Предложение
Тайное рано или поздно становится явным.
Последний раз, когда Артем под каким-то предлогом затащил меня в квартиру своих родителей, меня едва ли не силой усадили выпить чаю. Борис Егорович подмигивал сыну, отпускал пошловатые остроты, отечески обнимал меня за плечи, называя невесткой. Вера Игоревна скорбно морщила лоб, сетовала на то, как быстро взрослеет современная молодежь, и поминутно переводила разговор в русло контрацепции. А в завершение сообщила, что вообще-то она рада, что Артем наконец-то завел отношения с порядочной девочкой из хорошей семьи, то есть со мной, в то время как его друзья меняют разных распущенных девиц, которые только тянут из них деньги.
Мама и бабушка придерживались ветхозаветных правил: переспали – женитесь. Опять же Артем не какой-нибудь забулдыга из подворотни – мальчик из хорошей семьи, с квартирой, что немаловажно в стране, испорченной квартирным вопросом. Папа неуверенно возражал, что мы оба слишком молоды для брака, но потом на очередной совместной тусовке Борис Егорыч, будучи подшофе, пообещал подарить папе старый автомобиль. Тогда и папа объявил, что не стоит бросаться отличными парнями вроде Артема. Мне начало казаться, что родители желали нашего соединения сильнее, чем этого хотелось нам самим. Исключением стал Георгий, которому мой бойфренд упорно не нравился. Во-первых, он не прошел тест на шахматы. Во-вторых, пообщавшись, дед вынес вердикт: Артем – пустой избалованный маменькин сынок. Немного поиграет в любовь, а потом надоест.
– Может, мне первой надоест, – обиделась я. Обычно наши с дедом мнения совпадали.
К сексу я относилась без особой неприязни, но и без особой радости – равнодушно, как к неизбежной жизненной составляющей, как, например, к чистке зубов или утренней гимнастике. Иногда невольно задавалась вопросом: «Неужели людям секс действительно нравится настолько, что без него невозможно жить?» Но потом вспоминала, что у многих женщин чувственность просыпается после родов, смирялась и набиралась терпения. Единственное, к чему я никак не могла привыкнуть, – к обнаженности. Несмотря на то что крепкое накачанное тело Артема было привлекательным, мне не нравилось видеть его возбуждение. А когда Артем пожирал меня с ног до головы тяжелым мужским взглядом, мне становилось неуютно, я чувствовала себя уязвимой и беззащитной, вдруг вспоминала, что у меня маленькая грудь, торчащие ключицы, узкие мальчишеские бедра, и приходила в ужас от собственного несовершенства… Я понимала, что это нелепо, но ничего не могла с собой поделать. При малейшей возможности куталась в простыню или полотенце, торопливо собирала белье и одежду, укрывалась в отделанной черным кафелем ванной с зеркальным потолком и хромированными прибамбасами в стиле «Кин-дза-дза».
– Эй, мы не делаем ничего дурного, – сказал однажды Артем, наблюдавший за моими манипуляциями.
Я почему-то вспыхнула:
– Я знаю.
– Тогда почему ты меня стесняешься?
– Глупости, – нахмурилась я. – Вовсе не стесняюсь. Просто мне не нравится расхаживать голышом по квартире, только и всего. К тому же ты постоянно на меня смотришь…
– Мне нравится на тебя смотреть. Ты очень красивая. Слушай, а тебе обязательно уезжать домой? Может, останешься?
– Я привыкла спать дома, – ответила я.
– Пора отвыкать. Ты уже большая девочка.
– Не надо мне указывать, что делать. Я действительно большая девочка и сама решаю, где ночевать.
– А что я такого сказал? – пробормотал Артем. – Ну и характер у тебя, Сань, заводишься с полоборота. Может, дело в твоих родичах? Они против, чтобы ты у меня ночевала? Типа не муж и все такое…
Я должна была честно признаться, что, несмотря на крутую ванну и волшебные закаты, до сих пор неуютно чувствую себя в его квартире. Не хотела, чтобы он видел меня утром заспанной, без макияжа. Не желала пустой утренней болтовни – мне нравилось завтракать молча… И быть может, главное – боялась снова с криком пробудиться среди ночи с колотящимся сердцем и потом объяснять обалдевшему разбуженному Артему то, что я себе самой объяснить не в состоянии…
Я малодушно промямлила, да, мол, родители придерживаются консервативных взглядов и не приветствуют ночевок вне дома, а мне неохота с ними ссориться.
– Давай поженимся, – предложил Артем.
– Только для того, чтобы я оставалась на ночь? – усмехнулась я. – И кто здесь маленький мальчик?
– А чё, прикольно, – выдал Артем.
– Чего прикольного?
– Ну, свадьба и все такое… И вообще… – Он замолчал, словно размышлял, стоит ли продолжать, но все-таки закончил: – Я хочу, чтобы ты была только моей.
– Я и так только твоя, – удивилась я. – Ты всерьез полагаешь, что, если я захочу уйти, меня удержит штамп в паспорте? Это не наручники.
– Мы же любим друг друга, – продолжал настаивать Артем. – Почему бы не пожениться?
Разумеется, я думала о свадьбе, абстрактно, как все девчонки, – пышное белое платье, черный лимузин с кольцами на крыше и куклой на капоте, крики: «Горько!» Но это было понарошку. Столкнувшись с реальностью, я растерялась. Мне почему-то совсем не хотелось замуж.
– И на что мы будем жить? – взывала я к рассудку Артема. – Мы оба не работаем. На деньги твоего папы?
– Отец возьмет меня в бизнес, – отмахнулся Артем. – Он давно предлагал, но мне было по фигу. А теперь появился стимул. Пора взрослеть, в самом деле. А ты, если хочешь, продолжай учебу. Или бросай на фиг…
– То есть как это – бросай? – возмутилась я. – Мне нравится учиться, я хочу получить высшее образование, может, даже не одно. Если ты еще не понял, я не из тех девиц, которые с детства мечтают поскорее выскочить замуж, нарожать детей и засесть дома.
– А у меня мать бросила работать, когда отец раскрутил бизнес, – пожал плечами Артем.
– Ради бога. Это ее выбор, мне не подходит.
– Ну, не знаю… У всех моих друзей подружки мечтают о такой жизни.
– Не хочется обижать твоих друзей, но у них на редкость тупые подружки, – отрезала я. – Меня давно мучает вопрос: где откапывают этих дур? На выпускном вечере в интернате для умственно отсталых?
– Красивой девушке мозги не обязательны. – Артем был абсолютно искренен. – Это стремные пусть с диссертациями парятся.
– Что ты несешь?! – возмутилась я. – Мы живем в конце двадцатого века! Работа – это не только пахота, но и возможность реализовать себя как личность! Человек, будь то женщина или мужчина, приходит в мир не только для того, чтобы плодиться и размножаться, тебе это не приходило в го лову?
По-видимому, не приходило, потому что Артем неопределенно пожал плечами. А потом сказал, что я могу окончить хоть пять институтов, если мне хочется. Лично он не имеет ничего против. Он только хочет, чтобы я была с ним утром, днем, ночью… Всегда…
