешь, мне там нужно встретиться с Лиорой, — признался Алекс.
— Ну если свидание с этой девушкой стоит угрозы жизни… — развела руками специалистка.
— Эм… она не просто девушка, а представитель повстанцев, они мне предложили сотрудничество… — почему-то немного стесняясь, сообщил Алекс.
— Чей представитель? — вскричала Таэр, подаваясь вперед, при этом она смела стоявший на подлокотнике бокал, он с мелодичным звоном упал на пол — по ковру растеклось темное пятно пролитого вина. — Проклятые тени, — выругалась она, поднимая бокал. — Ты хоть понимаешь, с чем ты связался, если об этом узнает СБ…
— Понимаю, но они первые смогли сообщить хоть что-то внятное по поводу покушений на меня, а это, знаешь ли, очень важная информация, с моей точки зрения… — принялся оправдываться Алекс.
— И что они сообщили? — с сомнением в голосе осведомилась Таэр.
— Ну, это долгая история… — вздохнул Алекс и принялся рассказывать то, что ему поведала Лиора, госпожа полномочный представитель.
Таэр восприняла его рассказ с большим скепсисом и предположила, что повстанцы и организовали второе покушение, чтобы получить поддержку лорда Кассарда, и предложила, пока не поздно, прекратить всякое с ними общение. Похожие мысли возникали и у него, но в письме, которое он получил после заседания суда, Лиора намекала, что получила какую-то новую и важную информацию по интересующему его делу.
— Поэтому я и решил ехать на войгром, — закончил свой рассказ Алекс.
— Если кто-то до сих пор хочет тебя убить, то места и времени лучше, чем на охоте, и придумать сложно, — пробурчала Таэр, сложив руки на груди.
— Я знаю, — со вздохом согласился Алекс. — А что делать?
На этот явно риторический вопрос Таэр отвечать не стала. Встав из кресла, она направилась к выходу из спальни, уже у самой двери она повернулась:
— Надеюсь, эта информация стоит того, — сказала она и вышла в коридор.
«А я-то как надеюсь…» — подумал Алекс, плюхаясь на огромную кровать, забранную черными шелковыми покрывалами. За окном синим маревом пульсировал гипертоннель.
— Черт, ну и занесло же меня, — сказал он вслух.
* * *
Таэр чуть подалась корпусом вправо и, не останавливаясь, одним мощным движением левой руки отшвырнула в сторону невысокую светловолосую девушку в невероятно пышном шелковом платье грязно-серого цвета, которая так неудачно оказалась у нее на пути. Вскрикнув от неожиданности, девушка не удержалась и рухнула на мраморные плиты пола, широко раскинув руки. Стоявшую за девушкой немолодую женщину она просто сшибла плечом и продолжила свой бег. Таэр сейчас практически перестала дышать и «выходила на режим», стремительно набирая скорость, она практически летела, толкая свое тело вперед резкими толчками, при этом ее плечи оставались практически неподвижными, как и пулевик, зажатый в правой руке. Восприятие сузилось, и в мире осталось только три объекта: она, напарник и цель — все остальное было только препятствием на пути к цели — высокому и немолодому темноволосому мужчине лет сорока в коричневом пиджаке и темно-серых брюках. Он бежал в шагах тридцати впереди, легко обтекая многочисленных прохожих, буквально просачиваясь сквозь толпу, заполнявшую переходной узел станции монорельса. Таэр же вместе с напарником шли сквозь людскую массу, как два клинка — насквозь, оставляя после себя суматоху и крики людей, которым не повезло оказаться у них на пути. Эта бесхитростная стратегия бега давала результат, Таэр чувствовала, что они быстрее, дистанция неумолимо сокращалась, и их цель, похоже, это тоже почувствовала. К платформе с монорельсами он уже не успевал — мужчина резко дернулся вправо, в сторону лестниц, ведущих к закусочным. Преодолев в несколько прыжков лестницу, он перепрыгнул через пару столиков и бросился в сторону общественных уборных, на мгновение между ним и Таэр образовалось пустое пространство. Пулевик зажужжал и дернулся в ее руке, пули с сухим треском пронеслись возле головы цели и ударили в косяк прохода, выбивая острую каменную крошку и мелкую серую пыль из мраморных плит, покрывавших стену. Одна из них не выдержала удара и лопнула со звуком битого стекла, засыпав неровными осколками пол, обнажив темно-красную рифленую основу стены из пластира. Мужчина вскрикнул, рефлекторно прикрывая лицо руками, несколько острых каменных осколков рассекли ему щеку, и буквально нырнул в проход.
