Глава шестьдесят первая
Хосров посылает Харрода Бурзина к хакану; способ убийства Бахрама, придуманный Харродом Бурзином
Когда Хосров услышал, что к стадамВолк выбежал из леса, что Бахрам
Стал во главе нежданного похода,Что войско свет затмило небосвода, —
Харроду молвил шах: «Ты стар и сед,Найди же выход и подай совет.
Ты всех умней в Туране и в Иране,Остер язык твой, разум полон знаний».
Раскрыл врата сокровищниц Хосров,Мечей, каменьев, денег, поясов
Достал он столько, что Харрод смутилсяИ мысленно к Яздану обратился.
В Китай, с дарами, он пустился в путь.Джейхун минуя, в степь решил свернуть.
Приблизился Харрод к дворцу хакана…Услышав о прибытье каравана,
Хакан украсил золотой престол,Велел, чтоб во дворец вступил посол.
Склонившись пред царем, сказал иранец:«Прикажешь — рот откроет чужестранец».
Сказал хакан: «От сладости речейСердца у старцев бьются горячей.
Известно нам, что кожуре плодовойНеизреченное подобно слово,
А слово изреченное — зерно,И пусть на пользу нам пойдет оно».
Харрод сказал: «От бога мы зависим,Лишь следуя творцу, себя возвысим.
Тот на престоле счастьем осенен,А этот издает протяжный стон.
Тот этого считает втайне лишним,Но тот и этот созданы всевышним.
Великим или малым сим — равноБыть горстью праха тленного дано.
Скажи: кто Кай-Хосрова был знатнее?Исфандиора гордого сильнее?
Кто, как Рустам, для славных битв окреп?И что ж? У всех одно жилище: склеп.
Они, стремясь к целебной влаге славы,Вкусили только яда и отравы.
Иранский шах — твой свойственник и друг.Хосров, по матери, — хакана внук.
Хосров печалится твоей тоскоюИ радуется твоему покою.
Не забывай, хакан, семейных уз,Пусть заново окрепнет ваш союз,
Глава Ирана и венец ИранаПусть будут прахом для стопы хакана!»
Так тонко говорил Харрод Бурзин.Внимал ему Китая властелин
И молвил так: «Мой гость, носитель знаний!Когда тебе подобный есть в Иране,
То этот муж воистину великЗатем, что в тайну бытия проник!»
Харрод велел дары внести скорее.Их цену подсчитали казначеи.
Хакан, оказывая гостю честь,Харроду приказал поближе сесть.
Сказал: «Дары считают казначеи,Но для меня ты всех даров ценнее.
Проси меня о чем-нибудь, мудрец,Я — твой должник, о разума венец!»
Стал неразлучен с гостем царь державы,С Харродом он делил пиры, забавы,
С Харродом наслаждался он вином,С Харродом он охотился вдвоем.
Харрод однажды выбрал день, и смелоПосланец шаха принялся за дело.
Сказал: «Из грязи вышел Чубина.Он — Ахриман, душа его черна.
Он продал тех, чей род высок издревле:Корысть — монеты ломаной дешевле.
Безвестною была его судьба,Из ничего Ормузд вознес раба.
Как верно он тебе сейчас ни служит,Злодей свое коварство обнаружит.
Он продал царство — и тебя продаст.Он предал шаха — и тебя предаст.
Но если шаху ты его отправишь,От бремени Хосрова ты избавишь.
Тогда не только край отцов — Китай, —Иран своим владением считай!»
Хакан взглянул на гостя мрачным взором:«С тем витязем я связан договором.
Не надо злоязычья твоего,Не омрачай величья моего.
Того, кто клятвенным словам изменит,Могила саваном своим оденет».
Харрод увидел: все его труды —Дерев бесплодных мнимые плоды.
Властитель на своем стоит упрямо,И никогда не выдаст он Бахрама.
Харрод решил свернуть с того пути,К царице доступ он решил найти.
Пришел он к ней, кляня свой жребий черный.Попался под руку ему придворный,
Который охранял ее гарем.Харрод поговорил с придворным тем,
Своим доверием его почтил он, —Служителю ничтожному польстил он:
«Ты обо мне царице доложи,Хочу писцом служить у госпожи».
Ответствовал гаремный тот придворный:«Не увлекайся ты мечтою вздорной
Затем, что муж царевны — Чубина,А мать ее, как с сыном, с ним дружна.
Коль ты писец, найди другое средство,Но берегись и ветерка соседства!»
Харрод не выбрался из тупика,Не видел ни основы, ни утка…
Кулун, туранец нищий, жил в то время,Влачил всеобщего презренья бремя,
Питался лишь болтушкой просяной,Ходил в тулупе летом и зимой.
Харрод велел позвать его с дороги,В роскошном поселил его чертоге,
Средь знати место для него нашелИ не садился без него за стол.
Он дал ему диргемы и динары,И зажил богачом туранец старый.
Был многодумен, терпелив Харрод,Он ждал, чтоб наступил его черед.
Царицы страж и будущий посредник —Харрода был единый собеседник.
Молчал Харрод о замысле своем,К хакану попадая на прием.
Сказал ему однажды страж гаремный:«Ты грамотен, вельможа чужеземный,
Но если б ты искусным был врачом,То не нуждался бы теперь ни в чем,
К царице был бы близок постоянно,Затем, что заболела дочь хакана».
А тот: «Я врачевания знаток,К царевне приведи меня в чертог».
Придворный быстро побежал к царице:Мол, появился мудрый врач в столице.
Сказала та: «Ищу я лекарей,Будь счастлив, приведи его скорей!»
Придворный поспешил к покоям друга:«Ступай, лечи царевну от недуга,
И днем, и ночью будь настороже,Себя не называй ты госпоже».
К царевне врач вошел, слезами встречен,И обнаружил, что болела печень.
Гранатовый подать велел он сокИ тыкву, что росла среди осок,
Потребовал, чтоб принесли цикорий,И снадобье он приготовил вскоре.
Царевну снадобьем поил семь дней.Опять здоровье возвратилось к ней,
Опять она с луной могла сравниться,Покой и радость обрела царица,
Велела, чтоб Харроду принеслиХалаты, золотые кошели,
И молвила: «Вот малая награда.Захочешь, дам тебе я все, что надо».
А тот: «Я не возьму даров у вас,А нужно будет — к вам приду тотчас».
Так лекарем прослыл он самым первым,А в это время был Бахрам под Мервом.
Павлиньей пышностью украсив рать,Отправил он гонца, велел сказать:
«Хакан, будь бдителен, не выпускаяВ Иран людей Турана и Китая,
Чтобы не мог о нас узнать Хосров:Такая весть дороже всех даров».
Хакан изрек: «Пусть помнит о расплатеТот, кто уедет без моей печати:
Велю его рассечь я пополам!Ни за какие деньги не продам
На выезд незаконный разрешенья:С Ираном мною прерваны сношенья».
Два месяца в Китае жил Харрод.Не двигались его труды вперед.
Однажды — ночь была тогда безлунна —С душой стесненной он призвал Кулуна.
Сказал ему: «Таков земной приют:И дня без горя люди не живут!
А ты живешь, не ведая кручины,Забыты просо и тулуп овчинный,
Теперь твой стол обилен и богат,И златотканый на тебе халат.
Нужду терпел ты, ругань слушал часто,Теперь тебе перевалило за сто,
Ты, наконец, избавился от бедИ счастлив ты, что прожил столько лет
Есть дело для тебя. Оно опасно.Добудь престол или умри безгласно.
Достану я властителя печать,Тебе в Иран придется путь держать.
Тайком ли, явно, криво или прямо,А должен ты добраться до Бахрама.
Тулуп дырявый снова ты надень,И, спрятав нож, ступай в счастливый день.
Бахраму на глаза не попадайся:Ты дня его рожденья дожидайся, —
Считает он его несчастным днем, —Давно, в тоске, мы дня такого ждем!
Он в этот день сидит в румийской ткани,Не одевается в одежды брани.
Приблизишься ты к страже, говоря:«Принес я весть от дочери царя».
В доверие войди ты к приближенным,Нож в рукаве держи ты обнаженным.
Скажи, оставшись с ним наедине:«Вот что царевна приказала мне:
«Поведай тайные слова супругу,Не доверяй их ни слуге, ни другу».
Он спросит: «Что за тайные слова?»Тогда ты вынешь нож из рукава,
Ты снизу доверху живот распорешь —Бахрама смерть своим ножом ускоришь.
Застонет он, — все побегут кругом,Кто за конем, кто за своим добром:
Ведь каждый лишь к своим делам привязан, —Поэтому не будешь ты наказан.
А если даже будешь ты убит,То разве мало ты познал обид,
Тревог, счастливых лет и лихолетий,И разве мало прожил ты на свете?
Зато исполнишь ты святую месть,Отплатишь за поруганную честь
Всем тем, кто издевался над тобою,Кто над твоей смеялся нищетою.
А если ты останешься в живых,Хозяином ты будешь благ земных,
Получишь от Парвиза награжденье:Тебе отдаст он город во владенье!»
Глава шестьдесят вторая