Таэр замерла у прохода, прижавшись к стене, переглянулась с напарником и, дождавшись его кивка, выставила на вытянутых руках пулевик и нажала на спусковую клавишу. Спустя буквально мгновение уже два пулевика с жужжанием поливали огнем уборную. Небольшое помещение заполнилось треском пуль, звоном лопающихся плит наружной отделки и хрустом разрываемых пластиковых перегородок. Не прекращая стрелять, они одним быстрым рывком ворвались внутрь — и сразу же разошлись в стороны — подальше от проема, в который так удобно стрелять.
Стреляющие замерли, осторожно поводя стволами, но никто не стрелял в ответ, новых целей не было.
Небольшое помещение общественной уборной — буквально шагов пятнадцать длиной, отделанное плитками из кремового мрамора, было все изрыто многочисленными попаданиями. Перегородки индивидуальных кабинок были искрошены и валялись на полу, который быстро покрывался водой, хлещущей из разбитых бачков и раковин. В воздухе стояла мелкая каменная пыль, тут и там в стенах зияли темно-красные пятна пластира, появившиеся на месте расколотых плит. В центре, прямо на полу, лежал лицом вниз темноволосый мужчина в коричневом пиджаке — цель. В его спине зияло три дыры в районе позвоночника. Недалеко от цели, возле противоположной стены, засыпанная осколками зеркала, застыла в нелепой позе молодая женщина. Раковина, возле которой она стояла, была расколота несколькими попаданиями, и сейчас вода с тихим журчанием лилась на нее, отчего по ее ярко-фиолетовому костюму растеклись темные влажные дорожки.
Идеальная тишина — только звук воды, поблескивающим ковром покрывшей всю уборную, возле тел она немного темнела, подернувшись легкой красноватой дымкой крови.
Таэр снова надавила на спусковую клавишу, нарушив тишину жужжанием, и тело мужчины еле заметно дернулось, когда ему в спину попало еще несколько пуль.
Осторожно ступая по мокрому полу, покрытому скрипучими осколками плиток, они подошли к цели. Ее напарник пинком отшвырнул в сторону легкий парализатор, который сжимала в руке цель, и замер, сделав пару шагов назад. Таэр присела на корточки возле мужчины и перевернула тело на спину.
Его коричневый пиджак потемнел от воды и крови и слегка поблескивал, намокшие темные волосы прилипли ко лбу, карие глаза с длинными «женскими» ресницами были широко распахнуты, на полноватых губах играла легкая улыбка, из довольно широкого, слегка курносого носа и из уголка рта текли тонкие, размытые водой алые струйки. На лице у цели застыло удивленно-радостное выражение, как будто ему сделали неожиданный, но приятный сюрприз. Она принялась обыскивать карманы, как вдруг ее прервал удивленный возглас напарника. Таэр рефлекторно потянулась к оружию, одновременно поднимая взгляд, — и замерла.
Глаза ее цели мягко светились синим, она еще не успела удивиться, как свечение прекратилось, а над телом примерно на уровне ее лица соткался небольшой, с яблоко размером, светящийся шарик мягкого красновато-желтого цвета и слегка размытый. Он напоминал пламя свечи, висящее в воздухе.
И в этот момент ее накрыло липкой волной животного ужаса.
— Закрой глаза! Только не смотри на него, — закричал откуда-то сбоку напарник.
Но она уже смотрела, и в ее голове дико металась паническая мысль: «Мы убили его неправильно!» Она не знала, почему неправильно и как надо было его убивать, но она вдруг осознала, что так убивать его нельзя и что прикосновение этого огонька — это самое жуткое и страшное, что может произойти, это отвратительно, это гаже, чем смерть. Это перестать быть собой, это абсолютный конец, это так страшно и мерзко. Осознание затопило ее разум, она не знала, откуда взялась эта мысль, но ее истинность была очевидна. Она была слишком близко. Таэр хотела убежать как можно дальше от этого шарика или хотя бы отвернуться, но с ужасом поняла, что не может сдвинуться с места, даже закрыть глаза не может. Ее буквально сковал страх, тело ей больше не подчинялось — она вообще не верила, что так бывает, тем более что такое может быть с ней — оказаться парализованной страхом. Сознание билось внутри парализованного тела, изо всех сил пытаясь хотя бы чуть-чуть прикрыть глаза, хотелось кричать от ужаса, заполнявшего ее, но не получалось даже этого.
